увидит, мне, наконец, по-настоящему достанется. А ведь я любила её.
Да, тогда я мечтала тогда только об одном – выйти замуж, чтобы больше никогда, никогда-никогда на меня никто не поднял руку, чтобы любая рука, возносящаяся надо мной, чтобы причинить мне вред, никогда не достигла бы моей кожи, каждый раз остановленная рукой моего мужа; я мечтала, чтобы единственная рука, возносящаяся надо мной, была рукой моего мужа, вознесённая, чтобы с любовью погладить меня по голове. Я мечтала, чтобы у меня был свой дом, где никто не будет выламывать двери, кричать по ночам – я точно знаю, всё может быть по-другому.
Иногда я вспоминала про Милану, думала написать ей, а потом как-то забывала. Она всегда была странной, и как человек, и как подруга. В школе она ни с кем по-настоящему не дружила, сторонилась близких знакомств. Её милая внешность всегда контрастировала с её жёстким характером и категоричной решительностью. Мне кажется, мальчики её боялись.
Я уже почти забыла о её существовании, когда вдруг увидела по телевизору, в новостях, её Университет. Это было время выпускных. Я подумала, что она наверняка стала лучшей выпускницей своего Университета, и я решила позвонить ей, чтобы поздравить. Что ж, иногда нужно делать первый шаг.
– Милана?
– Э… Элеонора? Лен??
– Привет! Я так рада тебя слышать!
– Привет, я тоже. Это так неожиданно. Что-то случилось?
– Нет, просто решила позвонить, поздравить тебя.
– Да? С чем?
– Ну, ты же в этом году выпускаешься?
– А, да. Ты, наверное, тоже?
– Да! Как у тебя дела?
– Да никак, как обычно, даже не знаю.
– Уже был выпускной?
– Нет, через неделю, а у тебя?
– А у меня вот недавно прошёл.
– Да? Поздравляю. Как всё прошло?
– Да отлично, было весело.
Повисло молчание.
– Мы давно не виделись. Ты перестала приезжать домой?
– Эм, ну да, – неуверенно соврала Милана, – а что я всё время приезжаю, давай лучше ты ко мне приезжай.
– А давай!
По повисшему в трубке молчанию, я поняла, что она этого не ожидала.
– Так, ну отлично, я завтра же договорюсь с комендантшей, попрошу дать тебе самую чистую комнату.
– Какую комнату?
– В общежитии. А где ты будешь жить?
– Я думала, в хостеле.
– Да нет, зачем. Тут тебе даже платить не придётся.
– Правда?
– Абсолютно.
– Отлично!
Я купила билет на автобус и через два дня была в городе Н., где жила Милана. Она дала мне адрес своего общежития и сказала, что встретит меня у входа. Судя по картам, от автобусной остановки идти было прямо-таки пять минут.
Придя по адресу, я оказалась у высокого кирпичного дома, рядом с которым был красивый дворик с ухоженными клумбами и лавочками. На лавочках сидели студенты – в основном мальчики. Людей было много: сейчас как раз сезон приезда абитурентов и, в то же время, окончание сессии. Студенты ещё не уехали домой, а школьники уже строились в очередь, чтобы занять места в общежитии на время поступления. Я искала в толпе Милану, но никак не могла найти. Из общежития вышел юноша, которому на вид было где-то между тридцати пятью и пятнадцатью. Я окликнула его:
– Извините, извините! А вы не знаете Милану?
– Милану? Какую Милану? Ах, Милана! Ну знаю я, допустим, одну Милану, а вы кто? А вам какая именно Милана нужна?
– Девушка такая, со светлыми волосами, невысокая, стройная, не знаю, что ещё сказать…
Юноша рассмеялся.
– Что? В чём дело?
– Ну, такую Милану, вы тут, пожалуй, не найдёте. Но есть у меня для вас кое-что. Подождите-ка тут.
Он уверенными шагами пошёл к лавочке, на которой сидело трое студентов, и болтали с ещё двумя, стоящими напротив.
– Эй, Лана! Ла-ана-а, – один из студентов, с пучком чёрных волос на затылке, обернулся, – слушай, да тут к тебе.
Он махнул ей рукой и удалился по своим делам, в сторону от общаги.
Откликнувшийся студент, до этого сидящий на лавочке, поджав колено, подпрыгнул и побежал ко мне. Лишь в близи я узнала в нём мою Милану.
Она бросилась мне на шею, и я чуть не упала. Она похудела ещё сильнее, покрасила волосы в чёрный цвет, сделала пирсинг на обоих ушах и на левой брови. Черты её лица стали ещё более угловатыми, чем были до этого: я была готова поспорить, что она мальчик, если бы не макияж. На глазах больше не было стрелок. Она делала смоки, полностью крася веки чёрными тенями, растушевывая границы коричневыми, и от этого её взгляд стал тяжёлым.
– Прости, что сразу не заметила тебя, – сказала она, – тут такая толпа. Пойдём внутрь.
Она положила мне руку на спину, и мы пошли в общагу.
Моя комната была очень хорошей: я была в ней одна, хоть и рассчитана она была на двоих.
Как только мы разложили вещи, Милана показала мне туалет и душ, рассказала всё про расписание душевой, и в какие часы туда лучше всего ходить, а в какие не стоит. Она настоятельно не рекомендовала мне ходить в душ по утрам, потому что не хотела, чтобы я видела, как много там на самом деле тараканов. Последней инстанцией нашей экскурсии была её комната, где она провела все года своего обучения.
– Так, Лен, знакомься, это Соня.
– Привет, Соня.
Соня застенчиво улыбнулась и помахала мне рукой. Я никогда бы ей не дала больше двадцати лет. Хотя, тут вообще было сложно определить возраст у людей. Они все выглядели так, как никогда не выглядели даже школьники там, где мы учились.
– Так. Вот это моя кровать, я тут сплю. Это мой стол я тут… в общем, я тут тоже сплю, – Соня хихикнула, – сплю, ем, учусь иногда, – она хлопнула по столу, – универсальная вещь.
– А где ещё одна соседка? – спросила я.
– А, Тая! Хм, правда, а где она? Я её уже давно тут не видела. Месяц? Больше? Как-то раз пришла в комнату, – Милана развела руками, – а её ноутбука нет, и ночевать она не вернулась.
– Она вышла замуж, – сказала Соня.
– Что, серьёзно?!
– Да, – Соня закивала.
Милана сделала круглые глаза.
– А где она теперь живёт, у своего мужа в общаге?
– Нет, – Соня, сидя на стуле в позе лотоса, выпрямила спину, приготовившись говорить, – он же работает где-то программистом. Деньги есть, так что он стал снимать квартиру, чтобы им было хорошо жить в месте.
– Ха! – Милана залилась громким смехом, – а помнишь, помнишь? Как мы с ней спорили? Я говорила, что не хочу никем быть, что хочу, чтобы муж меня обеспечивал, а я бы чем-нибудь неважным занималась, так, для
