здоровья и очень часто единственным спасением был арест и тюремное регулярное питание, обязательно включающее щи и каши, столь полезные для желудка. А уже пребывание в ссылке «во глубине сибирских руд» с регулярным потреблением грибных щей, телятины, отварной рыбы, пирогов, пельменей, шанежек, баранины с кашей и прочей простой русской пищи, позволяла после отбытия срока, с новыми силами вернуться к террористической деятельности.
Что касается вооружения, то британцы несли в руках винчестеры, спрятав револьверы в кобуры, прикрытые верхней одеждой. Остальным досталось по одному экземпляру Reichsrevolver М1883 и по сотне патронов. Такой огневой мощи, по мнению королевских морских пехотинцев, было вполне достаточно для того, чтобы перебить охрану и ворваться в адмиралтейство. Естественно, поначалу следует постараться организовать нападение толпы на «гнездо царских сатрапов и держиморд», а уж потом «прийти на помощь восставшему народу». Но сколько планов сражений, составленных генералами и фельдмаршалами, шли наперекосяк, столкнувшись с печальной реальностью, ибо: человек предполагает, а Бог располагает. И вот Всевышний начал потихоньку вносить свои правки в сценарий сей драмы, составленный знатоками тайной войны из Форин-офис и Департамента военно-морской разведки. Стоило лишь им отойти от порта, как в конце улицы показалась конная сотня казаков. Пришлось немедленно свернуть в сторону, а потом долго петлять по улочкам и переулкам. Связываться с матёрыми донцами было смертельно опасно, эти потомственные воины, в смутный час привыкли действовать по нехитрому, но зато безотказному правилу: сперва стреляй, а уж потом задавай вопросы о том, кто и куда идёт. Затем они едва не столкнулись с ротой семеновцев, но опять-таки буквально чудом, сумели разминуться.
В итоге, эти случайности, а может и промысел Божий вывел изрядно уставших, малость испуганных и весьма обозлённых головорезов на улицу Садовую, где располагалась мастерская золотых изделий, о чём говорила соответствующая вывеска на стене дома. И как можно было лицезреть со стороны, какая-то небольшая банда уже пыталась её ограбить. Раздавался звон разбитых витринных стёкол, звучали отдельные выстрелы, причём как со стороны нападающих, так и со стороны немногочисленных защитников ювелирной фабрики. И тут полностью дала о себе знать крысиная сущность «борцов за свободу», игнорируя вопли британцев они помчались в направлении дома, уже предвкушая такую поистине золотую и доступную добычу. Уоррент-офицеры попытались пресечь бунт на корню и прибегли к уже испытанной методике, открыли огонь, стремясь подстрелить самых активных возмутителей порядка. Но сейчас им противостояли вооруженные люди и их было в несколько раз больше. На протяжении четверти часа гремели выстрелы и лилась человеческая кровь. Именно, человеческая, потому что кроме бандитов, как местных, так и залётных, погибли честные люди- работники мастерской, продавцы и немногочисленная охрана. Когда стрельба утихла, в живых осталось всего лишь полтора десятка из числа завербованных в Лондоне русских эмигрантов. А затем начался эпический грабёж. Хватали и ссыпали в мешки, кои были предназначены для документов Адмиралтейства, золотые кольца, браслеты, брошки и ожерелья. Не оставили без внимания и драгоценные портсигары и разнообразные шкатулочки, усыпанные алмазами и рубинами. Постепенно, опьянение от крови и блеска злата начало отступать, и всё громче давал знать о себе инстинкт самосохранения, который не шептал, а вопил, требуя одного: бежать и спасаться. А раздавшаяся невдалеке стрельба подсказывала, что сюда может направляться отряд правоохранителей, с коим связываться не хотелось. С предполагаемой подмогой из гвардейцев-преображенцев они, скорее всего, разминулись. На самом деле, согласно плану, преображенцы к Адмиралтейству-то вышли, но там уже была охрана из морячков Кронштадта, тоже вооруженная до зубов. В общем, чутка постреляв, отчаянные гвардейцы мужественно ломанулись кто куда.
А наши герои не менее мужественно и величественно смазали салом пятки и помчались в сторону порта, где находился единственный шанс на выживание — баркентина «Пандора 2». И вот они, уже почти без сил, в одежде покрытой грязью и кровью, пропитанной насквозь потом, хрипя и с трудом глотая воздух, выползли на причал. Двое портовых полицейских, честных служивых, у которых вероятно закончились патроны, обнажили свои топорные ножи, пытаясь остановить обезумевших тварей. Они погибли, сумев разменять свои жизни, на четверых нелюдей. Не останавливаясь, одиннадцать бандитов по сходням вбежали на палубу и потребовали от капитана Янга немедленно отчаливать, тем более что по договоренности котлы машины должны были поддерживать в горячем состоянии. На попытку выяснить судьбу морских пехотинцев и сложившееся положение в целом, последовали угрозы, подкреплённые выстрелами в воздух и под ноги излишне непонятливых английских моряков. А первый помощник капитана, свалился на палубу получив пулю в правую руку и ногу. Скрепя зубами от бессильного гнева, сэр Янг отдал соответствующие команды, из трубы повалил дым, заработал гребной винт и баркентина отошла от причала.
Но в этот момент показались яхта, пара миноносок и множество вооруженных паровых катеров, которые выстроившись гигантским полукругом перекрыли выход из порта. На яхте подняли сигнал, означающий требование «застопорить ход» и вся эта маленькая эскадра двинулась на сближение. Тут не выдержали нервы у столпившихся на палубе баркентины бандитов, и они открыли огонь из винтовок в сторону офицеров, стоявших на капитанском мостике яхты. В ответ прозвучали орудийные выстрелы с миноносок, а одна из них выпустила торпеду. Прогремел взрыв, разломивший «Пандору» пополам. Команды военных кораблей не стали стопорить ход для поиска выживших, а ограничились сбросом в воду десятка спасательных кругов и продолжили движение. Очень скоро на причал хлынула волна людей в морской форме. Позже, портовая полиция выудила из воды капитана Янга и несколько матросов с его баркентины. Тех, кто был в гражданском платье спасать не стали, а облегчили их страдания ударами багров. Полиция тоже умеет мстить за своих.
[1] Диалект английского, распространённый на территории метропольного графства Мерсисайд
Глава одиннадцатая. Профессионал
Глава одиннадцатая
Профессионал
Санкт-Петербург
3 мая 1889 года
Работа с дилетантами деморализует профессионалов.
(Дэвид Огилви)
Роджер Фермор
Роджер Фермор был профессионалом. И то, что он видел на улицах Санкт-Петербурга вызывало у него злость и раздражение. Это же надо было додуматься пустить на секретное дело толпу идиотов! Иначе он не мог воспринимать этих ублюдков, взбесившихся от безнаказанности и возможности прибрать к рукам то, что плохо лежит. Дилетанты, грёбаные дилетанты… Он имел в виду не только исполнителей, но и тех, кто их нанимал. Слава Господу, что его группа прибыла в Северную Пальмиру заранее и теперь именно они должны были закрыть те вопросы, за которые изначально отвечали десантники.
Роджер не достиг еще пятидесяти лет. Для своего возраста он был в прекрасной физической форме, роста чуть выше среднего, с могучей фигурой, настолько широкий в плечах, что никакого готового платья ему подобрать не
