Алексей не знал. Он старался не думать, не представлять. Он устал, хотел ещё раз, удостоверится в том, что его не терпят. Отвергают. В последний уже раз, посмотреть на Лизу и уйти навсегда. Вся прошлая уверенность, не была такой сильной. Он уже не стремился, любым путём, получить желаемое. Всё что мог он сделал. Если нет взаимности — отступиться. Зачем упрашивать и просить. Он устал. Только один раз, последний, прийти и сказать об этом.
Он толкнул дверь.
Огонь в камине озарял комнату таинственным светом. Всё здесь казалось волшебным и загадочным. Загадочные тени плясали на стенах и шторах. Загадочно стояла мебель, отбрасывая замысловатые фигуры на пол и потолок. Загадочно, сидела на диване Лиза. Взгляд её казался тоже — очень загадочным.
Молча, Алексей прошел и сел в кресло напротив. Лиза смотрела на языки пламени в камине и не двигалась. Словно мраморная статуя — прекрасна. Он так давно её не видел, и теперь, удивлённо смотрел на совершенно другую Лизу.
Золотые локоны спадали на плечи и грудь. Платье, цвета алого заката мягко струилось и казалось волшебным одеянием сказочной феи. Лиза, словно сияла или свет камина создал это волшебное сияние. Алеша никогда не представлял, что она может быть такой. Он был не в силах оторвать взгляда от этого великолепия, словно застыл. Боялся двинуться, потревожить эти волшебные мгновения. Она пошевелилась и он заговорил.
— Как вы устроились? — он попытался выйти из состояния гипнотического оцепенения.
Она как будто очнулась, посмотрела на него:
— Спасибо. Хорошо.
Спокойный голос удивил.
— Всё ли у вас есть необходимое?
— Да. Спасибо.
Он не знал, что говорить дальше. Он онемел. Когда он шел сюда, ожидал увидеть противостояние и страх, как это было всегда. Но ничего подобного. Лиза — спокойна и прекрасна.
Спустя мгновение, она сказала:
— Я благодарю вас Алексей Степанович — за всё. Вы слишком добры по отношению ко мне. Не знаю, чем смогу быть для вас полезной.
Алексей совсем не ждал таких слов. Он смешался и не сразу нашел, что ответить. Мысли спутались. Он не мог сосредоточиться на главном, на цели своего прихода. Растерялся, попытался вспомнить с чего начать. Потом вспомнил, что визит этот считал последним и, не смотря на благодушные слова Лизы, решил продолжать.
— Елизавета Васильевна, я пришел сказать, что не буду больше тревожить ваш покой. Я бы не хотел навсегда остаться в памяти вашей, человеком — который неприятен и нелюбим вами. Хочу заверить, что в положении вашем ничего не изменится. Я назначил содержание, вы можете распоряжаться им по своему усмотрению. Примите от меня это как знак моего глубочайшего уважения.
Она — неподвижна. Он продолжал:
— Если я в чем виноват, простите великодушно. Если сможете. Видит Бог, я не желал зла. Не думал совсем, сколько страданий принесёт мой малодушный поступок.
Он смотрел на неё и говорил, и начинал жалеть о том, что ещё раз не попытался убедить её в своей благосклонности. Может быть, сейчас удалось бы снискать её расположение. Да что уж, теперь видно поздно. Благородные слова сказаны, и нарушать их он не имел права. Он смотрел на Лизу, но она не отвечала. Тогда он встал:
— Ну что ж, мне пора.
Тут она, снова отвела взгляд от огня и посмотрела на Алексея.
— Прощайте, — сказал он и пошел к двери.
Возле двери он обернулся и увидел, как она закрыла лицо руками.
— Лиза, — сказал он, но она не отвечала, — Лиза, посмотри на меня.
Она взглянула.
— Лиза, скажи, что не любишь меня и я сейчас же уйду навсегда.
Он смотрела, и в глазах её блестели слёзы. Алексей подошел к ней и взял за руку. Лиза встала.
— Скажи, что не любишь, — требовал он, — скажи, что не хочешь видеть.
Она молчала и плакала.
Тогда он притянул её к себе и сжал в объятьях. Он прижимал её с такой силой, что стало трудно дышать. Но она не сопротивлялась и обвила руками его шею. Алеша почувствовал, как прильнула Лиза. Будто вихрь закружил мысли. Он ничего, совершенно ничего не соображал. Не мог даже представить такого чувства. То, что случилось сейчас в эту минуту, он не забудет никогда. Он обнимал Лизу, сжимал и целовал. Губы, волосы, плечи. Не мог остановиться и не хотел. И она не сопротивлялась, она позволяла.
Он подхватил её и увлёк в спальню. Там, в полумраке ночи, с неистовством получал всё, чего так давно желал. В этой маленькой спальне, Алексей понял, в первый раз в жизни, что значит любить женщину. Что значит быть с той, которую любишь, которую боготворишь. Понял разницу между простым насыщением и насыщением страстным. То, что он ощутил, стало сильным потрясением. Тут в этой спальне, на этой кровати, он понял, что готов на всё, на любые лишения и жертвы. Что отдаст всё, что у него попросят, лишь бы быть рядом с ней. С Лизой.
Эти дни, на пороге весны, когда пепельное небо ещё бросало снежные хлопья на обледеневшие тротуары, когда северный ветер ещё держал в стальных объятьях прохожих, когда не было и намёка на один хотя бы луч солнца, в квартире на улице Б.- бушевала весна. Бурное зарождение небывалого чувства.
Здесь всё дышало любовью и счастьем. Каждый миг все обитатели квартиры, ощущали себя частью какого-то чуда. Каждый, счастлив по-своему. Горничная Катя, постоянно получающая подарки от хозяйки, была на седьмом небе от радости. Она служила так, будто крылья росли за спиной. Она летала. Элеонора Захаровна, тоже умела радоваться чужому счастью. Даже она, сдержанная порой до холодности, но было заметно, что и она ободряет всё, происходящее в этом доме.
Лиза же, была просто счастлива от любви.
Она поняла то, что не нужно было сопротивляться. А может быть и то, что если бы она не сопротивлялась так долго, не было бы сейчас, этого сокрушительного чувства.
Всякий, свободный вечер, Алексей проводил у Лизы. Он изменился. Радостное, возбуждённое состояние его, бросалось в глаза наблюдательному собеседнику. Алексей и не скрывал. Незачем было скрывать то, что рвалось наружу. Впрочем, это и не удивляло никого. Ведь Алексей только женился, и состояние его было вполне понятным. Молодой человек влюблён и нет в этом ничего необыкновенного.
