вроде «Помогите! Вытащите меня отсюда!»
Экран тут же высветил результат женщины: Поражение.
Дверь снова открылась, и второй боец выбежал на арену. Его задача была одолеть ту тварь, что всё ещё оставалась в победителях. Вот только и этот боец, и другой, и даже третий… все они раз за разом проигрывали, а иногда и погибали от рук той твари из тумана. Да, выходили на бой они с гордо вздёрнутыми подбородками, когда слушали, как ведущий объявляет их ранги, но на деле оказывались жалкими копиями себя же в молодости.
Когда объявили моё имя, я зашагал на арену.
Толпа бесновала, ведущий подшучивал, а мне оставалось стоять столбом и ждать, пока ворота передо мной откроются. Что-то животное внутри не позволяло погрузиться в состояние «дхъяна», поэтому я решил оставить попытки успокоиться и лишь усилил бурлящую внутри ненависть. Таким образом сознание без особых затруднений перетекло в состояние «пратигха» — состояние ярости и гнева.
И стоило воротам открыться, как на меня рванул тот самый Пустотный Шакал. Маленький, умирающий и слабый. Таких туман уничтожал сам, ибо толку от них в войне с первыми людьми Триады не было никакого.
Делаю жест двумя пальцами — и невидимая нить из воды срезает голову твари аккурат в том месте, где находится их сердце, а это в районе ременной мышцы шеи. На арене наступает гробовая тишина.
Разворачиваюсь и ухожу обратно в подтрибунное помещение.
* * *
Юрий Михайлович Громов, сын и один из наследников главы княжеского рода Громовых, вскинул брови ко лбу от накатившего изумления. Впрочем, все люди вокруг застыли с раскрытыми ртами и начали переглядываться. Гробовая тишина на арене «адептов» отчётливо дала понять: опешил каждый зритель.
Только что Константин Шагайн под странным псевдонимом Даркар перерезал глотку твари из тумана одним лишь жестом двух пальцев. Притом сделал это с такой лёгкостью, словно всю свою жизнь этих тварей кромсал.
— Ай да краса-авец! — утробно протянул Арнольд Ильич Драгунов. Глава синдиката «Пегас» занимал соседний столик в вип-ложе. — Краморов был чертовски прав. Талант! Я, право, и подумать не мог, что всё настолько превосходно! Слов нет, чтобы описать, насколько я поражён!
— И впрямь… — усмехнулся Юрий Громов, всё ещё пребывая в смятении. — Что, если скажу, что глазам своим не верю?
— Как же тут им верить? Я сам глазам не верю, господин! — гоготнул Драгунов, хлопая в ладони. — Алмаз, господин. Неогранённый алмаз! Этот парнишка Шагайн и впрямь устрашает!
— Не называй его так, — Юрий Громов с задумчивой улыбкой поднял бокал и закинул ногу на ногу. — Никакой он не Константин Шагайн, этот парень мой брат. И этого человека когда-то изгнал из рода мой отец. Вот только одного понять не могу… мать с уверенностью говорила, что он давно мёртв. У нас даже был какой-никакой траур.
Драгунов замер на секунду. Вся радость на его лице заменилась оцепенением. Глава «Пегаса» обернулся на Юрия Громова с открытым ртом и заморгал глазами, а слова застряли в горле мужика.
— Брат?.. — протянул он. — Этого даже я предположить не мог, господин Громов.
— Как вы с ним познакомились? — Громов покосил глаза на Драгунова.
— Мальчишка своевольно пришёл ко мне, господин, — чуть ли не шёпотом говорил Драгунов, приходя в себя. — И стоило парню перешагнуть порог моего кабинета, как от него прозвучала просьба устроить визит к Михаилу Громову.
— Братец, какой же ты ублюдок… до чего же наглая просьба, — Юрий медленно обернулся на арену, глядя в спину уходящему под трибуны брату, улыбка на его лице всё ещё была натянутой. — Человек, которого изгнали из рода за слабость, отсутствие Дара, зависимость от наркотиков, азартные игры и алкоголь… хочет «познакомиться» с родным отцом? Он совсем разум потерял, Арнольд Ильич?
— Но парень действительно интересуется вами, господин Громов, — в почтительном тоне высказался Драгунов. — Я говорил с ним, спрашивал о родителях. Скажу откровенно, ваш… брат сейчас не знает даже собственного имени.
Юрий Громов покачал головой.
— Стоит отцу увидеть этого наркомана у порога своего дома, как пацану снесут голову, — усмехнулся он. — Были условия — либо он хотя бы перестаёт позорить род, либо же отправляется восвояси. Без документов, без имени и без рода. Братец выбрал второе своими поступками.
Драгунов состроил сопереживание на лице.
— И что прикажете передать пацану, господин Громов? — задал вопрос глава синдиката. — Гнать в шею такой талант рука не дрогнет, а он мне условие поставил. Либо информация о вашем отце и сотрудничество, либо полюбовный расход.
— Да, дилемма… — вздохнул Юрий. — Притом и впрямь хорошо драться научился за эти два года.
— Да я и глазом моргнуть не успел, как парень лишил головы эту тварь! — расслабившись, гоготнул Драгунов. — Один жест пальцем. Это ж надо… безумие!
— Говорите, Краморов тоже был впечатлён?
— Краморов? Пф… Да он хвост поджал от одного только вида Константина!
— Даже так… — сощурился Громов. — Дар, может, пробудил? Хотя… это невозможно. Отец проверял брата, прорыва у него никогда не случится.
— А он ему и не нужен! — хмыкнул Драгунов.
— Давай устроим пари, Арнольд Ильич, — кивнул себе Юрий Громов. — Бросим брата на арену к людям ранга мастер и посмотрим, как себя проявит. Если выживет, подпущу к себе поближе и дам ему то, что он так слёзно у тебя просит. Ну, а на «нет» и суда нет.
Драгунов застыл на секунду.
— Господин Громов, он хоть и талантливый, но… пацан. Семнадцать лет. Не стоит бросать его в пепел без раздумий. На арене мастеров уже четвёртая смерть.
— Изволь, Арнольд Ильич. Я пришёл сюда за зрелищем, — откинулся на спинку кресла Громов. — У меня нет никакого желания говорить с наркоманами, что когда-то позорили мой род. Моё внимание нужно заслужить в первую очередь. Даже если это внимание просит мой старший брат.
Глава 12
Я сидел в зале ожиданий, смотрел на свои руки и не мог унять дрожь в теле. Мысли в голове путались, туманили рассудок, и мне это нравилось.
Ликуйте, воины Семи Золотых городов! Ликуй, Хавила! Ликуй, мой родной Офир! Ликуй, Триада! Даркар встал на путь мести.
Я улыбнулся. Качнул головой и краем глаза посмотрел в экран. Последний «адепт», что вышел после меня, кричал в ужасе, пятясь от противника.
Вот только никто и не думал останавливать бой. Ублюдки!
Первую тварь, рождённую в Бездне, я уничтожил будучи девятилетним ребёнком. В то время меня отправили на первый дозор, возвращение из которого говорило о том, что я стал мужчиной. И поэтому мне был знаком тот ужас, что испытывал «адепт», желая убраться как можно дальше от твари.
С одной стороны, убийство таких тварей приводило в восторг. Сейчас я чувствовал себя тем самым ребёнком, что вернулся живым после своей первой охоты. Кровь врага на руках, как Трианский мёд, была сладка на вкус и приятна на ощупь. С другой же стороны, стоило твари почувствовать превосходство в силе, как она пожирала всю уверенность внутри в один миг. Так же произошло и с «адептом», молящим о пощаде, мужчина лишился руки и заревел, словно маленькое дитя.
На экране вспыхнуло. Поражение.
Я заиграл желваками, а жажда крови улетучилась в миг, как только сознание вошло в привычную фазу. Отец запрещал долго пребывать в состоянии «пратигха». Главная миссия человека Триады — созидать, но не разрушать. И убийство — это крайняя и вынужденная мера, которая не должна приносить удовольствия, ибо, живя одними лишь смертями, даже профессионал вскоре теряет рассудок.
На экране снова высветилась информация. Первый круг подпольных боёв был окончен. Любопытно, но из всех сорока участников осталось только восемь человек, включая меня. Словом, среди «адептов» я был единственным, кто вышел из сражения победителем.
Дверь со стороны коридора внезапно открылась, и ко мне вошёл один из охранников, что часом ранее с ухмылкой проводил меня в это помещение. Сейчас он казался куда более уважительным.
— Приветствую вас, Даркар, — склонился он в почтительном поклоне. — Поступило распоряжение от руководства отправить вас в помещение к бойцам ранга «мастер». В случае отказа вы будете дисквалифицированы.
Я поднял бровь.
— Я что-то нарушил?
— Нет-нет, — замотал он головой, всё ещё не глядя в мои глаза. — Вы бились в рамках правил. Единственная проблема в том, что ваша победа вызвала
