верю.
Это очередная уловка.
Простая уловка… Сначала стелет мягко, потом…
— Кир, время. Я хочу остаться одна. Прощай.
— Что?
— Как я и говорила, все последующие разговоры только через адвоката.
Во взгляде Кира мелькает сомнение: он меня такой никогда не видел. Такую себя даже я не знаю…
* * *
Потом прошу… Нет, требую! Требую от персонала, чтобы ко мне никого не запускали. Это все-таки клиника, а не проходной двор, и я пациент, а не товар на витрине.
Никогда раньше не скандалила, но сейчас довольно нервно и с небольшой агрессией свои границы отстаиваю. С удивлением поняв, что ко мне прислушиваются.
Прислушиваются и… деликатно интересуются, хочу ли я принять букет цветов от мужчины.
Глава 25
Инесса
От кого цветы?
Толку гадать! Я согласно киваю, пусть принесут, и только потом я посмотрю: решу, что с этим делать.
Пока же бегло прослушиваю запись разговора с Киром. Само собой так выходит, что запись на болевой точке воспроизводится: «Ты ставишь ему в вину, что он в тебя не с первого взгляда втюрился?»
Как жить с осознанием того, что несколько лет брака жил с человеком, который тебя не любил и не факт, что любит!
Не могу поверить в хорошее, просто не могу.
Мои самые счастливые воспоминания меркнут, мои красивые блестящие камушки, мои истинные драгоценности, бриллианты на глазах превращаются в дешевую, пластмассовую бижутерию.
И как я раньше не заметила?
Снова подкашивает.
Ложусь на кровать, вспоминая момент, когда я сообщила Виту о задержке, а он оборвал резко словами: «Надеюсь, ты не беременна…»
Это было так недавно.
Буквально вот-вот.
От нелюбимых детей не заводят, значит, слова Кира про то, что Вит меня любит сейчас, тоже ложь.
Очередной удар…
Это так паршиво.
И можно сколько угодно говорить, что если искренне любишь, твоим чувствам не столь важно, любят ли тебя в ответ, это не умаляет твоей настоящей и большой любви. Вот только это в реальности так не работает. Узнав, что тебя не любили, так долго не любили, твоя собственная любовь начинает казаться чем-то уродливым…
Вспоминаю все-все наши моменты, и если подумать, что Вит меня терпел в эти моменты, и в эти… А спал он со мной… Господи.
У нас же в сексе нет проблем.
Не было.
Или он о другой думал в это время?
Или у мужчин физиология работает вне зависимости от чувств?
Так много мыслей.
Ревущий океан сомнений.
Я хочу не думать. Пожалуйста, пусть кто-нибудь выключит эту ужасную мыследробилку в моей голове.
По-жа-луй-ста.
Новое сообщение от Вита.
«Мась, любимая, дай мне сказать? Я буду ждать!»
В ответ адресую богу просьбу: Мне ничего не надо, я просто хочу разлюбить. Очень хочу!»
* * *
Мне приносят цветы.
Букет выглядит милым, ни к чему не обязывающим. Изящная корзинка, в которой мастерски собраны нежно-розовые гортензии и белые эустомы. Я бы напряглась, будь букет другим. Но сейчас испытываю легкое любопытство.
Букет от Фила.
«Поправляйся. Прости, что так вышло. Я не хотел этой ссоры. Мне жаль…»
* * *
Не хотел этой ссоры?
Тогда зачем произнес те роковые слова?
Снова и снова…
Нет, не могу сейчас говорить и с Филом.
* * *
Позднее мне звонит Лена Богачева, жена Мирослава. Та самая, с которой я раньше крепко дружила, пока не ушла с головой в жизнь Вита. Мы до сих пор общались, переписывались. Но у нее семья, времени видеться не так много.
Строго обрываю себя: нет в этом ничьей вины, кроме собственной. Мои глаза словно шорами были закрыты.
Теперь прозрела… Так, что приходит слабые мысли: слепой быть намного легче и проще, но у меня уже не выходит.
— Привет, Ин. Как дела? — интересуется осторожно Лена. — Мы давно не виделись. Я увидела новости, обсуждают, что у тебя брак распадается.
— Видела?
— Видела. Сочувствую. Спрашивать, правда или нет, не стану. Ясно же, что…
Наверное, Лена готовится сказать, что это очередная газетная утка, как одна из тех, что мы обсуждали ранее. Но я добавляю уверенно:
— Правда!
— ЧТО?!
— Все плохо, Лен. Вит пьяным приперся, весь в помаде, с чужими трусами… — слезы просятся в голос. — Утверждает, что подстава, а я больше так не могу. Я больше не могу.
— О боже, Ин…
— Это еще не все. Он мне врал, Лена. Он врал мне во всем!
— К нам приезжайте на выходные, — предлагает она.
Я вспоминаю, что ее муж довольно тесно с Витом общается. Нет, не хочу думать о Мирославе плохо. Скорее, это к Виту у меня большие вопросы. Я теперь сомневаюсь: искренне ли он дружит? Умеет быть настоящим? Или с Миром и Леной он дружил тоже, потому что… выгодно?
Как сложно сомневаться и знать, что тебе долгое время лгали!
Вся наша совместная жизнь теперь находится под одним огромным пластом из сомнений. Не могу верить теперь ничему из прошлого, всюду подозреваю подвох.
— Только по отдельности. Видеть его не хочу!
— Все настолько плохо, Ин?
— Ты и представить себе не можешь, насколько. Мы расходимся. Это уже точно. Мне нужен хороший адвокат. Есть кто-нибудь на примете?
— О черт… — выдыхает. — То есть, это не мимолетная ссора?
— Увы, нет.
— Хорошо. Хорошо, я спрошу. Поищу, ладно? И не сиди одна, в думках. Приезжай к нам. Ко мне.
— Я уточню кое-что по работе и напишу тебе, ладно? Ближе к выходным.
— У тебя голос такой, что отпускать не хочется.
— Да брось, у тебя, наверное, там… как обычно… весело.
Слышу на заднем фоне голос ее дочери.
— Скучать не приходится! — признает Лена.
Я за нее искренне рада и в то же время немного завидую. Иррационально завидую. Знаю же, что у нее тоже были сложные времена с Мирославом. Они кризис преодолели, а мы… Нет, не хочу! Хватит с меня преодолений, усилий…
— Ин, ты только не пропадай, ладно? Если не напишешь, сама тебя доставать буду! — грозится с улыбкой, и я тоже улыбаюсь ей в ответ.
— Не пропаду. Буду держать тебя в курсе.
* * *
Из больницы меня выписывают на третий день. Показаниям, чтобы я осталась, нет никаких. Я получила список рекомендаций, меня записали на повторный прием, чтобы через две недели провериться дополнительно.
На выходе меня встречает Вит.
У него такой вид, будто он здесь сутки напролет дежурит!
Я с небольшой сумкой в руках, зябко кутаюсь в легкий бомбер.
На улице резко похолодало. Косой дождь с прохладным ветром выуживает тепло из тела.
Вит бросается
