столом и уплетали за обе щеки завтрак.
— Чем сегодня займёмся? — спросил Фёдор. — Идём на пляж?
— Не спеши, — оборвал я. — Других дел по горло.
И, повернувшись к Джан, сказал:
— Не лезь ко мне в голову. Предупреждаю в первый и последний раз.
Девушка невинно улыбнулась:
— Ты о чём?
— Сама знаешь.
Джан несколько секунд пыталась выдержать мой взгляд, но в итоге отвела глаза. Толстяк Фёдор с интересом наблюдал за этой сценой.
— Извини, — неожиданно выдала девушка. — Дурные привычки.
Кивнув, я вернулся к еде.
* * *
После завтрака я засел за просмотр местных новостей, благо у меня теперь имелась в наличии программа. Можно, наверное, попросить у бродяги радиоприёмник, но я не уверен, что это поможет быстро ликвидировать пробелы в знании мира.
На меня обрушилась очередная порция дичи.
Лидеры двух Великих Домов встретились в Турове, что-то обсудили, сдвинули границы влияния, подписали договорённости и разбежались с миром. Инквизиторы взяли опасного преступника, пытавшегося сконструировать пневматическое ружьё. Изобретатель испытывал игрушку на пустыре за своим домом и его сдали бдительные соседи. В порт Фазиса зашла субмарина эксцентричного миллиардера из Евроблока, совершающего кругосветное путешествие. Археолог Иезекииль Джонс дал громкое интервью, в котором утверждает, что Великий Артефакт, якобы дающий невообразимое могущество своему владельцу, реально существует. За этим предметом, по словам Джонса, идёт многовековая охота кланов и мистических обществ. В своей книге «Тайны Предтеч» учёный якобы представил неопровержимые доказательства существования ВА.
Пошли новости науки и техники.
Никакого космоса, орбитальных станций и международных экипажей, лунных экспедиций и космодромов. Понятно, что никаких искусственных спутников. Новые сорта пшеницы, кубические арбузы, лекарства от рака. Я так понял, народ за неимением продвинутой военной промышленности кинулся в биоинженерию. А заодно в фармацевтику. Попутно усовершенствовались поезда и пароходы, а отважные полярники бороздили суровые небеса на модифицированных дирижаблях. Делаю вывод, что ни боевой авиацией, ни атомными субмаринами здесь и не пахнет. Как, собственно, и взрывоопасными АЭС.
Спорт меня умилил.
Ладно, не умилил. Шокировал. Футбол есть, но какой-то жёсткий, там чуть ли не дерутся на полях. Очень популярны гонки, причём не на болидах Формулы-1, а на укреплённых грузовиках по бездорожью на выживание. Само собой, боевые искусства. И схватки механикусов, в основном — полулегальные. По телеку такое не показывают, но вскользь упоминают о том, что полиция кого-то там задержала, а этот «кто-то» участвовал в гладиаторской мехобитве.
На прогноз погоды я забил болт.
У меня остаётся ровно два дня, чтобы устроиться на работу, как можно больше узнать об этом мире и сварганить себе подходящее оружие. Кастет — это хорошо. Лучше, чем ничего. Вот только мои свежеиспечённые одноклассники будут иметь при себе ножи, мечи и топоры. Люди в этой реальности, насколько я понял, не заморачиваются доспехами и делают ставку на виртуозное владение клинками. Не лучший подарок для киллера, привыкшего в двух предыдущих инкарнациях к огнестрелу. Придётся извлекать из пыльного чуланчика гладиаторские навыки.
Да мало ли, к чему ты привык, Крикс.
Пора отвыкать.
— Куда? — спросила Джан.
Надев рубашку, шорты и мокасины, я уже взялся за ручку входной двери. Рюкзак с кастетом на спине, мятая пятёрка и монеты рассованы по карманам. Весь мой капитал на сегодняшний день.
— Съезжу в город.
— Прям так и съездишь? — моя новая подруга изогнула бровь. — На чём, если не секрет? И куда?
— Разберусь.
— Ну, смотри. А в ПСП пойдём сегодня?
Ответ у меня уже был заготовлен:
— Не хочу там светиться.
— Правильно, — одобрила Джан. — Мой тебе совет: поезжай на автобусе. Там контролёров почти нет, а на канатку без билета не пустят.
— Понял.
— И телефон наш запиши, — добавила девушка.
— А что… уже провели?
Джан молча указала в угол прихожей.
На допотопной лакированной этажерке красовался стационарный проводной аппарат. Наборный диск, изогнутая трубка, покрытые хромом детали. Дорого-богато. Прямо как в бразильских сериалах, которые в начале «девяностых» смотрела моя покойная мама. Хм, моя последняя покойная мама…
— Четыреста двадцать два ноль пять ноль пять, — сообщил Бродяга.
— Блатной номерок, — хмыкнул я.
— Чего? — переспросила Джан.
— Забудь, — отмахнулся я. И в очередной раз подумал о том, что не все словечки из прошлого мира прижились в этом. — Я запомнил. Присмотри за Федей.
Джан важно кивнула.
Вообще, оставлять на тринадцатом этаже восьмилетнего пацана — не лучшая идея. Даже с девушкой-подростком вроде Джан. И за такой идиотизм я бы напрочь лишал родительских прав. Просто Фёдор мне не родной, а выхода нет. Я ведь не нанимался его опекать. Да и мальчуган попался серьёзный — большую часть времени смотрит телек и в моих книжках копается.
За парадным входом крыльца не было.
Дверь распахнулась в узкий лестничный пролёт, ведущий вниз и упирающийся в металлическую решётку. Подозреваю, что мы оккупировали часть технического этажа.
Я спустился по бетонным ступеням и обнаружил, что решётка незаперта. В незапамятные времена кто-то заклинил полотно двумя кирпичами, да так и забыл. Ну, и окурков набросал вместе с шелухой от семечек.
Топать на первый этаж мне пришлось пешком.
Лифт не работал.
Подъезд был пустым, только на четвёртом этаже рабочие затаскивали в блок с шестью квартирами листы гипсокартона.
Я вышел из дома.
И понял, что не имею ни малейшего представления о районе, в котором оказался.
Глава 12
Канатка в Фазисе — больше, чем канатка.
Обычно вы видите что? Станции, начинающиеся в городе и карабкающиеся по склонам гор. Между станциями натянуты тросы, по которым снуют кресла или кабины-гондолы. Этот транспорт считается внеуличным, но бывают исключения. В Гонконге, Сингапуре и Каракасе люди пользуются канаткой ничуть не реже, чем речными трамвайчиками. Прикол в том, что жители Фазиса довели концепцию до абсурда. Станции здесь компактные, их врезают во все ключевые перекрёстки, окружая островком безопасности с пешеходными переходами. Линии протягивают среди домов, прямо над магистралями. И снуют туда-сюда оранжевые одноместные шары. Именно одноместные, что позволяет градостроителям убить двух зайцев. Во-первых, вписать капсулу в любой ландшфат, даже на узких улицах. Во-вторых, нарастить скорость и уменьшить нагрузку на трос. Минус только один — цена проезда.
Именно поэтому я отказался от затеи покатушек на капсуле.
Руки чесались, но два рубля — это зашквар.
Прогулявшись немного пешком по Мервети, я перешёл на другую сторону, к автобусной остановке. Буквально через пятнадцать минут подкатил пузатый одноэтажный автобус с цифрой «20» на боку и умчал меня к высоткам центра. Джан не соврала — контролёров я не заметил. Равно как и кондукторов. Местные жители держали в руках голубые талончики, но пробивать не спешили
