свою жизнь, Эмили решила пустить все на самотек. Будь, что будет, она не станет прогонять Стефана, но и сближаться с ним тоже не станет. Если он признается ей в любви, то так тому и быть. Стефан умрет, а Эмили в очередной раз вернется в мир мертвых. Однако если в этот раз все действительно иначе, то…
— Хорошо, я помогу тебе, — уверенно произнесла Эмили. — Давай вместе поймаем проклятого Сказителя.
***
— Она не видела убийцу, — объявил Страх, после недолгого зрительного контакта с Золушкой.
— Как не видела? — удивился Стефан. Он посмотрел на призрак как на предателя, и уголки губ Эмили дернулись.
Он словно обиженный ребенок, которому не купили мороженое.
— Она не видела его лица, — пояснил Страх. — Говорит, что он был в маске.
— Может, вы ее плохо понимаете? — нахмурился Стефан.
Эмили не смогла сдержать смешка. Страх бросил в ее сторону злобный взгляд и, вернувшись к Стефану, произнес, еле сдерживая раздражение:
— Ты даже не представляешь, кого обвиняешь в некомпетентности.
— И кого же?
Страх молча посмотрел на Эмили, красноречиво интересуясь, можно ли говорить Стефану правду.
Женщина сложила руки на груди и кивнула.
— Я — один из высших сил, божественная сущность, которая…
— … много хвастается, а толку от нее ноль, — перебил его Стефан.
Эмили хохотнула. Вот это дерзость! Она и не думала, что мальчишка способен так разговаривать с тем, кто древнее его в миллионы раз. Впрочем, он еще так юн, что не осознает, кто перед ним.
Даже сама Эмили не могла до конца осознать сущность высших. Страх и Совесть, которые уже так давно находятся рядом, Эмили воспринимала как наставников. То, что они часть Вселенной, часть бытия, осознать было крайне сложно. Особенно, когда высшие выглядят как обычные люди и имеют человеческие привычки.
— Дальше без меня! — вспылил Страх, хватая со спинки кресла свой пиджак цвета мокрого асфальта.
— Успокойся, он просто глупый мальчишка, — произнесла Эмили.
— Я не… — начал было Стефан.
— Цыц! — оборвала его Эмили. — Страх, ты-то не веди себя, как ребенок.
Высший небрежно откинул черные волосы со лба и фыркнул.
— Я могу лишь передавать вам, что говорит призрак. Сделать так, чтобы она вспомнила то, чего не видела, я не в силах.
— А говорил, что относишься к высшим силам, — пробормотал Стефан.
Благо, его услышала только Эмили.
Вернувшись к Золушке, Страх установил с ней зрительный контакт и минут на пять замер и затих.
— Убийца был одет во все черное, — наконец заговорил он, разорвав тягучее молчание. — На нем был длинный черный плащ и красно-белая маска.
— Красно-белая? — удивленно переспросила Эмили.
Страх оторвался от призрака и кивнул.
— Ты вспомнила что-то похожее? — Стефан, раньше стоящий рядом с призраком, внезапно оказался прямо перед Эмили. Его зеленые глаза с любопытством смотрели на женщину.
Эмили кивнула, ощущая неловкость от близости Стефана.
— В начале XV в Париже кто-то убивал проституток, наряженных в роскошные дорогие одеяния. С первого раза и не понять, что это были ночные бабочки, а не знатные дамы. Лишь вульгарный макияж говорил об их профессии. Мне кажется, что однажды я даже видела убийцу. Он шел с роскошно одетой проституткой, которая громко смеялась. На мужчине была красно-белая маска. На утро эту женщину обнаружили мертвой.
— Убийцу нашли? — выдохнул Стефан.
Эмили ощутила на себе его свежее дыхание и почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Не знаю. — Она подошла к креслу и села. Стоять так близко к Стефану она больше не могла: мысли путались, а тело становилось ватным. — Я умерла.
— Ох, сочувствую, — пробормотал Стефан.
— Я понял, о ком ты говоришь. — Страх подошел к Эмили и сел на подлокотник кресла. — В то время я был во Флоренции и проводил много времени при дворе герцога Чезаре Борджиа, но происходящее в Париже доходило до меня. Увы, не могу сказать, что случилось с убийцей. О его судьбе ведают лишь Смерть и Жизнь.
Эмили закатила глаза к потолку.
— Понятно, забудем об этом.
— Почему? — изумился Стефан. — Разве мы не можем у них спросить?
Страх издал низкий смешок и спросил у Эмили:
— Ты еще не рассказала ему о наших непростых отношениях с моими братьями и сёстрами?
— Я успела лишь поведать ему о том, кто такие вы с Совестью. Твой визит прервал мой рассказ.
Страх цокнул языком.
— В общем, там все глухо, — сказал он Стефану, подняв вверх указательный палец. — Они не помогают никому, кроме самих себя. Тут хоть об стенку бейся.
— Но ты же один их них, — изогнул брови Стефан.
— Я — паршивая овца. Как и Совесть. Видишь ли, нас не любят не только люди, но и боги.
— Из-за совести люди совершают поступки, от которых впоследствии испытывают страх. Я был бы только рад, если бы не испытывал ни того, ни другого.
— Глупый ты мальчишка, — усмехнулась Эмили. — Без страха люди не выживут. Он продлевает жизнь, учит осторожности. А совесть взращивает в людях честность, правильность, доброту. Именно поэтому они так сильны и так неугодны остальным высшим силам, которые слишком увлечены игрой в чужие жизни и страстно жаждут одержать победу над душами простых смертных.
— Ненавижу бояться, — фыркнул Стефан.
Эмили в который раз убедилась, что он еще совсем незрелый, ребенок, который только выглядит взрослым.
— Поэтому ты решил, что один одолеешь троих коллекторов? — Губы женщины изогнулись в лукавой усмешке. — Тебя в детстве разве не учили не ввязываться в драку, если силы неравны?
— В детстве меня от призрака спас жнец смерти. После этого чуда мне было море по колено, — парировал Стефан, хмуро взглянув на Эмили.
— Я спасла тебя всего раз, а ты уже возомнил себя бессмертным!
— Не раз… — Стефан опустил взгляд и пробормотал: — Пару лет назад я собирался спрыгнуть в реку, но увидел тебя и передумал. С тех пор я начал приходить в твою книжную лавку, которая стала для меня, уставшего от призраков, тихой гаванью.
Эмили почувствовала жар в груди, как если бы сделала глоток горячего чая. В комнате, помимо ее и Стефана, находились призрак и Страх, но Эмили казалось, что Стефан говорил лишь с ней одной.
— Что ж, — женщина покусала нижнюю губу и сложила ладони в замок, — я рада, что помогла тебе не покончить с собой раньше времени.
По сути, это было невозможно. Ален не мог умереть до признания в любви. Все это время он мог переходить дорогу, не смотря по сторонам, или ездить на машине с завязанными глазами, — ничего бы с ним не случилось. Ирония судьбы, будь она неладна.
Стефан кашлянул и смущенно
