реакциях на смерть Ленина. В их письмах и высказываниях Лин видел
…документ той светлой памяти, которую оставил Владимир Ильич в сердцах и умах подрастающего поколения рабоче-крестьянского молодняка, в сердцах тех, кто, еще не умея читать, тычет пальчиком в портрет Ильича и говорит: «это дядя Ленин», – в сердцах тех, кто ногтем чертит на школьной стене «Ленин»[323].
Статья затем была перепечатана в сборнике «У великой могилы», и, вполне возможно, стала эмоциональной и документальной основой для книги, которая вышла позже. В коротком предисловии к книге Лин пояснял, что он «попытался на основании личных наблюдений, в постоянном общении с советской детворой, этими юными друзьями Ильича, передать в нескольких штрихах ту великую скорбь о «дяде Ленине», какой наполнены миллионы маленьких сердечек»[324].
Илл. 85. Ильичу от детей: страница из книги-каталога Ленину. 21 января 1924 (М.: Типография ф-ки «Гознак», 1925).
Илл. 85. Ильичу от детей: страница из книги-каталога . 21! 192$М.:
Типография ф-ки «Гознак», 1925).
Сложно сказать, насколько смерть Ленина действительно затронула «советскую детвору». В альбоме с изображениями венков, возложенных к гробу политика, есть специальный раздел «От детей», в котором перечислены самые разные участники траурных событий – от «детей латышских коммунаров школы первой ступени Московского Латышского педагогического техникума» до «коллектива первого детского дома для слепых имени В. И. Ленина». (Илл. 85) В альбоме воспроизводятся надписи, которые сделали на листьях одного из венков дети школы № 2 Московско-Казанской железной дороги. Я приведу лишь несколько типичных комментариев:
Когда Ленин умер, то вся Россия плачет. (Улыбкин, 111 гр.)
У Ильича лицо было скучное, а глаза веселые. (Фокин И. М.)
Закатилось ясно солнышко, как не стало великого учителя В. И. Л. (Лесинкова)
Ленина любила. Ленину! Ленин был такой умный, что такого еще не было в России (О. Спиридонова, 111 гр.)
Мне жалко Ленина, он любил рабочих и детей и маленьких кошечек. (Курицын)
Ильич – честный парень, таких еще не было на свете. (Анисимович, 111 гр. 6)
Ленин был добрый и умный. Мы постараемся без Ильича не пропасть… (Венедиктов)[325]. (Илл. 86)
Илл. 86. «Ильич – честный парень, таких еще не было на свете»: фотография венка с надписями от детей школы № 2 Московско-Казанской железной дороги из каталога Ленину.
21 января 1924 (М.: Типография ф-ки «Гознак», 1925).
Илл. 87. «Ленин умер, но…»: иллюстрация, сопровождавшая публикацию фрагментов из книги И. Лина Дети и Ленин в журнале Мурзилка № 1, 1929.
Судить о степени детского горя по этим записям трудно; многие из них не выходят за пределы формул, типичных для такого рода случаев. Но вряд ли было бы правильно считать, что «великая скорбь о «дяде Ленине», о которой пишет Лин, была исключительно идеологическим шумом. Любопытным подтверждением реальности аффекта может служить «Практикум по экспериментальной психологии», подготовленный в 1927 году коллективом авторов, среди которых были Александр Лурия и Лев Выготский. В разделе, посвященном изучению эмоциональных реакций, авторы обсуждали особенности метода их стимуляции – в том числе и с целью «провокации уже наличных в психике испытуемого эмоциональных состояний»[326]. Как отмечали психологи, им «иногда удавалось вызвать сильные эмоциональные реакции у испытуемых студентов путем воспроизведения деталей посещения ими Колонного зала Дома Союзов в Москве в дни после смерти Ленина»[327].
Скорее всего, скорбь «маленьких сердечек», увиденная Лином, возникла под влиянием социального контекста, в котором находились дети. И в этом отношении невозможно отрицать того, что стараниями советских педагогов, писателей и художников, смерть вождя действительно воплотилась в особый жанр детской литературы, которая, в свою очередь, формировала у детей соответствующие сценарии поведения и репертуар эмоциональных реакций[328]. (Илл. 87) Детские журналы 1924–1926 годов регулярно печатали в своих январских номерах письма, сообщения и стихи детей, связанные со смертью Ленина. Например, «Пионер» во втором номере 1924 года цитировал «выписку из протокола общего собрания учеников 2 группы» (не указывая при этом ни школы, ни города):
Прочтя и обсудив письмо ЦК РКСМ, постановили
1. Собрать деньги в фонд имени тов. Ленина и отослать в газету «Правда».
2. Вступить всем классом в отряд юных пионеров.
3. Повесить в классе портрет В. И. Ленина.
4. Просить о переименовании школы в школу им. Ленина.
5. Послать письмо ЦК РКСМ [Центральный Комитет
Российского коммунистического союза молодежи][329].
Двумя годами позже еще один мемориальный номер «Пионера» симптоматично представит общее направление визуальной политики памяти на своей обложке: под присмотром (бюста) вождя пионер сосредоточенно мастерил модель ленинского мавзолея. (Илл. 88) При этом фотография ленинского бюста была вмонтирована в ткань художественного изображения. Фотодокумент и изовымысел оказывались частью одной визуальной истории. Разнородные модели репрезентации реальности утрачивали свои жанровые и онтологические различия. Или, точнее, способность активировать разно-видное восприятие изображения (плоскостное и объемное, живописное и фотографическое) подавалась в качестве оптической нормы.
Илл. 88. Мавзолей – своими руками: обложка журнала Пионер № 2, 1926. Оформление обложки Г. Голицына.
Новые медийные формы вплетались в новый – «красный» – календарь. Из конкретного события день смерти Ленина превращался в событие дискурсивное. Даже пособия для обучения речи глухонемых детей включали день смерти политика в виде отдельной темы для вырабоки разговорных навыков[330]. А книга о клубной работе в школе предлагала целый каталог примеров удачной организации «Ленинских дней»:
Редколлегия объявила ребятам о темах для стенной газеты.
В список тем вошло: воспоминания о смерти Ленина, что мы сделали за четыре года для выполнения заветов Ильича, стихи и рассказы о Ленине и т. д. Устроили уголок Ильича, в котором поставили макеты мавзолея и дома в Горках, где жил Ленин. Ребята на стекле, в виде диапозитивов, написали светящуюся биографию Ленина. Жизнь и смерть Ленина ребята полностью зафиксировали в альбомах, собрали даже все газеты и экстренные выпуски о смерти Ленина. На ленинском утреннике открыли небольшую пионерскую выставку «Четыре года по пути Ильича». Клубный оркестр на открытии очень хорошо исполнил траурный марш. После небольшого доклада «Что нам надо знать о Ленине» было выступление живой газеты и показ туманных картин. В перерыве организовали полит-тир. Каждый желающий брал свернутую бумажку с вопросом о жизни и работе Ленина. После правильного ответа ему давались три мяча, чтобы попасть в
