прихожую и приблизилась к входной двери. Стук проникал в ее голову и изнутри распирал виски, но Ева продолжала двигаться очень неторопливо. У нее не было никакого плана. А если она сейчас отодвинет задвижку глазка, то сдаст себя окончательно. Ведь именно этого он и ждет. Так и не дойдя до двери, Ева села на пуф и обхватила голову руками, пытаясь привести в норму разбушевавшееся сердцебиение, делая глубокие вдохи через нос.
– Ева! – нетерпеливый гость позвал ее по имени. – Я знаю, что ты здесь, твоя машина стоит во дворе! Открой дверь!
– Стас? – удивленно проговорила Ева, отняв руки от головы.
Не медля больше ни секунды, она метнулась к двери и повернула ключ.
– Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь?
– Уж поверь, ноги бы моей тут не было, если бы не твоя взбалмошная подруга! Ей почудилось, что с тобой что-то случилось, раз твой телефон недоступен целые сутки. Попросила меня проведать тебя, а я как раз был неподалеку, в офисе.
– Какого черта… Кто ее просил?
Внимательно оглядев бывшую невесту с ног до головы, Стас немного смягчился:
– У тебя все в порядке? Так похудела. Болеешь?
– Ага. Спала. Ты разбудил меня.
Пауза.
– Нина сказала, что любовничек твой новый слился.
– Что?!
– Ну, я предложил ей обратиться к нему, чтобы он помог тебя разыскивать, а она сказала, что с ним все.
– Прекрасно, – протянула Ева. – В любом случае это не твое дело. Спасибо, что побеспокоился.
– Тебе что-нибудь нужно? Лекарства?
– Нет, – резко отрезала Ева, но когда Стас уже повернулся спиной, намереваясь уйти, она опомнилась: – Хотя… подожди. Захватишь меня завтра в офис? У меня с машиной неисправность какая-то…
– Хорошо, – удивленно пожал плечами Стас.
Едва бывший жених скрылся, Ева захлопнула дверь, торопливо щелкнула верхним, затем нижним замком и для верности накинула цепочку. Еще чуть-чуть, и она попросила бы Стаса остаться с ней на ночь. В одно мгновение ей снова стало страшно и одиноко. Она так и стояла лицом к двери, не смея оглянуться на пустоту, которая распростерла перед ней свои объятия как минимум на следующие двенадцать часов – до самого утра, пока Стас не вернется.
Ева стыдилась своего страха, но оправдывала себя тем, что готова без колебаний послужить приманкой для Адама, если ей представится такой шанс. Она даже предприняла отчаянную попытку попробовать убедить его в своем неведении. Но вряд ли из этой затеи что-нибудь получилось бы, даже если бы Адам был в сети. Его телефон отключен, и это не случайно. Это часть плана. Куда ей тягаться со стратегом, который выстраивает безошибочные цепочки к самым массовым объектам и расправляется с ними раз и навсегда, осуществляя задуманное. Скорее всего, ее судьба уже предопределена, только почему же он медлит?.. Впрочем, такому проницательному человеку несложно догадаться, что она будет молчать.
Девушка чувствовала, что запущен некий механизм и, когда он остановится, ей, Еве Власовой, придет конец. Сколько же ей отмерил Адам? Ну не мог он сделать исключение для нее, оставив в ее лице живого свидетеля! В память о том, что между ними было? Смешно.
И тем не менее он ведь просчитался, оставив Ди одну дома. Значит, умеет ошибаться. Не предусмотрел, что к нему может без приглашения заявиться эта влюбленная дурочка. Впрочем, он, возможно, не привык зацикливаться на таких мелочах, тем более если эту мелочь он впоследствии сможет легко устранить.
Эти рассуждения заняли добрую половину вечера. Уснула Ева рано, с ясным осознанием того, что, возможно, это ее последняя ночь.
Глава 14
Утро выдалось ясным, не в пример вчерашнему хмурому дню, и создавало иллюзию, что все еще будет хорошо. Для кого-то – несомненно. Но не для тех, кто был погребен два дня назад под завалами в московском метро, и не для их близких, которые в этот солнечный день заканчивают последние приготовления к похоронам.
От случайностей, аварий и стихийных бедствий никто не застрахован. Это реальность. Порой наводнения, землетрясения или техногенные катастрофы уносят чудовищное количество жизней. Но нет ничего страшнее, чем бессмысленная нелепая смерть в угоду чьим-то надуманным интересам. Смерть, которой можно было бы без лишних усилий избежать, если бы не чума нашего времени – терроризм.
Ева не понимала и не принимала его. Как и войну. Оба эти явления ведут к бессмысленной гибели людей. Политика и территориальные границы, из-за которых во все времена погибали люди, – это условности, созданные человечеством. Но некоторые, в том числе и Адам, ставят эти условности на первый план. Из-за них страшно и неспокойно жить, в том числе и потому, что никто не застрахован от встречи и контакта с такой одержимой личностью. Они крепки и здоровы на вид, но их психика поражена больной идеей – поработить, отомстить или просто что-то доказать.
И как же Ева могла закрыть глаза на очевидное, когда Адам раскрывал ей подробности своей жизни и своего детства? Причины его психической патологии были ясны как день – его жизнь началась с жестокого убийства близких и непримиримой борьбы двух культур. Но маскировался он искусно, она быстро поверила, что он нашел в себе силы принять удары судьбы и вырасти достойным человеком.
Логика была упряма и бескомпромиссна: Адам оказался преступником и убийцей. Но воспоминания, которые болезненными вспышками врезались в мозг Евы, все еще заставляли ее усомниться: он не мог, он на такое не способен, кто угодно, только не он. В ее глазах он был воплощением добра и справедливости. За это она готова была простить ему многое.
Но Ева была взрослой и достаточно опытной девочкой, чтобы понимать, что большинство людей способны на то, чего от них вообще не ждешь. Порой излишняя наивность заставляла ее испытывать потрясение, когда всплывали те или иные факты. Это очень часто касалось неверности мужей в хорошо знакомых ей семьях, и апогеем такого разочарования была выходка Матвея. По крайней мере, до некоторых пор. Поэтому непозволительно было теперь сомневаться в очевидных выводах и пытаться оправдать Адама. Она тогда лишь притупит свою бдительность и лишится даже иллюзорной надежды на спасение.
Ева снова вздрогнула от звонка в дверь, хотя ожидала прихода Стаса с минуты на минуту. Она была уже готова и только прихватила сумку.
– Как самочувствие?
Спрятав руки в карманах, Стас наблюдал, как Ева нервно запирает дверь.
– Терпимо, – коротко ответила она и, надвинув на глаза темные очки, проследовала к лифту.
До офиса они доехали молча – Ева демонстративно не выказывала желания общаться. На самом деле
