Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
– Боже мой! – всплеснула руками Елена. – Какой закрученный комплимент! Это тебя в поликлинике так обтесали?
– Меня там могут только обломать! – вырвалось у Данилова.
Сказавши «а», надо говорить и «б», поэтому пришлось рассказать Елене о трениях на новой работе.
– Змеиное гнездышко, – высказалась Елена, когда Данилов замолчал. – Своих покрываем, не совсем своим ставим подножки. Знакомая ситуация... Жаль мне эту вашу зама по экспертизе.
– Почему?
– Доведешь ты ее до ручки. Она еще плохо понимает, с кем связалась.
– Я миролюбивый, покладистый, даже немного застенчивый и всегда готов идти на уступки.
– Рассказывай тем, кто помоложе и поглупее. Меня не проведешь. Я тебя так давно знаю...
– Кстати, насчет «так давно», – спохватился Данилов. – Когда мы подаем заявление?
– Давай в первые же рабочие дни нового года, – предложила Елена. – Чтобы у нас с тобой это дело не переходило бы с одного года на другой. Я не слишком суеверна, но мне почему-то так хочется.
– Ладно, пусть будет по-твоему, – согласился Данилов. – Но больше – никаких отсрочек!
– И учти, что как только мы подадим заявление, тебе нельзя будет меня домогаться...
– Почему?
– Потому что жених и невеста должны поддерживать исключительно платонические отношения, – Елена подмигнула Данилову и показала ему язык. – А то можно пресытиться и передумать жениться.
– Если я не пресытился тобой за все эти годы, то уж из-за одного месяца можешь не волноваться, – Данилов так же подмигнул в ответ, но язык показывать не стал. – К тому же я могу задействовать личные связи и попросить, чтобы нас расписали сразу же. Разживусь в поликлинике справкой о твоей беременности и...
– Нет! – Елена покачала головой. – Никаких липовых справок! Я не хочу начинать официальные отношения с обмана и потом... мне же нужно время, чтобы проверить свои чувства и разобраться в них.
– Ну раз так... – Данилов развел руками, демонстрируя отсутствие возражений. – Поступай как знаешь. Сама же первая нарушишь хрупкий «платонизм» наших отношений!
– И обвиню во всем тебя! Скажу, что ты меня соблазнил и обесчестил!
– Дай бог памяти, в каком это году... – сказал Данилов и тут же получил довольно увесистый подзатыльник.
За что – так и не понял. Уточнять не стал, просто счел его своеобразным, очень оригинальным выражением любви.
Глава седьмая ВЫСШАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ПРЕДНОВОГОДНИЕ ПРОИСШЕСТВИЯ
Первым, кого увидел Данилов в поликлинике в последний рабочий день старого года, был Рябчиков. Рудольф Иванович стоял у окошка аптечного пункта и обменивался любезностями с аптекаршей Таней, за свои необъятные размеры прозванной Крошкой.
– Есть, есть высшая справедливость! – воскликнул он, устремляясь с протянутой рукой навстречу Данилову.
– Тебя назначили главврачом? – спросил Данилов, пожимая руку Рябчикова.
– Еще лучше! – объявил Рябчиков. – Подлый Барашко низвергнут и маммография остается при мне.
– «Король Лир», трагедия Шекспира, акт второй, – прокомментировал Данилов.
– Пойдем к тебе, я там все расскажу! Это долгая история!
Долгая история уложилась в десять минут – время, оставшееся до начало приема. Кроме Данилова, ее с удовольствием выслушала Оксана. Медсестра Лиза тоже бы не отказалась послушать Рябчикова, но она, использовав скопившиеся отгулы, еще вчера укатила на свою историческую родину – праздновать Новый год с родителями и семьей брата.
Врач-«узист» Барашко год назад женился. Его избранница была чуть ли не вдвое младше него – двадцать три против сорока двух. Разумеется, молодая жена требовала затрат, и немалых. Помимо основной работы в поликлинике и всех примыкающих к ней совместительств, Барашко пристроился делать УЗИ в один из небольших медицинских центров где-то в районе Таганки. Там с него тоже требовали нагрузку, причем в денежном выражении, то есть ничего приписать, как в поликлинике, было нельзя. К тому же от сумм, внесенных в кассу его клиентами-пациентами, Барашко официально имел двенадцать процентов личного дохода. Если клиент пер косяком, то выходило очень прилично. Даже с учетом высоких потребностей молодой жены.
Очень скоро Барашко начал «перебрасывать» пациентов из поликлиники в медицинский центр. Делалось это просто. Всякий, производивший мало-мальски платежеспособное впечатление, слышал от доктора по завершении «осмотра»:
– К сожалению, этот аппарат не позволяет провести исследование с большой точностью. У меня остались кое-какие сомнения. Вот если бы у вас была возможность прийти ко мне на другой работе, где в моем распоряжении гораздо более лучшая техника, то...
– Найдем возможность! – обещали доверчивые пациенты и интересовались адресом.
– Нижняя Старгородская двенадцать, вход с торца под вывеской «Медицинский центр», – отвечал Барашко и добавлял: – Только это частная клиника, и обследование там платное.
Все, как один, соглашались. Барашко имел очень представительную внешность (высокий рост в сочетании с дородной комплекцией, умные глаза за стеклами очков, вальяжные манеры) и вообще умел, если надо, быть убедительным.
«Погорел» он, когда одна, не в меру внимательная пациентка, бухгалтер по профессии, обратила внимание на то, что оба аппарата для ультразвукового исследования, что в поликлинике, что в медицинском центре, похожи друг на друга как две капли воды. Они и впрямь были совершенно идентичными, одна и та же модель, никакой разницы. Можно представить себе степень негодования пациентки, понявшей, что ее просто «развели» на второе, точно такое же исследование, только платное. Было с чего превратиться в злобную фурию.
Скандалом в медицинском центре злобная фурия не ограничилась – настрочила жалобу в департамент здравоохранения. Оттуда ее переслали главному врачу поликлиники и велели разобраться и доложить. Главный врач вызвал Барашко на ковер и наорал на него, угрожая выгнать по статье, за поступки, несовместимые с высоким званием врача. Барашко то ли психанул, то ли испугался, но в итоге написал заявление об увольнении по собственному желанию.
– Поделом ему, негодяю, – радовался Рябчиков.
– Как будто он один этим занимается! – фыркнула Оксана. – Вон Лебедев всех богатых буратин посылает в клинику, где его жена заведует лабораторией.
– Лебедев не пытается отнять у меня маммографию, и поэтому меня не волнуют его шалости, – ответил Рябчиков. – Но конечно, рано или поздно, а он на этом погорит. В нашей конторе тайное быстро становится явным.
– Сабуров то и дело повторяет: «Чувствую себя, как Штирлиц в фашистском окружении», – сказала Оксана.
– Если бы Штирлиц бухал, как Сабуров, то его сразу же разоблачили бы, – сказал Рябчиков. – Арийцы на работе не нажирались.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
