Беартис спрыгнул откуда-то сверху, провернулся на носке сапога, балансируя на ограждении, соскользнул вниз, встал рядом, тоже глядя вдаль.
— Я слышал, ты хочешь обратить мою магию?
Нейт невольно усмехнулся, дернул плечом:
— Обиделся?
Блондин бросил на него взгляд, облокотился на заграждение и двинул свободно свешенными запястьями:
— Ты поставил на кон свою жизнь. Думаю, мне… совестно обижаться.
— Но тебе интересно почему, да? — парень повторил позу колдуна, бросил взгляд искоса, заметив неопределенное движение плечами, и прикрыл глаза. — Помнишь, мы были у озера в дальнем краю сада? Светила полная луна, летали светлячки. Ты рассказывал о своей магии. Помнишь?
Блондин тоже прикрыл глаза, словно вспоминая нужный день, потом кивнул:
— Помню.
Нейтан приподнял уголки губ в намеке на улыбку в стиле «вот видишь». А колдун лишь хмыкнул, больше ничего не спрашивая. Теперь ему было просто интересно, что из этого получится.
Глава 8
— И вот, когда Рагнар решил идти на Париж…
Наш самый главный босс и по совместительству рьяный учитель истории вещал о своих любимых викингах, величественно размахивая руками и прохаживаясь по сцене у кафедры. Он был вдохновлен, и я тоже хотела проникнуться этим вдохновением, представить легионы варваров, подступающих к великому городу, в центре которого воображение упрямо рисовало знаменитую Эйфелеву башню.
— А князя Игоря в каком году убили?
Шепот Эда, «задумчиво» прикрывшего от преподавателя рот рукой, в который раз прервал монолог Рудольфа Великого, как его за глаза звали студенты, и разрушил столь старательно возводимый в моем сознании образ. Это было несправедливо, и я уже начинала с тоской вспоминать времена, когда я была одна и никто меня не отвлекал от интересных и насущных дел.
— Цыц, — едва шевельнув губами, откликнулась я, не отводя заинтересованного взгляда от преподавателя.
Большой босс не любил шепотков на своих парах и был безжалостен к нарушителям его вещаний, что не внушало мне желания открывать рот не по его требованию. Да, я всегда была прилежной и послушной ученицей, не то что некоторые.
— Ну, Лиа…
Шепот стал просяще-ноющим, и меня передернуло. Возможно, если повернуть голову, то я увижу фирменные «щенячьи глазки» в исполнении лучшего актера этого учебного заведения и мне даже любопытно было на это посмотреть, но я хотела жить. Впрочем, если не ответить, мой медноволосый друг будет нудить, пока преподаватель не выставит нас обоих.
— Девятсот сорок пятом, — на грани слуха рыкнула я, опустив голову с видом, будто что-то записываю.
— А…
— А что ты тут вообще делаешь?
Когда я вошла в аудиторию, он уже сидел здесь, рядом с моим законным местом, и, судя по хитрому взгляду, знал, где сидит. Возможно, он надеялся поговорить со мной до прихода Рудольфа, сына Сигизмунда, но упомянутый потомок вошел буквально в следующую секунду, так что теперь мы оба были в большой опасности.
— Хвост закрываю, — нахмурив брови и все еще прикрывая рот ладонью, едва слышно откликнулся Эд. — А ты мне в этом помогаешь. Ты же мне друг.
— Это эксплуатация, — выждав момент и прилежно записав отмеченную преподавателем дату, шикнула я.
— Сегодня ты мне, завтра я тебе. Вза-и-мо-по-мощь, — бросив в сторону кафедры кристально честный взгляд, прошипел парень.
Историк принялся что-то вдохновенно рисовать на доске, заставив меня удивленно приподняв бровь: уж не великого ярла ли? Но по виду быстро вырисовавшегося основания — какое-то метательное оружие.
— Мне стоило сказать тебе вчера «пошел ты», — надеясь, что скрип мела заглушит наши шепотки, заметила я.
— Ага, — беззаботно кивнул Эд, что-то отметил на листочке и бросил взгляд на все еще рисующего преподавателя. — А Батый в каком году…
— Ты там вообще хоть что-то знаешь? — я не выдержала и повернулась к нему, рискуя быть наказанной до скончания времен.
— «Что-то» — знаю, — кивнул друг. — Но лучше перестраховаться. Так…
— Дай сюда листок, — бросив опасливый взгляд на наносящего последние штрихи и комментирующего свой рисунок преподавателя, я быстро заменила тест Эда на свое новое расписание. — Так оно быстрее и безопаснее будет.
Медленно, стараясь не спалиться и не пропустить ничего важного в речи Рудольфа Великого, я отметила все ответы, которые знала, мысленно поставив себе задачу заставить кареглазого негодника выучить все и сдать лично мне. Ибо негоже на чужих знаниях отметки получать. Как именно заставить его учить было, конечно, тем еще вопросом.
К концу пары Эд получил свой тест, а я осталась без замечаний, что уже само по себе было чудом.
Отдельной темой было ощущение пристального взгляда в спину, вызывающее жгучее желание почесать между лопаток и проверить, нет ли там еще дыры. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто источник этого всего, потому что только один человек в этой аудитории мог так сильно воспылать ко мне интересном — Нейтан. На истории они с брюнеткой сели на самом заднем ряду, что не радовало меня от слова «совсем». Вот чего ему неймется, а? Хотя, может это я все себе придумала, и на самом деле на меня вообще никто не смотрит, а между лопаток зудят мои собственные нервы и подсознательное желание заинтересовать его. Ну, а кто не хочет заинтересовать такого красавца? Хоть я и не из тех девушек, что просто так признаются в этом даже самой
