буду денег высылать вам. И мне, и вам хорошо.
— Значит ты приехал только затем, чтобы о деньгах поговорить? А как же я? А сын? Ты не будешь с ним даже видеться?
— Ну может, когда буду проездом, в гостях у родных, и к вам загляну.
— Ну уж не надо! Обойдёмся без отца. Будь счастлив! Вот и поговорили, прощай Витя! — Наташка гордо подняла голову и, не проронив ни слезинки, встала и пошла с коляской вдоль тополиной аллеи — подальше от кошмарного прошлого, от того, кто причинил ей столько боли.
Больше она не будет его вспоминать, Виктор для неё сегодня умер навсегда, оставив в сердце лишь пустоту и отрешённость.
Она идёт в лучшее будущее не одна, а вместе с сыном — он кровиночка родная и смысл её жизни. Они не пропадут без Виктора, смогут выжить, и даже будут счастливее без него.
Когда Ангелина зашла в гости к Наташке, то была удивлена, насколько та изменилась. Лицо её было бледным, как мел, а голос звучал монотонно и безэмоционально. Странное выражение скорби и равнодушия застыло на её лице, будто маска. Ангелина почувствовала, что что-то случилось.
— Наташ, ты что такая? Это всё Витька? Он тебя обидел? — разгневалась Ангелина.
— Да. Знаешь он зачем приезжал? Он просто хотел, чтобы я не подавала на алименты. И всё!
— Вот гад! Хочешь я с ним поговорю? Я ему всё выскажу, что о нём думаю. — Злость и обида за подругу переполняли душу Ангелины.
— Да успокойся, ничего не нужно. Он не достоин наших нервов. Я больше видеть его не хочу! — Наташка вдруг прыснула слезами, и рыдания прорвались из её уст, будто волна, окатившая плотину и переполнившая собой берег.
Ангелина молча прижала подругу к своей груди. Та плакала и плакала, так что у Ангелины промокла футболка.
— Ну хватит реветь, он не достоин тебя. Всё наладится, вот увидишь, — похлопав легонько по плечу, прошептала Ангелина. — Есть закон бумеранга, ему всё вернётся. И та боль, что испытала ты, тоже вернётся. И одиночество, и предательство, и равнодушие.
А ты не одна, у тебя Витюшка растёт, твой защитник. Он будет не таким, как его папаша. Вытри слёзы, вот так. — И Ангелина своей ладонью стала вытирать лицо подруги, размазывая по щекам растёкшуюся тушь.
Иди умойся и пойдём погуляем вдвоём, оставь Витюшку на бабушку. Тебе нужно проветриться и, в конце концов, почувствовать себя привлекательной девушкой, а не домохозяйкой, погрязшей в грязных пелёнках, как в своих одеждах.
Надевай то платье, что выбрала для встречи с Витькой. Мы ещё покажем ему, какая ты востребованная у парней красотка. — Ангелина подмигнула подруге, подбадривая, и стала ждать, пока та приведёт себя в порядок.
Наташка вышла посвежевшая после ванны. Уверенно достала жёлтое атласное платье из шкафа — этот яркий цвет солнечного одуванчика был ей к лицу — он оттенял смуглость кожи и делал более мягкими черты.
Карие глаза засияли янтарным блеском, и весь образ говорил, что она оживает.
Наталья любила подводить восточные стрелки, что делало ещё более раскосыми её восточные глаза.
— Ты супер, подруга! — Ангелина весело подхватила её за руку.
Они решили пойти в самое популярное место в городе — парк Молодёжный, который расположился рядом с большим торговым центром.
Подруги прогулочным шагом шли навстречу приключениям, а может и новым знакомствам. Ловили на себе похотливые взгляды мужчин и завистливые женщин.
Две красивые девушки выделялись на фоне общей серой массы — одна была брюнетка, другая рыжая. Как говорится, на любой вкус.
— Девушка, а вашей маме зять не нужен? — со смешком подкатил к Ангелине какой-то гопник в трениках и майке с надписью «ЦСКА».
— Неа, я не знакомлюсь, у меня парень есть. А вот подруга моя свободна, — улыбаясь показала на Наташку рукой Ангелина.
— Ну ты тоже ничего. Давай знакомиться. Меня Богдан зовут, а тебя? — Парень вопросительно посмотрел на Наташку, теребя сигарету, вставленную между ухом.
— Наташа, — та протянула ему свою маленькую ладонь.
— Красивое имя, а главное редкое, — неумело пошутил Богдан, выжимая из себя смешок так, будто все должны обхохотаться от его остроумия. Девчонки, может вас чем угостить? Будете пиво?
— Нет, мы не пьём алкоголь, — почти хором ответили подруги, махая в стороны своими красивыми головками.
— Ну вы и скучные. Разве пиво алкоголь? Так, напиток вроде кваса.
Богдан снял кепку, обнажив кучерявый чуб и коротко стриженный затылок.
— Богдан, чем занимаешься? Учишься или работаешь? — спросила Ангелина, почуяв в себе задатки свахи для Наташки.
— Работаю, конечно, школу я давно закончил, — ответил тот, почесав затылок, будто не понимая, что есть ещё и профессиональное, и высшее образование.
— Понятно, а кем трудишься, если не секрет? — не успокаивалась Ангелина.
— На стройке монтажником. Зарабатываю неплохо. По крайней мере, на жизнь хватает.
— Это хорошо, — произнесла Ангелина, толкнув тихонько в бок Наташку.
— Может телефонами обменяемся? — предложил Наташке Богдан.
— Записывай мой, — сказала Наташа.
— Записал, я позвоню сегодня же, так и знай, — улыбнулся в ответ Богдан.
— Хорошо, только после девяти не звони мне.
— Почему это?
— А я спать ложусь рано, — не растерялась с ответом Наташа.
— Как скажешь, мадам.
— Не мадам, а мадемуазель.
Подруги шли домой окрылённые, они были прекрасны, и молодая кровь играла в жилах, выплёскивая адреналин в самое сердце, окутывая туманом лёгкого предчувствия романтизма, одурманенные вечной погоней в поисках любви.
Это зов природы, человек не может ему противостоять, в нём основа притяжения и желания.
Влечение мужчин и женщин друг к другу оправдывается банальным продолжением рода, оставлением потомства после себя и передачей своих генов будущим поколениям.
Так зачем мы ищем родственную душу? Видимо, есть то, что невозможно объяснить с точки зрения науки. То, что скрыто за семью печатями, в чертогах человеческого разума, в мыслях, которые также невидимы, как и сама душа.
Глава 16. Мама
Летнее, пронзительно синее небо украсили розовые облака, очерченные бордовыми полосами и янтарными лучами уставшего за день солнца.
Так и люди, пройдя долгий жизненный путь, особенно красивы внутри.
Их длинный жизненный опыт создаёт в душе разноцветную палитру из ощущений и эмоций.
И также, как солнце в зените, люди устают от жизни и засыпают, чтобы уйдя на вечный покой, однажды, снова родиться и воссиять на небосклоне, как самая яркая утренняя звезда.
Несмотря на прекрасный летний вечер, Ангелину мучило предчувствие надвигающегося несчастья. Не то чтобы Ангелина была слишком чувствительной и нервной, но она явно могла предвидеть опасность.
Это развитое чувство интуиции, внутренняя дрожь, схожая с тревожностью, но не имеющая
