с перевесом в два очка.
На следующий день в обед все завалились в ж/д столовую, парни проставились – всё как договаривались: хачапури, пиво, какой-то провокатор предложил закрепиться водочкой, но большинством голосов отвергли эти инсинуации. Какая водка? Вечером же на занятия.
***
Подошёл Новый год, отмечали дома: наличие малышей ограничивает мобильность, даже неплохо – осталось больше времени на подготовку к экзаменам. Экзамены сдал легко, тремор лёгкий был, как без него, но это даже помогает.
После сессии у нас с Сашкой созрела новая инициатива – выдвинуть лозунг «Пятилетка в три месяца» или что-то вроде того, под этот лозунг мы хотели взять на себя обязательства перевыполнять месячную норму в два-три раза, а нашу зарплату увеличивают на семьдесят пять или сто процентов. Чтобы всё выглядело солидно, мы после распития перцовой в качестве тарана нашей идеи привлекли нашего комсомольского вожака, классного парня, не строящего из себя Данко на производстве. К нашему удивлению, или благодаря тому, что инициативу нашу педалировал наш комсомольский вожак, предложение стали серьёзно рассматривать в дирекции и через какое-то время дали нам ответ: администрация готова поддержать наш почин, но на условиях поднятия зарплаты на пятьдесят процентов, а не на семьдесят пять. Вот же жлобьё, в отделах не хватало конструкторов – найдут, наберут, ещё дороже же станет, а платить нормально – фигу с маслом. Помозговав, мы решили отказаться от их предложения – это ж беззастенчивая эксплуатация подневольных конструкторов, грабеж, одним словом.
Идею нашу не удалось протащить, но любое деяние приводит к какому-нибудь результату – поскольку в число инициативщиков после переговоров вошли несколько ребят из других отделов, мы стали теснее общаться и выяснилось, что среди них были походники (туристы), которые предложили нам пойти с ними летом в поход в Карелию, из нашего отдела решили идти я, Серёга Иванов и Женька. Всё это оформлялось через райком ВЛКСМ с помощью нашего комсомольского вожака как поход по местам боевой и трудовой славы. Мы должны были подобрать какое-нибудь реально воевавшее в этих местах воинское подразделение и пройти или по его маршруту, или побывать в местах боёв, расспросить местных жителей, потом всё это сопоставить с материалами из военно-исторического архива и доложить осенью на традиционном слёте участников походов по местам и так далее. А за это нам, не помню точно, но вроде бы райком комсомола или администрация института по письму из райкома оплачивали аренду туристического инвентаря и половину дороги. Это ж халява, надо было соглашаться. Половинка моя не возражала и отпустила меня с богом.
***
Весной, как раз во время весенней сессии, позвонил Колька Писькин, пригласил на свадьбу, помозговали с Милкой и решили отказаться, сессия опять же, а тут дня на два как минимум вылетишь из графика, но главной причиной было абсолютное отсутствие денег. Подарок, цветы – минимум десятка нужна, а у нас ни шиша в карманах. Позвонил Коляну, соврал что-то, сообщил, что край как не могу, про деньги не стал говорить, понимал, что скажет: «Да плюнь ты на них, мне друг нужен, а не чирик в конверте», – но не смог я себя переломить. Колян вида не показал, но обиделся, как-никак, до его ухода в армию были лучшими друзьями. Вечером в день свадьбы сидели грустные дома с Милкой, все друзья на свадьбе, отбили телеграмму по телефону.
На следующий день, возвращаясь, не помню, то ли после экзамена, то ли после консультации из Технилища, решил ехать не на метро, а на трамваях, был такой маршрутик, сначала на пятидесятом до круга на Каланчёвке, а там на семёрочке до дома. По времени дольше, но приятней, особенно по выходным, без толкотни – трамваи полупустые, можно сидеть, глядеть в окошко, отдыхать. Стоял на круге, на Каланчёвке, ждал, вдруг за спиной слышу Колькин голос:
– Алек.
Обернулся, гляжу – в такси сидит Колька Пятаков и машет мне рукой, я подошёл.
– Садись, нам на проспект, вместе подскочим.
В машине сидела Ленка – Колькина подруга, теперь уже жена, ещё кто-то. Сидели молча с какими-то мрачными лицами, я подумал: может быть, на меня дуются, и начал издалека оправдываться, но Николай, сидящий впереди, замахал рукой и, не поворачиваясь, сказал:
– Не говори ничего, не надо, потом.
Ехали молча, через какое-то время он сказал:
– У нас на свадьбе парня убили.
– Кого?!
– Не из наших, с Ленкиной стороны.
Лена вдруг схватилась за горло, таксист резко вырулил к бровке тротуара и остановился, Колька крикнул мне:
– Вылезай быстрей, её рвёт!
Я выскочил из машины, протянул Лене руку, она, держа наготове платок, выбралась из машины, подошла к дереву, её тошнило. Пока добрались до 89-го дома, останавливались ещё пару раз.
Через неделю пересёкся с нашими ребятами, бывшими на свадьбе. Рассказали: свадьбу гуляли в квартире где-то на окраине, в Выхино или что-то вроде того. Первый день прошёл как обычно, почти вся молодёжь осталась ночевать там же. На второй день все решили выйти на улицу подышать свежим воздухом, метрах в тридцати под окнами был сквер или лесополоса, стали собираться, как всегда, кто-то предложил выпить на ход ноги. Парень с девушкой не захотели пить, вышли на улицу, дошли до деревьев, стояли в тени, разговаривали. Подошло пять-шесть подонков, начали вязаться к девушке, пацан вступился, стали его бить вшестером, девчонка вырвалась, прибежала на свадьбу, все под хмельком – компания слегка замешкалась, когда первые прибежали на место, парень был убит, а шпана эта поганая слиняла. Наших на свадьбе было много, рванули искать по району, перешерстили все дворы, опрашивали шпану во дворах, кто был недоволен – вломили, но тех самых не нашли.
Вот и погуляли на свадьбе. Не знаю, чем дело кончилось, нашли мерзавцев или нет.
***
В те времена у каждого работающего в отделе должна была быть какая-то общественная работа, молодёжь обычно записывали в народную дружину, и меня припахали вместе с Серёгой Смирновым. В деятельности этой спасало одно – демократические нравы в родном пятьдесят восьмом отделении милиции, оно, кстати, переехало из здания на проспекте Мира куда-то ближе к Рижскому вокзалу, если мне не изменяет память, на Трифоновскую улицу. В означенный день после работы мы заходили в отделение, регистрировали у дежурного наш выход на смену, брали повязки, гордо повязывали их на левую руку и шли ловить подлых расхитителей социалистической собственности и прочих негодяев, мешающих строить светлое коммунистическое завтра. Шли, строго поглядывая на прохожих, вдруг враг прячется под благообразной личиной какого-нибудь щуплого очкарика, шли уверенно, слава богу, маршрут
