— Отец умер все равно, — продолжает тем временем Маргарита абсолютно бесстрастно. — И теперь Мот думает, что люди, которые убили его, приедут и за мной.
— Но ведь они не знали, что его спасли и что он здесь. Почему он думает, что здесь станут искать?
Маргарита жмет плечами.
— Как ты сам успел заметить, он не то чтобы болтливый парень, и не спешит делиться умозаключениями.
Киваю и мы продолжаем дорогу к бару. Я задумался о том, что услышал. Я не анализировал это раньше, и Солов, он… похож на параноика. Но и история про богача, которого бросили умирать в лесу, больше похожа на криминал из девяностых, чем на реальность. И тем не менее это реальность.
Заходим в бар, я не успеваю и окинуть взглядом обстановку, как нас замечает Марина. Увидев Маргариту, делает огромные глаза, быстро вылетает из-за барной стойки и мчится к нам, практически вытолкав мою компаньонку на улицу.
— Ты охренела, — рычит Марго, пытаясь вырваться из ее хватки, но Марина не смотрит на Марго, намертво схватив ту за руку при этом. Она смотрит на меня, ошалевшим взглядом.
— Что ОНА здесь делает?!
Я сверлю ее недовольно, не зная, как ответить так, чтоб это не прозвучало по хамски, когда прилетает добивочка.
— Матвей же сказал не покидать территорию усадьбы! Какого черта ты притащил ее сюда?!
— Она уже большая девочка и не Рапунцель, чтоб сидеть взаперти.
— Те амбалы, — паникует, кивая на окно, Марина, — они притащились сюда снова. Они точно что-то вынюхивают. Левые люди, не дальнобои, не местные…
Я всматриваюсь в окно и прищуриваюсь, потому что один из тех, о ком говорила Марина, кажется смутно знакомым.
— Ну почему не местные? — переспрашиваю у нее, узнав таки бывшего одноклассника в одном из них. — Один из них раньше жил здесь. Мы даже в одну школу ходили.
Маргарита перестала вырываться из рук Марины, и тоже внимательно всматривается в сидящих.
— Это те же, что приезжали, когда?…
— Да, — отвечает ей Марина односложно, не давая закончить.
— Есть черный вход? — смотрю на девушку. Она молча кивает. — Возьми Маргариту и отведи в какое-нибудь помещение, куда никто кроме тебя не войдет. Кухня, кладовая. А я зайду и спрошу у ребят, что за достопримечательность их сюда манит.
На том и порешили. Я проводил девушек до входа, затем вернулся и вошел в парадную дверь как король на аудиенцию к холопам.
Глава 32
Тимур
Васька сразу меня узнал. Я, в отличие от него, превратившегося в шкаф, сильно не изменился. Бурное приветствие, парочка воспоминаний из школьных лет и переходим к сути.
— Часто здесь бываешь? — спрашиваю его.
— Не чаще чем ты, — басит в ответ, — хотел бы, но увы.
— Так какими судьбами занесло? Чуял, что выпьем за встречу, — салютую рюмкой с текилой, на которой бывший одноклассник, вероятно, сидит.
— Да если бы! — ржет, — приехал бы раньше. По работе занесло.
— А чем занимаешься? — прищуриваю глаза и тут же подмечаю, что сидящий рядом занервничал и пытается уйти от прямого ответа.
Наливаю еще текилы, и поднимаю рюмку, салютуя, и предлагая его поднять очередной тост. Когда он уже нажрется? Еще напарник его все одергивает. Мы так до утра здесь сидеть будем.
— Да мож он поможет, — басит на толкнувшего его в очередной раз второго амбала и смотрит на меня. — Мы ищем девушку.
— А кто ж не ищет, — хмыкаю я, махнув рюмку.
Вася тоже выпивает и поясняет.
— Нее, ты не понял. Мы конкретную ищем. Блондинку молодую, похожую на Барби. Не видел тут такую?
— Нет. На кой она вам? И куда тебе сообщить, если появится?
— Да не нам. Человечек один ее ищет, доченька строптивая, или племянница, хер знает. Страдает он без нее, хорошие деньги готов платить тому, кто вернет её домой. Да хватит пинать меня, — гаркает в очередной раз на напарника.
Я бросаю взгляд на второго шкафа и миролюбиво говорю:
— Не ссы, парниша, деньги меня не интересуют, хватает, и молодых блондинок натягивал не мало. На ваш каравай рот не раззеваю.
— Я тебе говорил Тима нормальный мужик.
Дверь в бар открывается, я не оглядываюсь, а вот Васька тут же осмотрелся и присвистнул.
— Этот тут снова. Тим, знаешь чо про этого мужика?
И я, кажется, догадываюсь и без взгляда туда, кто пожаловал. Солов. Конечно же он.
— Он местный, навоз у матери моей кидает, разнорабочий. Ничего примечательного. Деревенский дурень.
— А с виду и не скажешь, — недовольно протягивает Васин дружбан, окинув Солова внимательным взглядом.
Я тоже смотрю на него. Да блядь, этому кабану маскировку хрен придумаешь. Одна осанка выдает солдафона или бывшего вояку, и взгляд, который видел всякое дерьмо, ему вторит. И особенно, когда он бешеный, вот как сейчас. Нужно сбить их с толку. Только как?
— Мот, — зову громко Солова, как старого друга, — иди к нам, познакомлю тебя с моими добрыми друзьями, выпьем.
Он фокусирует взгляд на мне, и я читаю по нему, что меня ждет кулак в морду, когда останемся без свидетелей. Беда в том, что и эти сидящие рядом со мной тоже могут многое читать.
— Ну же, не нудо дуться, что я рванул сюда первым и не дождался, пока ты раскидаешь навоз, — закрепляю легенду.
Солов ведет бровью, подходит к нам, садится рядом.
— Матвей, — представляется, пожав руки амбалам.
— С тобой в баре была деваха в прошлый раз. Где она?
— Какая деваха? — спрашивает, с непониманием нахмурив брови.
— Блонда такая. Вы сосались еще там в углу, — кивает на дальний столик, а я бросаю взгляд на Матвея.
Врала значит. И тот поцелуй на пляже не первый поцелуй. Мутят однозначно.
— Да черт его знает. Потрахались и разбежались, я у нее не спрашивал, откуда она, на кой. Девчонка на разок.
Я хмыкнул, хлопнув рюмашку. Интересно, сколько из сказанного только что правда.
— И часто к вам такие залетают? — спрашивает Васька.
— Нечасто. Поэтому как только вижу, сразу беру свое, пока не выпорхнула. А то скучно в деревне, мужичье и собаки, порезвиться не с кем особо.
— То-то ты не приезжаешь сюда часто, — ржет Васька, кивнув на меня, — тут наяривать некого. А ты сколько тебя помню кобелиной был.
Я усмехнулся, пожав плечами. Что есть, то есть.
Мы просидели еще около полутора часа, болтая о какой-то херне, и Васька с другом, поняв, что ловить здесь нечего, пошагали на выход. Как только за ними закрылась дверь, я бросил хмурый взгляд на Солова.
