Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
личную оценку американскому президенту. Кеннеди представил де Голлю американские аргументы в поддержку диктатуры Нго Динь Зьема в Южном Вьетнаме и первые меры, предпринятые для высадки подразделений американского экспедиционного корпуса под прикрытием экономической помощи этой стране в Юго-Восточной Азии. Кеннеди убеждал де Голля, что было важно создать бастион против советской экспансии в Индокитае. «Но вместо одобрения, как он того хотел, я сказал президенту о том, что он ступил на неверный путь», – пишет де Голль.
«Вы обнаружите, – говорил де Голль Кеннеди, – что в этом регионе вас ждут бесконечные неприятности». Далее де Голль детально изложил свои соображения. «Кеннеди выслушал меня». Де Голль завершает свое описание: «Кеннеди покинул Париж. Я имел дело с человеком, чей возраст и чье оправданное честолюбие вызывали огромные надежды. Он, как мне показалось, был готов взлететь в небо подобно некой большой птице…» Со своей стороны, по возвращении в Вашингтон он сказал 6 июня в «Обращении к американскому народу», что нашел в генерале де Голле «мудрого советника на будущее и информативный справочник по истории, которую он сам помогал творить… Нет другого человека, которому я мог бы доверять больше».
Создается впечатление, что некоторые влиятельные силы в англо-американском мире испытывали меньше энтузиазма по поводу перспектив такого доверия между французским генералом и молодым американским президентом, который становился все более уверенным в изменении направления внешней политики Соединенных Штатов. Когда Линдон Джонсон стал президентом 22 ноября 1963 года, его никак нельзя было бы обвинить в том, что он подает подобные надежды. Линдон Джонсон как президент никогда не осмеливался бросить вызов могучему влиянию Уолл-Стрита.
При Джонсоне ситуация во Вьетнаме быстро переросла из «технических консультаций» ЦРУ в полномасштабный военный конфликт, с вливанием десятков миллиардов долларов и пятисот тысяч людей в форме в обреченную на провал войну в Юго-Восточной Азии. Эта война поддерживала рынок облигаций Уолл-Стрита, который был занят финансированием рекордного уровня государственного долга США, пока некоторые связанные с обороной предприятия американской промышленности сохраняли свои прибыли, делавшиеся на азиатской кампании. Сохраняющаяся экономическая стагнация в США, беспокоившая политикана Джонсона, казалось бы, была преодолена с помощью бума военных расходов таким образом, что в 1964 году ему была обеспечена победа над республиканцем Барри Голдуотером. Но эта «победа» стоила слишком дорого.
Америка начинает загнивать изнутри
Столкнувшись с необходимостью решения проблемы обветшавшего жилого фонда американских городов, 20 августа 1964 года президент Джонсон подписал «Билль о равных правах». Подписывая его, он хвастался с характерной для него бравадой: «Сегодня впервые в истории человеческой расы великая нация способна и готова взять на себя обязательства по искоренению нищеты среди своего народа». Война с бедностью и Великая социальная программа Линдона Б. Джонсона, как он ее называл, вряд ли ликвидировала бы нищету. Но она обеспечила дополнительное оправдание крупнейшего бюджетного дефицита и финансового грабежа в современной истории, так хорошо профинансированных европейскими долларами.
В середине 1960-х годов миллионы американских молодых людей были согнаны в колледжи, что стало формой «скрытой безработицы», университетское студенческое население выросло с менее чем 4 млн. в 1960 году до почти 10 млн. в 1975 году. Это было оправданием для Уолл-Стрита, чтобы перевести дополнительные миллиарды долларов в гарантированные государством облигации университетского строительства. Инвестиции в расширение реальной индустриальной экономики были отодвинуты в сторону в этой «постиндустриальной» или «обслуживающей экономике» подобно тому, как в конце прошлого века шла к саморазрушению Британия. Расходы на социальное страхование и социальное обеспечение возросли, поскольку целые слои населения были брошены на мусорную свалку постоянной безработицы.
В 1966 году расходы космической программы НАСА достигли пика в 6 млрд. долларов и затем ежегодно сокращались Джонсоном. Технологическая поддержка в американских университетах начала стагнировать, а затем снижаться на фоне того, что студентам в это время рекомендовалось продолжать карьеру в области «социальных отношений» и заниматься дзен-медитациями. Университетское образование, тогда еще сердце Американской Мечты, преобразовывалось в низкокачественное массовое производство, поскольку в 60-е годы стандарты были умышленно снижены.
Доля инвестиций в транспорт, объекты электроэнергетики, водоснабжения и другую необходимую инфраструктуру в экономике начала неуклонно снижаться. «Если нас больше не заботит производство промышленных товаров, то зачем больше вкладывать в дороги и мосты, чтобы доставлять их на рынок?» – рассуждали нью-йоркские банкиры.
Для реализации этой политики фактического изъятия инвестиций из экономики Соединенных Штатов, как осознали в 1960-е годы наиболее дальновидные из англо-американского истеблишмента, нужно было изменить традиционную американскую приверженность к научно-техническому прогрессу. Связанная с войной во Вьетнаме мгновенно вспыхнувшая контркультура «власти цветов» Олдоса Хаксли и Тимоти Лири была частично работой англо-американского либерального истеблишмента в этом направлении. В сверхсекретном исследовательском проекте ЦРУ под кодовым названием «МК-Ультра» британские и американские ученые приступили к экспериментам с использованием психоделических и других изменяющих сознание наркотиков. К середине 60-х годов этот проект нашел свое завершение в так называемом движении хиппи, которое иногда связывают с началом новой эры мышления или «Эрой Водолея». Его героями были рок-певцы и пропагандисты наркотиков, такие как «Роллинг Стоунс», жертва ЛСД Джим Моррисон и писатель Кен Кизи. Мистическая иррациональность быстро заменила веру в научный прогресс миллионам американских юношей и девушек.
Правительственные обязательства в области научного и промышленного развития были отброшены, поскольку администрация Джонсона приняла уолл-стритовскую «постиндустриальную» политику. Новая молодая элита, занятая личными удовольствиями и с цинизмом относящаяся к национальным целям, начинала выходить из стен американских колледжей, стартуя в Гарварде, Принстоне и в других так называемых элитных университетах. Как выразился гарвардский профессор Тимоти Лири, они «включили, настроили и бросили».
Чтобы трансформировать живую мысль, оглушить разум и подготовить население к принятию предстоящих потрясений, менеджеры американских корпораций и промышленных предприятий обратились к новой форме обучения: «заседания Т-групп» или «тренировка чувствительности», которые проводились приглашенными из Национальных научно-исследовательских лабораторий психологами. Для тех, кто сам не участвовал в Т-группах (группах тренинга), волнения и споры, вызываемые групповым движением, могут показаться чем-то загадочным. Члены группы на вопрос о своих ощущениях обычно отвечают примерно так: «Группа действительно дает результат, но какой – точно объяснить не могу. Каждый должен выяснить это для себя сам». Люди были настолько заняты попытками стать чувствительнее и понимать чужие дефекты, что упустили из виду тот факт, что страна потеряла целеустремленность.
В том же самом 1968 году, когда едва не ставший единым кандидатом от демократов сенатор Роберт Кеннеди был убит в Лос-Анджелесе «убийцей-одиночкой», был убит неподалеку от своего номера в мемфисском мотеле борец за гражданские права доктор Мартин Лютер Кинг. Немногие осознали стратегические обстоятельства убийства Кинга. Он прибыл в Мемфис, чтобы оказать свою мощную поддержку забастовке чернокожих муниципальных рабочих, требовавших создать профсоюзы на не знавшем профсоюзного движения Юге. В новую эпоху «стремительного роста фабрик», после рецессии 1957 года, южные американские штаты были просто обязаны оставаться еще одним райским источником «дешевой рабочей силы» для промышленного производства. Однако это продолжалось бы только до тех пор, пока профсоюзы, преобладавшие в таких промышленных центрах, как Детройт, Питтсбург, Чикаго и Нью-Йорк, держались бы подальше от «Нового Юга».
В то время как крупные предприятия перемещались в районы Юга с его не объединенной в профсоюзы дешевой рабочей силой или в развивающиеся страны, в северных промышленных городах разрастались до эпидемических масштабов трущобы, наркомания и безработица. Уолл-стритовская политика изъятия инвестиций в традиционную индустрию США начала давать реальный эффект. Квалифицированные белые рабочие, «синие воротнички» северных городов сталкивались со все более отчаивавшимися неквалифицированными чернокожими и латиноязычными рабочими в борьбе за сокращающиеся рабочие места. В течение 60-х годов при государственной поддержке таких «мятежников», как Том Хайден, намеренно разжигались беспорядки в промышленных городах Ньюарк, Бостон, Окленд и Филадельфия. Цель этой операции заключалась в том, чтобы сломить власть традиционных промышленных профсоюзов в северных городах, повесив на них ярлык расистов. Эти внутренние мятежники подпитывались программой «Серая Зона» Фордовского Фонда, которая являлась моделью «Войны с бедностью» президента Джонсона.
Джонсоновская «война с бедностью» финансировалась государством и была призвана использовать экономический упадок, созданный политикой англо-американского истеблишмента. Целью было сломить сопротивление американского населения грядущему переходу на новый уровень «надувательских зарплат». Финансовый истеблишмент готовился навязать
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
