Книга Как в японской дораме - Вера Анмут

Парень поставил на стол тарелки с дымящейся пастой и занял своё место.

– Как тебе Сашка? – завязал Соби разговор.

– Ничего особенного, – отозвалась я, с аппетитом наматывая на вилку спагетти. – Кстати, он был в твоём кожаном костюме.

– Хонто каи?17 Он давно на него глаз положил.

– Костюм, конечно, красивый, но твоему другу он мал. Как минимум на полразмера.

– Сашка любит покрасоваться. Пусть носит. Не все же такие внимательные, как ты.

Я подняла глаза на собеседника – Соби активно орудовал вилкой в горке спагетти.

– Вы с Александром давно дружите? – продолжила я тему, вернувшись к еде.

– С того дня, как заселились в комнату. Мы с ним сразу нашли общий язык. Он обучал меня особенностям жизни и общения в России, а я научил его карате.

– Карате? Ты же говорил, что не умеешь драться.

– Не умею, – спокойно подтвердил Соби. – Но основу самозащиты знаю.

– Значит, девушку защитить ты сможешь.

– А как же? Проявление трусости перед женщиной – это позор для мужчины. Ты уже звонила Анжеле?

– Нет ещё. – И тут мои вредные колючки зашевелились, глаза хитро сузились, и рот скривился в ехидной усмешке. – А что? Тебе не терпится с ней познакомиться?

Соби снова вскинул на меня непонятный взгляд. Прожевал еду, и вдруг его лицо украсила точно такая же ехидная улыбочка.

– Конечно, – проговорил он язвенным тоном. – Однообразие в личной жизни утомляет.

Что?! Да мой слуга вздумал бунтовать!

– Бабник, – недовольно выдохнула я.

– Ещё какой!

Отставив еду, Соби не сводил меня нахального взгляда. Битва насмешек? Да ты же проиграешь.

– Не зли меня, Соби, – шипела я, – а то я позволю Анжеле делать с тобой всё, что она захочет. А хочет она уже многое.

– Смотри, ты же ей потом будешь завидовать.

– Или тебе сочувствовать.

Усмехнувшись, Соби вернулся к трапезе. Я же знала, что проиграет.

– Ты хотя бы переоденься, – посоветовала я.

– Канара-дзу.18 Пока ты будешь мыть посуду и звонить Анжеле, я выглажу для себя одежду.

Посуду? Но я… как бы уже отвыкла от этой работы.

– Мыть посуду? – подивилась я.

– А что, не хочешь? – Соби так же изобразил якобы изумление. – Тогда погладь мне рубашку.

– Вот ещё! – хмыкнула я, передёрнув плечами. – Лучше вымою мои тарелки, чем буду гладить твою рубашку.

– Я тоже так подумал. Мои рубашки фирменные из тонкого сукна. Ещё сожжёшь.

Парень смотрел на меня наглым взглядом победителя. Кактус. А притворялся белым и пушистым. Я твёрдо отложила вилку и, облокотившись на стол, приблизила недовольное лицо к противнику.

– Хочешь поругаться?

Мой оппонент поступил точно так же и звонко цокнул на меня.

– Ты первая начала.

Несколько секунд мы не сводили друг с друга пристальных взглядов, будто держали оборону. И тут парень медленно провёл кончиком языка по своей верхней губе и закусил нижнюю. Чего это он? Взор его бессовестных раскосых глаз скользнул по моим губам и, сверкнув, по шее скатился вглубь декольте. Я была не из робкого десятка, но смущение вновь накрыло меня огромной волной. Я даже невольно прикрыла рукой вырез на кофте. Моя самоуверенность поджала хвост. Пришлось сдаться.

Остальную часть ужина мы провели молча, изредка бросая друг на друга косые недовольные взгляды. А после, не сказав ни слова, Соби встал и удалился из кухни. Даже со стола за собой не убрал. Гляньте-ка, уже хозяином себя почувствовал! Раздражение во мне только увеличилось. Наспех наведя порядок, я тоже прошла в комнату. Соби был занят: он стоял у гладильной доски и медленно водил утюгом по разложенной рубашке. И делал это с таким видом, будто выполнял особое важное задание. На меня парень даже не взглянул. Видать, обида застряла прочно. Взяв свой сотовый, я уселась на диван.

– Привет, Анжела! Чем ты занята сегодня?

– Как чем? – искренне подивилась Анжела. – Жду твоего звонка. Ты же сама просила не занимать сегодняшний вечер, чтобы в чём-то помочь тебе.

– Вообще-то, я просила о пятнице.

– Да? Ну вот… А я отказала девчонкам, не пошла с ними в клуб…

– Не расстраивайся. Я тебе компенсирую потерянное веселье.

– Это как же? – В голосе Анжелы тут же вспыхнул интерес.

– У тебя выпивка найдётся?

– Только Мартини.

Прикрыв ладонью и отведя трубку, я крикнула в сторону спальни:

– Соби, ты пьёшь Мартини?

– Со льдом, да, – откликнулся голос парня.

Я вернулась к прерванному разговору.

– Анжела, бери Мартини и поднимайся ко мне, я тебя кое с кем познакомлю.

– С кем? С мужчиной?

– Да.

– Молодой?

– Да.

– Симпатичный?

– Да.

– Ух ты! Ну, тогда мне надо переодеться! Сейчас прибегу!

Анжела спешно положила трубку. Интрига не позволит ей долго собираться, а значит, минут через десять она уже будет здесь. Я вновь прошла в кухню и открыла холодильник. Лёд у меня имелся. Жарким летом Игорь очень любил пить чай со льдом, и потому в морозильнике всегда имелась пластиковые формочки с кубиками заледенелой воды. И ещё в холодильнике был обнаружен апельсин. Лёд я высыпала в чашку, нарезанный кружочками апельсин уложила на тарелку. Затем, взяв всё это в руки, отправилась в комнату. В этот же момент из спальни вышел Соби.

Я остановилась? Нет, я оцепенела. Вот так превращение. Да в этом уверенном в себе азиатском красавце уже и не узнать того жалкого пугливого оборванца, которого четыре дня назад я обнаружила в своём автомобиле! Чёрные волосы аккуратно уложены, длинная чёлка не закрывала лицо, в ушах сквозь пряди сверкали маленькие хрусталики серёг-гвоздиков; светло-лиловая рубашка игриво расстегнута на три верхние пуговицы, пояс чёрных идеально отглаженных брюк перетягивал ремень лилового цвета с красивой матовой пряжкой; на ногах модные кожаные туфли.

– И как я выгляжу? – с кокетливой улыбочкой поинтересовался щёголь, вальяжно приближаясь ко мне пластичной походкой леопарда.

– Хорош, – признала я, вырывая себя из изумления. – Хорош. Бедная Анжела. Если ты в простом наряде одним взглядом сумел обжечь её сердечко, то теперь оно непременно сгорит дотла.

Соби остановился совсем близко от меня. Надо же, от него даже веяло тонким ароматом парфюма.

– А до тебя искорка не долетела? – заглянул Соби в мои глаза.

У меня внутри что-то вздрогнуло. Кажется, это было сердце. Тёмно-карие раскосые глаза ждали моего ответа. «Он у нас известный сердцеед». Слова Александра очень вовремя всплыли в моей памяти. Они не позволили моим колючкам