рожайте сыновей, милочка, — ядовито посоветовала она Эвите. — кажется, слабоумие в их семье передается только по женской линии. Дочь — что ж, не велика ценность. В крайнем случае, младенца можно и утопить.
— что вы такое говорите! — в ужасе вскричала Эвита.
Королева холодно глянула на нее.
— А что такого? Лучше, кода на трон много претендентов? И подрастая, они передерутся?
Не думаю. Если 6 я такое допустила, его высочество сейчас не был бы единственным наследником.
— что?
Принц, слушая их препирательства, побагровел до коней волос от ярости.
Столовые приборы жалобно хрустнули в его руках, он просто переломил пальцами и ложку, и вилку.
— Вы пообещали мою пленницу, ваше величество, — прохрипел он злобно, — не спросив разрешения у меня?!
— Я должна спрашивать у вас разрешения, ваше высочество?!
Голос королевы прозвенел угрожающе, но принца это не смутило.
— Кода дело касается всего, что мне принадлежит, — громыхнул он, — то да, должны! Не отдам.
Сказал как отрезал. И уселся с видом победителя, развалился на стуле, небрежно откинувшись на спинку сидения, поглядывая на мать высокомерно.
У Эвиты отлегло от сердца, она слишком откровенно, слишком громко выдохнула.
«Ради всего святого! — молила она. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Не отдавай меня этому типу! Это уже чересчур! Я же не вещь, в конце концов, чтобы меня дарить кому вздумается! А сестренка?! Ее куда?! Что с ней?! Тоже пристроите, как собачонку, в добрые руки?! А если ее новый хозяин будет жесток?»
— Снова противиться мне! Вы снова захотели в Башню Откровений, ваше высочество? —
ядовито поинтересовалась королева. — Милочка, не смотрите такими умоляющими глазами. Его высочество упрям и жаден, и своими игрушками он делиться не любит Но вряд ли он ради вас согласится посетить пыточную камеру и снова отведать огненных плетей. Так?
— Попробуйте, посадите, — в тон ей ответил принц — Мне ведь уже не пятнадцать. Я
успокою многих, кто отважится поднять на меня руку. И вас, дорогая матушка, — он усмехнулся, щуря глаза с видом сытого кота, — если уж придется выбирать между жизнью и бесчестьем, я заберу с собой. Да, да, я помню об ошейнике. Но если вы попытаетесь меня за него потянуть, я вас пристукну. Не забывайте, вы говорите не с пастухом и не с камнетесом, а с принцем. И я требую, чтобы вы проявляли должное уважение ко мне, матушка.
Королева молчала.
Ее лицо тряслось мелкой дрожью от бессильной злобы. И ничего сделать со строптивым принцем она не могла.
Эвита сидела ни жива, ни мертва.
«Он меня может отдать, — в панике подумала она. — Вряд ли он захочет снова терпеть побои из-за меня. Себе оставит Виолу, а меня отдаст. Немного покочевряжится для вида, и уступит. В конце концов, я ему никто»
— Простите меня, ваше высочество, — произнесла, наконец, королева через силу.
— Да, я забылась, я действительно не проявила к вам уважения. Вы правы. Нужно было посоветоваться с вами, прежде всего. А уж потом раздаривать ваши вещи.
Простите меня. Простите!
«Вещи! Сама ты вещь, жаба ты трехногая! — кипятилась Эвита. — 0, какая хитрая змея! —
в ужасе подумала она. — Решила подлизаться и уговорить его по-хорошему! Что ж, пакую чемодан и покупаю седло и сбрую в подарок жениху. Он заржет от радости, задерет хвост и навалит кучу прямо на паркет во дворце!
— Я взываю к вашему уму, — продолжала королева. — Вы же хотите прослыть щедрым и сильным монархом в будущем? Вот и уступите ваш трофей лиданийцу. Он будет рад.
Жениться на этой девице — его заветное желание.
— Черт вас дери! — рыкнул принц. — Да вы в своем уме?! Вы не понимаете?! Это же военный трофей! Девка, которую отымела половина моей армии! Подсунуть лиданийцу в королевы… не девственницу?!
— Эй — яростно выкрикнула Эвита.
Конечно, она понимала, что принц старается ее отстоять, выдумать вескую причину, чтоб не отдавать ее новоявленному поклоннику.
Но тактику он выбрал самую поганую» — подумала она со стыдом.
— Что значит отымело? — невинно поинтересовалась малышка.
Эвита сидела багровая до самых ушей.
— Уведите ребенка, черт вас дери! — раздраженно прорычал принц, сверкая глазами. —
Она слишком мала слушать взрослые разговоры!
— что значит отымело?! — не унималась Виола.
Теперь краснеть пришлось принцу.
— Это значит — промямлил он, лихорадочно подбирая слова, — ей слишком много мужчин дарили цветы! В походе. Да.
— Лиданийский принц так ревнив?! — в восторге захлопала в ладоши малышка. — За цветы он тоже будет ревновать?!
— Еще как, — буркнул принц, глянув прямо Эвите в глаза. — Еще как. Вместо вечной дружбы мы можем нарваться на его гнев и обрести в его лице врага… Зато, что она принимала чужие цветы.
«А вот не надо было совать свои тычинки в чужие васильки — яростно подумала Эвита, испепеляя принца взглядом.
— Вот это страсть — прошептала малышка с придыханием.
— Достаточно ломать комедию! — гаркнула старуха. — Цветы. Ты думаешь, я глупа?! Я
сразу об этом подумала. И лиданийцу сказала сразу, что у невесты в вазе могло побывать немало стеблей!
— За своей вазой следите! — яростно выкрикнула Эвита. Но на ее счастье королева не обратила внимания на этот выпад.
— Но он сказал, что ему все равно, — торжествуя, объявила старуха. — Он, кажется, не на шутку влюблен. Он и шлюху возведет на трон и посадит рядом собой. Понимаешь? Он без ума. Он ослеплен. Тебе же надо только придумать, что у него попросить взамен. Он отдаст все.
— Что такое шлюха? — тотчас вклинилась Виола.
Принц побледнел и пошел пятнами.
— Это не королевская столовая, а грязный портовый публичный дом! — рявкнул он.
— Да уведите же ребенка, демоны вас отымей!
— Демоны умеют дарить цветы?!
Принц звонко шлепнул себя по лбу и закрыл лицо руками.
Эвита подскочила с места, сдернула малышку со стула и поспешила убраться, хотя страх и тревога глодали ее.
«что они там решат?! Что?»
Но остаться и слушать препирательства принца и королевы дальше у нее сил не было.
— И вот еще что, — произнесла королева, как только дверь за Эвитой закрылась, — Ты действительно не понимаешь?! То, что эту потаскуху уже щупали, нам даже на руку!
Лиданиец согласен взять ее всякой. Даже с пометом.
— Что?! — принц отнял ладонь от лица и изумленно глянул на мать.
— Ребенок, родившийся у этой девки в законном браке с лиданийцем, будет им принят и объявлен наследником. Понимаешь?
— Не вполне. Куда ты клонишь?!
Глаза старухи страшно сверкнули.
— Возьми ее, — жестко приказала она. — Оттрахай. Посей свое семя. Здоровый ребенок в семье лиданийцев — это ценный дар. Их род вырождается. Дети их не доживают и
