нашим милым деткам по новой беленькой рубашке каждому! — богиня вот-вот готова была, казалось, расплакаться.Но этого не могло быть Никогда, это просто казалось.— Но ни ему, ни своим детям ты так и не показалась более ни разу, Сестра? — тихо подал голос Промжимас.Лайма молчала.— Только твое появление, Сестра, заставило нас вспомнить про эту давнюю историю, — Оккопирмос стал неожиданно мягок, но ненадолго даже по меркам Никогда. — Впрочем, у нас с Братом есть теперь свое новое развлечение, — слова «свое» и «новое» Предвечный выделил интонацией. — И мы неплохо проводим время, а не только ведем, как сейчас с тобой, умные и церемонные разговоры. Если хочешь, ты можешь присоединиться к нам, Сестра...Лайма молчала.
* * *
« Из переполненной Господним гневом чашиКровь льется через край, и Запад тонет в ней —Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —Славянский мир, сомкнись тесней...„Единство, — возвестил оракул наших дней, —Быть может спаяно железом лишь и кровью...“Но мы попробуем спаять его любовью —А там увидим, что прочней...»
Федор Тютчев, «Два единства» в которой Пелюша с Конрадом докладывают кенигсбергскому комтуру о своей «победе» и "герцог литовский«присягает на верность Тевтонскому ОрденуВ зал Кенигсбергского замка, где их должен был принять с докладом об итогах похода Альбрехт Мейсенский, вошли вдвоем — почти у самых ворот Пелюшу догнал Конрад. Немец, как видно, точно не сходил с коня с вечера, но не выглядел измученным или даже запыхавшимся, так что князек не просто изумился, а еще и обзавидовался. Но виду не показал, пожал протянутую спешившимся Дьяволом руку, кивнул в ответ приветливо — «Понятно, мол, не до расспросов сейчас, как там с полоном, у комтура все сам услышу». Обе женщины остались ждать исхода дела у ворот под присмотром Янека.
Альбрехт сидел в невысоком и на удивление скромном для своего высокого положения кресле на небольшом возвышении против украшенного мозаичным витражом высокого окна. За ним ярко сияло разгулявшееся летнее солнце, отчего по лицу комтура временами пробегали разноцветные блики, отчего трудно было угадать настроение коменданта замка. Пелюша и Конрад приблизились и низко склонили головы, князек украдкой исподтишка подглядывал за немцем, опасаясь хоть в чем-то попасть впросак и стараясь как можно лучше соответствовать манерам «герцога литовского», какими он их сам себе представлял.
— Вы вернулись, — по сухому тону комтура сложно было понять, вопрос это или утверждение. — и каковы результаты вашего непродолжительного похода против этой языческой жмуди?
Сквайбутис искоса глянул на Конрада, словно предлагая тому говорить первым. Немец не стал чиниться и начал недлинный, в общем-то, рассказ. Сначала Дьявол повествовал о некоторых особенностях пути к полевому стану, где была организована пышная свадьба литовской невесты с женихом-русичем, — при последнем известии Мейсенский слегка помрачнел и, казалось, о чем-то ненадолго задумался.
Далее Конрад перешел к описанию собственно боя — нет, в пересказе беспощадной бойней произошедшее никак не выглядело. Пелюша изумленно вслушивался в глухо звучавшие слова и — учился... Да, откровенно и в то же время очень изощренно, так что не подкопаешься, врать, — вот наиболее точное слово! А Альбрехт воспринимал услышанное вполне вроде бы благосклонно.
— Мы подступили к месту, где намеревались вступить в схватку, уже с наступлением сумерек и не останавливаясь перестроились из походного порядка в боевой, — соловьем разливался Конрад, так что Пелюша аж заслушался и вдруг поймал себя на мысли, что рот у него непроизвольно приоткрылся. Сквайбутис крепко поджал губы и стер с лица довольно глупую гримасу, немец тем временем продолжал. — Благодаря нашей выучке и стремительности натиска, противник не сумел организовать достаточной крепости оборону, и мы легко вскрыли ее. Я со своими рейтерами и их людьми атаковал с левой руки, Мартин Голин — с правой, а Ducem, — Дьявол слегка поклонился в сторону вконец опешившего от услышанного Пелюши, — обеспечивал продвижение в центре.
Вот какова, оказывается, она — истинная и исключительно высокая роль Сквайбутиса в этой кровавой бойне: он, дескать, «обеспечивал продвижение»! С кем, с какими такими силами — с Юманте что ли, с этой клятой бортниковой дочкой?! А Альбрехт кивал вполне благосклонно и даже слегка улыбался в негустую аккуратно подстриженную седую бороду, казалось, что был комтур доволен рассказом Конрада.
— Сквозь неплотное построение противустоящей нам жмуди мы с двух сторон с боем поднялись на вершину холма, к выстроенному там для свадьбы временному полевому стану. Я рекомендовал бы господину комтуру обратить особое внимание на брата Вальтера и на брата Гельмута Магдебургского. Эти оружные люди показали высокие воинские навыки и хорошее владение мечом, — Пелюша вздрогнул, вспомнив, как лихо один из названных снес какой-то девчушке кисти рук вместе с уже начавшими формироваться грудями, что та прикрывала.
— Мне кажется, — не обращая внимания на терзания
