class="p">– Ваня, место под церковь легко найдешь?
– Конечно, старший, без вопросов! – с видимым облегчением из-за ухода от опасной темы ответил молодец.
– Твои орлы без тебя справятся?
– Однозначно!
– После обеда сходи, найди мастеров для закладки фундамента, покажи место, выдай им денег на материалы, и пусть начинают возиться.
– Нам бы с тобой, мастер, вместе пойти… – неуверенно начал робкий бригадир.
– Слушай сюда! Я сегодня крайне занят, у меня одна лавка на этом рынке вообще встала. Пока с тобой брожу, монета мимо кармана со свистом пролетает. И терять время не считаю нужным. А в этих траншеях понимаю не больше твоего. По-моему, тебе надо знать только толщину стен и высоту храма.
– Это уже обсуждали с церковником! Все помню!
Приятно видеть такое служебное рвение. Со скоморошеским подходом к делу – не знаю, не помню, – борюсь с первых дней в Новгороде неустанно.
Да и с парнем скоро умирать вместе пойдем, если он не струсит. Нечего нам друг перед другом званиями-то козырять. Да и в присутствии любимой девушки ему будет очень лестно послушать что-нибудь этакое.
– И вот что, Ваня, переставай меня звать мастер, старший – это для твоих мальчишек. А мне ты не чужой, на тебя в любой переделке могу положиться. Поэтому на меня, без крайней нужды, сейчас не озирайся. И, главное, зови меня, как друг – Владимиром.
Иван сиял, как юный младший лейтенант, внезапно получивший Звезду Героя Советского Союза и должность генерального директора скромнейшей организации «Газпром» с незначительной заработной платой. Наина была при его триумфе! Жизнь удалась! Робость сгинула без следа, просто канула в вечность!
– Владимир! Что еще нужно сделать? Поручай!
– Иван! Это очень важно! Исполняй!
Древнерусское кино…
У тертой девицы в глазах плясали веселые чертики. Она, видимо, еле сдерживалась, чтобы не захохотать в голос, внимая решительному мужскому диалогу и глядя на наши воодушевленные лица. Эх, нельзя грубо поржать, милый обидится…
– Пойдемте откушаем, что бог послал.
– А ребята?
Бригадир есть бригадир. Главное – это забота о подчиненных тебе людях.
– За ними потом повар выйдет. Все разом за одним столом по любому не уместимся.
Наина при любимом человеке решила проявить хорошие манеры:
– Меня тоже позовут?
Да уж…, вчера ломилась, как лосиха, открывая двери ударом ноги, а сегодня – уси-пуси, не будете ли вы так любезны пригласить даму к столу? Тьфу! И с этой конторой идти спасать Землю…
Но тут хлопать ее по плечу и грубо рычать: заходи девка, не межуйся! – пожалуй не прокатит. Не уйдем от предложенного стиля. Главное, чтобы Иван был доволен.
– Не можем же мы оставить такую девушку на улице! – всплеснул я по-женски руками. – Будем счастливы, если вы соизволите разделить с нами трапезу.
Клавесин отдыхает.
Вчера, при согласовании меню, Федор предлагал приготовить сегодня жереха. Я, из-за повышенной костлявости рыбы, от такой прелести отказался. Не люблю подолгу выбирать мелкие кости. Вот в балыке из этой же рыбки, они и не чувствуются. А варено-тушено-жареные варианты жереха мной не приветствуются.
На кухне спокойно посидели, поели ухи, затем тушеного судака, запили это все восхитительным горячим сбитнем – лето с холодными напитками закончилось, потолковали, потом прошли передохнуть в гостевую. Забава с нами торчать не стала, унеслась по делам.
Федор погнал звать кирпичников отобедать. Как-то ненавязчиво молодые прилипли к моему столу, боюсь очень надолго. Впрочем, это с первых дней появления старшего в скоморошьей жизни этого оркестра народных инструментов. Сейчас они хоть перестали быть дармоедами.
Я, по ходу, добыл в недрах своей комнаты деньги и отсыпал Ивану сумму на строительство основания храма. Наина, выведав суть дела, красочно взялась живописать, сколько раз она видела закладки разнообразных фундаментов. Можно было подумать, что она провела жизнь на какой-то нескончаемой стройке. Было очевидно, что девица очень хочет разделить эту ношу с суженым.
Радость ее жизни глядела в окно и никак не реагировала на девичьи старания. Ванечка напряженно думал о чем-то своем. Девушке надо было помочь.
Я зычно рявкнул:
– Иван! Ты хоть раз видел, как закладывают камни под церковь?
– Не пришлось.
– А Наина видела!
– Ее дело женское, разве она может понимать такие вещи. Это только мужчины делать могут.
Вот он, древнерусский мужской шовинизм. Будем бороться. Мне женофоб в смешанной команде для главного похода моей жизни не нужен.
– А что же ты можешь такого, чего не может сделать женщина?
– Ну, воевать, строить.
– У меня жена – богатырка. Таких как мы с тобой, одной левой пятерых положит. В подростках еще, столкнулась в лесу со здоровенным медведем. Без всякой рогатины, просто кулаком, с одного удара, уложила зверюгу. Два брата кузнеца, не обиженные силой, ждут ее, чтобы она одна переставила наковальню, которую не каждый конь-тяжеловоз с места стронет. Ты полагаешь, что будешь воевать лучше Забавы? Или на мишку косолапого, безоружный, один сможешь выйти?
Вид у парня был просто обалдевший. Надо ковать железо, пока горячо. Спросил Наину, вспомнив испытание мордовским языком:
– Ты по Волге плавала?
– До Хованского моря. А по Славутичу – до Русского.
– А ты где побывал? – поинтересовался у молодца.
– Так далеко я не был…
– И тебе кажется, что ты, не построив ничего, в строительстве понимаешь больше Наины?
– Наверное, нет – очень тихим голосом.
– А сейчас нужно нам вдвоем просить, чтобы она профанам помогла, усиленно звать ее на базар.
Пока любимый под впечатлением озирался, Наина тоже решила внести свою лепту.
– Я, конечно, ради Ивана пойду куда угодно. Прямо жалко скоро надолго, может быть навсегда, расставаться придется.
Молодой вообще обалдел от наших козней.
– А почему, почему ты меня бросаешь? – спросил Иван прерывающимся голоском.
– Кто бросает? – очень правдоподобно спросила коварная обольстительница. – Вот вернусь, и будем жить душа в душу. Хочешь женись на мне, хочешь – нет, я все равно твоя буду. Мне бы только живой вернуться – уж больно страшный враг против нас с Владимиром встанет. А надо всех людей спасать, выбора у нас нет.
Кровь у парнишки просто вскипела. Факел на груди стал сиять мощным прожектором. Видимо, еще вступила в дело болезненная ревность.
– А куда это вы вдвоем собрались? – спросил ревнивец скрипучим голосом супруга-рогоносца. Не торопясь объяснили ему суть дела.
– А почему на пару?
По первому вопросу споров не возникло. Это уже ободряло.
– Сегодня поеду звать с собой друга-ушкуйника. А у Наины и позвать-то некого.
– А я, как же я?
Пошла женская партия.
– Ванечка, любимый мой, это же очень опасно. Ты нас лучше тут подожди, мы, правда, надолго…
– Да я за тебя любого врага
