говорит он, протягивая тебе чехол с винтовкой. — Сними столько, сколько сможешь.
— И все? — спрашиваешь ты, надевая тактический жилет. — И это весь план? Вы знаете, в Сети болтают, будто ваши операции планирует искин.
— Чего? — Скорпион торопливо заполняет шприцы своей отравой из пластиковой бутылки с этикеткой газировки. — Никаких искинов, парень, мы тут просто убиваем.
Что и требовалось доказать, думаешь ты. Амелия, может, и впрямь верит в собственные слова, но Аркадийский Крест — те же самые преступники.
Не то чтобы ты против их методов. На деле, так все выглядит проще.
Ты берешь, наконец, в руки банку со своими таблетками, вертишь ее, впервые замечая все эти следы и трещины, аккуратно заклеенные скотчем, признаки твоей неосознанной привязанности к очевидному мусору...
Ага, без всего этого — проще, решаешь ты, проглатывая таблетку.
Намного, намного проще.
9. Кровавый турнир
Ночь захватила Аркадию.
Забравшись на пролет лестницы на последнем, пятом этаже, ты можешь видеть, как розовый и синий неон окрашивает небо в просветах между небоскребами дальних районов и как бомжи жарят крыс над горящей мусоркой в подворотне напротив. Молодая пара в вирт-шлемах счастливо рубится в «Кровавый турнир» за окном, рядом с которым ты расположился, ребенок на крыше соседнего дома увлеченно чертит пентаграмму. Ты смахиваешь окурки и труп голубя с решетки пролета и поудобнее устраиваешься за крышкой мусорного бака, прихваченной с земли.
Ты нервно раздумываешь над своими перспективами. Ты можешь уйти, в общем-то. Прямо сейчас. Никто как будто не наблюдает за тобой, это будет легко. Тебя все еще тошнит от Креста, и обстоятельства вашего знакомства далеки от приятных... Но тебе все равно воевать с Триадой так или иначе. И с группировкой, и так помешанной на истреблении мафии — или, точнее, их друзей из «Эккарт» — у тебя гораздо больше шансов на победу.
На дисплеях четыре пропущенных вызова. Один от Гектора, два от Дайса и один от неизвестного номера, уже вписанного в твои контакты. Ты хочешь проигнорировать Гектора, но думаешь, что тогда он может вновь прийти в бар, и отправляешь ему короткое сообщение — «все в порядке, свяжусь позже». Дайсу ты все-таки звонишь.
— О, привет, наконец-то! — его голос сонный, но радостный.
— Чего звонил?
— Прямо к сути, как обычно...
— Извини, но я немного занят.
— Я тоже был занят, когда ко мне приперлись три подростка. Один полумертвый, прямо из больницы.
Ох. Стикс, Сороконожка и тот их снайпер со жвалами.
Ты и забыл.
— Дайс, прости. Совсем не знал, что с ними делать.
— А теперь я не знаю, что с ними делать, да-да, ничего страшного...
— Я скину тебе денег, — предлагаешь ты. — Просто посели их где-нибудь.
— Дело не в деньгах, Джинн! — Дайс повышает голос. — Ты мог бы сообщить, что посылаешь кого-то на мое попечение. Тут тебе что, приют для бездомных?
Ты вздыхаешь.
— Они настолько проблемные?
— Нет, — все так же громко, но уже гораздо веселее говорит Дайс, и ты слышишь что-то, подозрительно похожее на смешки. — Они пока ничего не сперли, и девочке нравятся мои пташки... Я просто редко слышу, как ты оправдываешься, извини, — он ржет уже открыто.
Отсмеявшись, он добавляет с преувеличенной серьезностью:
— Хорошо, что ты заботишься о молодом поколении. Это заслуживает уважения.
— Иди к черту, — отвечаешь ты.
— Ладно, — Дайс зевает. — И насчет нашей свалки...
...И спросить Гектора, знает ли он что-то о планах корпорации отодвинуть свалку, ты тоже забыл.
Проклятье, ты паршивый друг.
Пообещав узнать что-нибудь в ближайшее время, ты отключаешь звонок. Мысль о том, что где-то на окраинах спокойно дрыхнут Дайс и три Термита, внезапно успокаивает.
Как будто все в порядке.
Как будто во всем этом бардаке ты все же умудрился сделать что-то правильно.
Ночь тепла и подсвечена городскими огнями, твои дисплеи работают прекрасно, с успехом преодолев плаванье в «Миссионере», а легкий запах спиртного немного расслабляет твои напряженные мускулы. Ты крут, ты сидишь высоко, ты в привычной обстановке...
И ты не один.
Ночью на улицы Аркадии высыпают особые хищники. Им не писан закон, они охотятся на преступников, их не смущает противоречивость двух предыдущих заявлений. Их головы полны помыслов о лучшей жизни, мировой справедливости и магазинах, продавцы которых имели неосторожность нахамить им днем. Их плащи развеваются на ветру, их маски блестят в свете фонарей, их решимость вселяет ужас в сердца врагов, их узкие штаны вызывают недоумение идущих позади.
Виджиланте.
— Нужен апдейт? — в ушах раздается бодрый девичий голосок, дисплеи шлема сообщают о том самом неизвестном контакте, который ты обнаружил недавно.
— Да нет, — отвечаешь ты. — А ты... кто-то вроде куратора Креста?
— Нет, я Света. А ты Джинн, Амелия скинула мне твой номер. Поздоровайся, Джинн!
Переливающийся ярко-розовыми диодами дрон проносится мимо с такой скоростью и траекторией, как будто кто-то с земли запустил его в воздух пинком.
— Привет, — послушно говоришь ты, высунувшись из укрытия.
— А ты знаешь, что ты не один? Кое-кто совсем рядом.
— Ага, — ты запрокидываешь голову и видишь фигуру на краю крыши. — Я смотрю на него.
Дрон гасит диоды, делает мертвую петлю и огибает незнакомца по широкой дуге. Занятый тоскливыми думами, тот не замечает ни тебя внизу, ни дрона позади.
— Бу! — радостно восклицает Света, и дрон разражается громким скрежетом и потусторонним рыком. — Я ВСКРОЮ ТВОЮ ГРУДНУЮ КЛЕТКУ И СДЕЛАЮ ИЗ НЕЕ ВАЗУ ДЛЯ ФРУКТОВ!!!
Хихиканье Светы в твоих ушах мешается с яростным воплем дрона и тонким вскриком мужика на крыше. Резко развернувшись, он путается в собственных ногах и заваливается назад. Удача на его стороне — он падает криво, как раз уместившись рядом с тобой, наискосок пролета пожарной лестницы.
— Света, твою мать, может, хватит?! — ты узнаешь голос Скорпиона, орущего снизу. — Это перестало быть смешным еще на первом десятке!
— Извините, ребята, — Света отвечает по общему каналу. — Новичок еще не видел.
— Круто, — честно говоришь ты.
Издевательства над виджиланте всегда наполняют радостью твое маленькое черное сердце.
— Пожалуйста, не поощряй ее, — вздыхает Скорпион.
— Все еще круто, — добавляет Амелия со смешком.
Скорпион стонет.
Пользуясь тем, что Триады поблизости пока не видно, ты хлопаешь по щекам павшего героя. Тот не
