сглазят… — призываю на помощь суеверную сущность человека.
Есть! В самое яблочко! Мария Васильевна даже сбледнула с лица. Значит, точно, хотела похвастать. Выложила бы перед гостями мои рисунки и принялась бы их комментировать, периодически апеллируя ко мне. Нет уж, увольте. Тут сразу выйдет, как в том анекдоте: «Почему нельзя поиметь женщину посередине улицы? Потому, что советами замучают». А эти «уважаемые люди» ещё и обидиться могут. Как же, не прислушались к их словам. Плавали, знаем! И зачем мне такое счастье? Какую носить одежду, я и без советчиков разберусь. И ладно — одежда. Меня больше волнует задумка со строительством. Во-первых: ещё ничего не решено. Последнее слово останется за Иваном Даниловичем. И тут советы «уважаемых людей» могут порушить все мои планы. Во-вторых: это купцы. Только прочухают о большом строительстве, моментально захотят поиметь выгоду. Поэтому, сначала необходимо собрать информацию, сделать черновые наброски, и только потом начинать движуху, да и то без лишнего шума и суеты.
— Думаю, Леонид Иванович, что вы правы. Незачем раньше времени будоражить людей, — ответила Белкина, и мне сразу стало легче дышать.
Выходим в общую комнату, а за столом уже сидят пять человек, не считая самого Ивана Даниловича. «И когда только пришли?» — лезет в голову мысль. Но она тут же пропадает. Гости с таким любопытством пялятся на меня, что начинаю ощущать себя голым. Ага, шеста ещё не хватает. Даёшь стриптиз в массы! Теперь я понимаю, что чувствовал мой друг Данька, придя в новый класс. Благо мой возраст и самоирония позволяют быстро реагировать на новую ситуацию.
— Good evening, ladies and gentlemen! — решил заменить французское приветствие английским. Правда, с леди я переборщил. Белкина и так целый день перед глазами.
— Ну, что вы, Леонид Иванович, не стоит смущать наших гостей, — тут же с улыбкой произносит хозяйка, видя недоумённые взгляды. А у самой такое выражение лица, словно приобрела новенький Порше-кабриолет, а сидящие за столом лузеры продолжают ездить на Рено Логане.
— Господа, — перехожу на русский, — хозяева этого гостеприимного дома мне сообщили, что сегодня их навестят самые достойные люди Боровска. Так сказать, его цвет. Поэтому я очень рад со всеми вами познакомится. Надеюсь, что мы подружимся.
— Непременно подружитесь, — сообщает цветущая Белкина. Походу моё вступление пришлось ей по душе.
— Но вначале хочу перед всеми извиниться, — снова ошарашиваю собравшихся.
— За что? — вопрос задаёт Белкин.
— Не успел переодеться к вашему приходу. Занимался с детьми науками. Надеюсь, вы дадите мне несколько минут, чтобы я смог привести себя в порядок?
— Конечно, Леонид Иванович! — добродушно соглашается хозяин дома. — Сходите, переоденьтесь. А мы пока обсудим свои дела. Как вернётесь, то я вас со всеми познакомлю.
— Тогда не прощаюсь, — дарю собравшимся людям улыбку, и направляюсь в свою комнату.
Для чего мне понадобилось это переодевание? Хотя бы для того, чтобы привести в порядок мысли. Слишком внезапно всё произошло…
Снова копаюсь в своих дорожных сумках и думаю, чего бы надеть? Пока думаю, неожиданно натыкаюсь на парики. Оказывается, у меня кроме сценического парика, есть ещё два. Но если тот пышный, то эти более скоромные. Обдумав ситуацию, решаю для выхода в «свет» надеть пышный белый парик. Под него беру нежно-голубую рубашку с кружевным жабо. Рубашка пошита из шёлка и смотрится очень симпатично. Хотя в своей прежней жизни я бы точно её не надел. В таких ходят только педики, или гламурные поп-звёзды. Что, впрочем, одно и то же. Потом настала очередь костюмов. Их у меня оказалось три, не считая сценического: зелёный, чёрный и песочный. И тут моя душа пошла в разрыв, как у той женщины — не знаю, что надеть? Начал анализировать…
Сценический костюм напоминал мне криминальные фильмы из 90-ых годов XX века. То есть был малиновым, как пиджаки у братков. Решил не позориться. Снял… Стало полегче. Но всё равно, какой из трёх лучше? Прислушался к внутренним ощущениям. Внутри полная тоска. Что же, так тому и быть. Надел камзол и кафтан зелёного цвета. Скрашивали эту тоску золотистые кантики, идущие по обшлагам, лацканам и бортам одежды. Кюлоты, именно так называются короткие штанишки, решил подобрать по цвету. По цвету подходили тёмно-жёлтые с блестящим отливом. Гольфы… А вернее — чулки, снова напомнили мне о мужчинах нетрадиционной ориентации. Кроме белых я нашёл светло-синие, малиновые и розовые. Принял решение капитулировать, облачился в белые. Башмаки надел сценические — чёрные, украшенные золотистой бляшкой. А те две пары, которые лежали в дорожных сумках мне не лезли, маловаты. Придётся продать.
Завершив дела с одеждой, обратил свой взор на украшения. Раз я дворянин, то нужно нацепить что-нибудь из благородных металлов. В шкатулке нашлась золотая брошь в виде круглого цветка с синим камнем посередине и два перстня: золотой и серебряный. Брошь нацепил на лацкан кафтана. Серебряный перстень забраковал — не в тему. Золотой надел на мизинец левой руки. На другие пальцы он не лез. М-да, мелковатым оказался мой предшественник: ножки маленькие, пальцы тонкие. Не иначе — музыкант. Не то, что я. Бабушка пыталась водить меня в музыкальную школу, но педагогам удалось уговорить её, не мучить ребёнка. За что я им очень благодарен. Несмотря на то, что нот всего семь, они мне напоминают китайцев… Все на одно лицо и говорят непонятно.
«Как плохо, что нет комода, а ещё лучше: комода и шкафа-купе. Сейчас бы не пришлось вытаскивать из баулов все вещи. Тем более тусклый свет от лучины заставляет постоянно напрягать зрение. Сука! Сюда хотя бы керосиновую лампу… Точно! Вот что мне нужно! Интересно, их уже делают? Надо будет узнать. А это, что такое?.. — убирая вещи обратно в сумки, натыкаюсь на какую-то палку. — Трость? Действительно, трость. Симпатичная… А возьму её тоже! Выйду, как король из мультфильма „Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями“. А ещё тут есть две треугольные шляпы… Нет, не буду надевать, а то перебор выйдет. Всё-таки дома, а не на улице, — перед выходом в люди бегло оцениваю себя в маленькое зеркальце, доставшееся мне от прежнего хозяина этих шмоток… — Ну, что, вперёд Россия!»
— Господа, надеюсь, я не заставил себя долго ждать? — спрашиваю, выйдя в общую залу. Гости снова пялятся на меня, как на диковинку. Всё правильно, народ по сравнению со мной, словно работяги перед поп-звездой, да и париков ни у кого нет. Зато двое из пятерых имеют шикарные бороды.
— Что вы, что вы, Леонид Иванович, — улыбается Белкина, всплёскивая руками, — стоит ли волноваться о такой малости? Проходите к столу…
Сама она сидит по правую
