Я слыхал, что у моделек такое бывает. Красивое личико компенсируется отсутствием извилин. Но даже при таких талантах вы, модельки, должны прекрасно понимать команды « раздевайся» и « раздвинь ноги». По поводу открыть пошире ротик надеюсь, тоже все понятно, мммм?
– Но… Я…
– Ты и говоришь, походу, плохо. Совсем не развитая. Читать-то хоть умеешь? Или только задницей вертеть на людях? И позы правильные занимать. В белье и без него?
– Да что вы….
– Только не придуривайся, ок, Алмаз? Знаю. В большинстве своем там в модельках ночных бабочках, конечно, дурочки. Хотя с командами справляются, иначе никто бы их там не держал. Только вот ты совсем не глупая малышка, а? Так мастерски от меня пыталась убежать! Не каждый рискнул бы. Даже мужик сразу бы понял, что злить зверя слишком дорого может обойтись. Для шкурки твоей. Да и для жизни, в принципе, тоже. Ум и способности ты мне показала. Молодец. А теперь я хочу другое. То, ради чего ты здесь!
– Я вам… Не собака! Команды исполнять!
Фыркаю.
Понимаю. Он прав. Зверя этого точно злить не стоит! Особенно после того, как и так разозлила своим побегом! Но… Не могу сдержаться!
– Да?
Машина резко останавливается. Так же резко, как и сорвалась с места.
Дикарь успевает меня поймать. Вернее просто удержать рукой.
Поворачивается ко мне. Медленно. Слышу, как громко, шумно дышит.
Глава превратились в черные горящие угли!
Охххххх…. Кажется, я таки пробудила в нем то самое пекло, что чувствуется в каждом его жесте, в каждом взгляде!
– Будешь, кем я решу, – крепко ухватывает меня за подбородок. С силой.
Заставляет поднять на него глаза.
Наклоняется так близко, что я ощущаю на коже его дыхание.
– А теперь. Раздевайся. Исполняй команду. Давай посмотрит. Алмаз ты на самом деле или просто булыжник, красиво раскрашенный .
– Вы с ума сошли!
Дергаюсь. В панике отодвигаюсь от него, насколько это возможно. Вжимаюсь спиной в дверь машины.
– Неееет, красавица, – его глаза темнеют еще сильнее.
Голос становится тягучим. Вкрадчивым.
И почему у меня чувство, что таким голосом мог бы обратиться кот к загнанной в угол мыши? Ровно перед тем, как ею закусить!
– Ты. Принадлежишь. Мне! И будешь, кем я захочу все то время, пока ты моя собственность! Хоть собачкой, хоть кошечкой, хоть… Живым пособием по Камасутре!
Его рука скользит вниз. По моей шее. Опускается к декольте.
Он с нажимом проводит по самому краю начала груди.
А у меня кожа горит там, где он прикасается.
И…
Почему-то где-то внизу живота вспыхивают какие-то странные мурашки…
Очень странные. Необычные… Может, это от того, что он так смотрит?
Даже не вижу. Чувствую. Как сильно вздымается его грудь.
Совсем черные глаза вспыхивают странным, опасным блеском.
– Вот так.
Ударяет куда-то в низ живота его гортанный голос.
И тут же платье рвется, как тонкая паутинка. Он просто разорвал его одним рывком!
– Это тоже.
Проводит пальцем по кромке бюстгальтера.
Моя грудь вздымается, как бешеная. Ходит ходуном.
Кажется, Дикарю это нравится! Из его горла вылетает гортанный рык.
Он рассматривает мою грудь в тонком, почти ничего не прикрывающем белье. Пожирает глазами.
Долго. Медленно ведет пальцем по кромке бюстгальтера.
Обводит оба полушария. А после дергает на себя.
Почти впечатывает в свое мощное огромное тело.
Я так остро чувствую его выпирающее желание!
Обхватывает крепко всей ладонью мою грудь. Сжимает. Зажимает между пальцами сосок, заставляя меня вскрикнуть и до боли закусить губу.
– Чего дергаешься? Что? Никогда не занималась этим в машине? Неужели привыкла к шелковым простыням или ваннам с шампанским?
Только всхлипываю, но Дикарь, кажется, понимает это по-своему.
– Пролетела ты с шампанским, девочка. И с ванными с густой пенкой. Надо было не играть с тем, кто сильнее тебя. Согласилась бы сразу, еще в той забегаловке… Все бы было. А так!
Он еще сильнее сжимает мой сосок.
И меня пронзает каким-то странным ощущением насквозь. От самого естества вверх по позвоночнику. Отдаваясь гулом в висках… В ушах…
Между ног все почему-то вспыхивает.
Странное. Тягучее и слишком резкое, до боли острое ощущение!
Голова плывет. Меня оглушает. Почти как от тех выстрелов в ресторане!
– Отпусти меня. Прошу, – лепечу, чувствуя, что прокусила губу до крови. Соленая жидкость наполняет рот.
– Поздно, красавица. Нежности кончились, – рычит Дикарь, глядя на меня каким-то полубезумным взглядом.
На его виске дико бьется вена. Как будто он очень напряжен…
А его руки творят невозможное! Недопустимое!
Теперь уже обе его огромных ладони обхватывают мои груди.
Сжимают и отпускают их. Пальцы сдавливают соски. То сильнее, то чуть ослабляя хватку.
Как пульс. Как странная для такого громилы ласка. Грубая, или нет. Скорее, острая. Как острый перец в блюде.
– Иди сюда.
На миг наклоняется к моему лицу. Долго, внимательно всматривается расширенными зрачками. Как будто вовнутрь мне, в самую душу заглядывает…
Резко наклоняется, опаляя меня своим дыханием.
И…
Вдруг слизывает капельки крови с моей губы.
От его резкого, с нажимом движения языка, меня опаляет жаром. А кожа наоборот. Будто инеем покрывается.
Не понимаю, что со мной творится! Трясет, как в лихорадке! То бросает в жар, то морозит!
Может, я все-таки простудилась?
Но без присутствия этого мужчины я чувствовала себя здоровой! А теперь… Теперь его много. Слишком много! Он занимает собой все пространство! Даже будто в грудь ко мне, в самую середину пролез! Иначе почему я совсем не могу дышать?
Он обхватывает всей пятерней мой затылок.
Держит крепко. Будто фиксирует.
Его лицо так и остается рядом с моим. Губы почти касаются моих…
Дикарь рвано дышит прямо в них. А его взгляд темнеет все сильнее и сильнее…
– Вкуснее шампанского, – хрипло произносит, скользя по изгибу моей талии вниз.
Дергаюсь. Тихо всхлипываю, когда его пальцы обводят резинку тонких трусиков.
Он на миг замирает. Останавливается. Снова впивается в меня взглядом.
А рука между тем забирается дальше. Под тонкое кружево.
Его пальцы уверенно и явно умело, с нажимом раздвигают мои нижние губки. Прижимаются к нежным, тут же задрожавшим складочкам…
И все вспыхивает перед глазами. Я совсем не так к себе прикасалась, а больше никто и никогда!
Эти ощущения… Они пронзают меня насквозь.
Так сильно, что сама не замечаю, как выгибаюсь в его руках. Впиваюсь ногтями в его плечи.
– Это нам не нужно, – рычит Дикарь и в один миг мои
