Мы снова проводим много времени вместе, играем, разговариваем, смотрим мультики на планшете. С лица сына не сходит улыбка. Его глаза горят. Он сейчас ничем не отличается от других детей, растущих в счастливых семьях.
Для меня это самое главное. Мой ребенок здоров и счастлив. Как мать я о большем и не прошу.
Мой отец тоже проводит время с Даней. Связь между дедом и внуком намного крепче, чем была у Егора с сыном. Данька обожает дедушку. Каждая их встреча — маленький праздник. Когда эти двое вместе, весь остальной мир для них не важен. Они порой так увлеченно играют, что абсолютно забывают про время и еду. Приходиться вмешиваться и заставлять их отвлечься.
С бабушкой сын обычно молчалив и зажат. И это неудивительно. В своё время моя мама не раз пыталась привить моему ребенку нормы поведения, которые, как она считала, Даня должен соблюдать. Она без конца делала ему замечания. Как итог, внук стал её сторониться и не желать с ней общаться.
И я его полностью понимала. Мама никогда не знала, когда нужно остановиться. Всегда везде пыталась влезть и навязать свою точку зрения.
Однажды я услышала, как она отчитывает Даню из-за какой-то ерунды — сыну на тот момент было чуть больше трёх — и не смогла смолчать. Мы с ней поругались сильно, но мне все же удалось отстоять своего сына. Я запретила ей в подобном тоне говорить с Даней.
С того времени, когда маме что-то не нравится, она демонстративно поджимает губы, но молчит. Меня это полностью устраивает.
Домой мы с Даней возвращаемся отдохнувшими и счастливыми. В этот раз я совершенно не пожалела о совместном с родителями отдыхе.
Мама за все дни ни разу не спровоцировала ссору. Она была на удивление молчалива. Не пыталась завести разговор о моей работе, не жаловалась на нехватку денег, не пыталась учить жизни. В общем, была практически образцово-показательной матерью.
Скорее всего, отец перед поездкой провел с ней беседу, другой причины такого поведения не вижу.
— Вернулись, — вытирая руки о кухонное полотенце, с улыбкой проговорила Валентина Петровна, стоило нам только зайти в дом. — А я уже праздничный ужин приготовила. Жду вас.
— Здравствуйте, Валентина Петровна, — приветствую женщину и, сняв обувь, приближаюсь к ней, чтобы заключить в объятья. — Мы очень соскучились по вашей стряпне. Да же, Дань?
— Да. У вас самые вкусные булочки и блинчики, — поддерживает меня сын.
— Рада слышать, — потрепав подошедшего к нам Даньку по голове, польщенно отвечает няня. — Пойдемте тогда за стол.
— Даня, стой, сначала нужно руки помыть! — кричу побежавшему на кухню сыну.
— Ну мам… — недовольно доносится из кухни.
— Никаких «мам». Сначала нужно помыть руки. Я жду.
Недовольное обиженное лицо сына вызывает у нас с Валентиной Петровной улыбку, которую мы быстро прячем, дабы по-настоящему не обидеть Даньку.
Поднявшись наверх, тщательно моем с сыном руки, после чего он, не дожидаясь меня, бежит вниз.
Я еще немного задерживаюсь, быстро разбираю сумку с вещами и закладываю стиральную машинку. Нажав кнопку «пуск», с чистой совестью иду на кухню.
За ужином мы ведем неспешную беседу. Даня в перерывах между пережёвыванием еды восторженно делится впечатлениями от поездки за город. Валентина Петровна с интересом слушает наши рассказы, а затем описывает, как провела свои выходные.
После сытного ужина и купания Даню начинает клонить в сон. Засыпает он почти мгновенно, даже не дослушав первую сказку.
После того, как сын засыпает, наполняю себе ванную, добавляю ароматные масла в воду и почти час наслаждаюсь водными процедурами.
В голове совершенно пусто. Все мысли о работе, о Кирилле моментально отбрасываются. У меня заслуженный отдых.
Перед отъездом я звонила и предупреждала Давида Рустамовича, что уезжаю с семьей и буду недоступна для звонков, так что с работы потерять меня не должны. Матвею я тоже говорила об отъезде. Куда именно, не сказала, так как были у меня подозрения, что он там совершенно случайно может оказаться именно в момент нашего приезда.
Матвей настойчивый парень, я это уже поняла.
Когда вода начинает остывать, покидаю ванную. Закутываюсь в длинный махровый халат и, вернувшись в спальню, залезаю с ногами на кровать, но прежде нахожу в сумке телефон и беру его с собой.
Стоит только включить его, как непрерывным потоком приходит не меньше десяти СМС-ок от Матвея.
Прочитав их, смотрю на время и всё же решаю ответить. Сообщить о своём возвращении.
Отправив сообщение, откладываю телефон на тумбу и беру в руки ноутбук. Не успеваю его загрузить, как приходит ответ от Матвея.
Читаю. Улыбаюсь. Всё-таки он оказался на удивление совершенно другим человеком. Не таким, каким я его считала.
Пару секунд обдумываю его предложение сходить в кино.
Я даже не помню, когда в последний раз была в кинотеатре. В театр с Егором пару раз ходила. А вот в кино нет.
Решаюсь и даю согласие, но тут же напоминаю, что это не свидание.
На что Матвей присылает мне смайлик с разбитым сердцем и следом плачущий смайлик. Это так по-детски, но всё же вызывает улыбку.
Договорившись, что он заедет завтра за мной в половине шестого, заканчиваем переписку.
Прочитав письма, пришедшие на рабочую почту, отвечаю, и, закрыв ноутбук, ложусь спать.
****
Дружеский вечер в компании Матвея проходит на удивление быстро. Фильм заканчивается, и мы не спеша идём к машине Матвея.
Я боялась, что Матвей начнет предпринимать шаги для сближения, но нет, он весь вечер вел себя тактично. Не нарушал моего личного пространства. Не пытался приобнять в зале кинотеатра, взять за руку. И я расслабилась. Стала получать наслаждение от фильма и разговоров после.
Давно я так искренне, до слёз, не смеялась. С Матвеем было легко. Комфортно. Я была рада, что приняла его приглашение.
— Как тебе фильм? — отвлекаясь от дороги, спрашивает Матвей после недолгого молчания.
— Понравился, — с улыбкой отвечаю ему.
Моя улыбка действует на мужчину как-то необычно. Он словно завороженный мгновение смотрит на мои губы, а затем, сглотнув, возвращает внимание на дорогу.
— Тебе идёт улыбка, — чуть хрипловатым голосом говорит он мне.
— Спасибо, — смущенно отвечаю ему и возвращаю взгляд к окну.
Становится неловко. Ведь я понимаю, что нравлюсь ему. И судя по его реакции и отношению ко мне сильно нравлюсь.
— Может, заедем куда-нибудь перекусить? — через время предпринимает попытку продлить вечер Матвей.
— Меня дома сын ждет. Хочу провести с ним время перед сном. Давай в другой раз?
Обижать Матвея не хочется, но давать ему несбыточную надежду я не имею права. Мое мнение не изменилось, несмотря на прекрасно проведенный вечер. Матвей — не мой мужчина. Всё, что я могу ему предложить это дружба. Но он хочет совершенно другого.
