Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Классический пример вытеснения негативной информации из мозга, – сказала я. – Сам знаешь, очень часто жертвы насилия не могут описать, что с ними случилось. Они ничего не помнят, говорят: «Шла по улице, было темно. Не знаю, как оказалась в больнице». Похоже, та Мартышка не очень заботилась о маленьком Роберте. И я не собиралась подавать на стол экзотический салат. Просто тупо перепутала пакеты, порезала рассаду, которую наша фуа-гра из топора приобрела для украшения своей квартиры. Пожалуйста, не рассказывай о моей оплошности остальным.
Троянов рассмеялся.
– Даешь мне повод для шантажа? Кстати, ты не против, что я общаюсь с тобой по-свойски? Без отчества и выканья?
– Должность начальника я заняла совсем недавно, никак не привыкну к своему новому положению, – призналась я. – А по отчеству меня до сих пор величали только дети в школе, где я какое-то время преподавала. Это малоприятные воспоминания. Конечно, обойдемся без официальности. Так что там с геранью?
– Все останутся живы, уж я-то знаю, что говорю, – усмехнулся компьютерщик. – Поезжай спокойно к Комиссаровой, а я тут по темным уголкам пороюсь. Некоторые крупные рыбы боятся дневного света, забиваются под корягу и лежат тихо до тех пор, пока кто-нибудь любопытный не сунет в омут длинный шест и не начнет баламутить воду.
Глава 14
Ванда долго не отвечала на звонок. Но я упорно, раз за разом, набирала ее номер и в конце концов услышала грубый мужской голос:
– Алле. Это кто?
– Извините, очевидно, я ошиблась, – ответила я и отсоединилась. Повторила попытку, но опять нарвалась на того же человека. Только на сей раз он поинтересовался:
– Вам кого надо?
Меня охватила тревога.
– Ванду Комиссарову.
– Кем вы приходитесь названной гражданке? – продолжал любопытствовать незнакомец.
– Что случилось? – задала я свой вопрос. – Вы из полиции?
– Лейтенант Киреев, – наконец-то представился собеседник. – Назовите свое имя, фамилию. Кстати, почему у меня ваш телефон не определяется?
– Татьяна Сергеева, – представилась я, – ваша коллега из особого подразделения «Поиск».
Из трубки послышалось покашливание. Затем Киреев сказал явно в сторону:
– Виктор Леонидович, тут какое-то особое подразделение «Поиск»…
Трубка перешла к другому человеку, он сразу представился:
– Никитин. Можете приехать на улицу Максима Рябова? Кабинет двенадцать.
Я посмотрела на часы.
– Постараюсь успеть за сорок пять минут.
В кабинете сидел толстый, отдышливый полицейский, здорово смахивающий на собаку породы бультерьер. Сначала он дотошно изучил мое удостоверение, потом недовольно протянул:
– Слышал о подобных командах. Говорят, у вас там у всех личные джипы и неограниченный бюджет. В таких условиях работать легко, а вы попробуйте как мы, когда на картридж для принтера средств не выделяют.
Я пропустила стон Никитина мимо ушей.
– Что с Комиссаровой?
Виктор Леонидович откашлялся.
– Сегодня утром поступило заявление от гражданина Резникова Владимира Борисовича по факту ночного отсутствия проживающей с ним на одной жилплощади Ванды Мстиславовны Комиссаровой.
– Вы сразу оформили заявление? – удивилась я.
Глаза Никитина забегали из стороны в сторону.
– Владимир Борисович хорошо нам знаком. Это достойный человек, муж известной композиторши, у них дом в поселке «Лебедь». Резников иногда бесплатные билеты на эстрадные концерты приносит моим ребятам. Недавно я ходил с женой на шоу Киркорова, совершенно задаром удовольствие получил.
– Понятно, – вздохнула я. – Так что с Комиссаровой?
– Имел место факт суицида, – заявил наконец Виктор Леонидович. – Вышеназванная гражданка совершила прыжок в Волчью яму.
– Куда? – не поняла я.
Полицейский взял со стола пачку сигарет.
– Это местное название. Здесь неподалеку речка протекает, она не очень широкая, но глубокая. В одном месте петлей изгибается, получается вроде озерцо с крутыми берегами, и каждое лето там кто-нибудь из приезжих тонет. Коренное население прозвало заводь Волчьей ямой и туда не суется, а дачники лезут. Сто раз им говорено: не купайтесь! Но разве послушают… Я нашего главу администрации попросил на подходе поставить щит с надписью «Опасно для жизни, не лезь в воду». И чего? Народ у нас слепой, глухой и думает: все умрут, я жив останусь. По два-три утопленника за сезон случается.
– Уверены, что Ванда сама прыгнула в воду? – мрачно спросила я.
Виктор Леонидович щелкнул зажигалкой, затянулся и спохватился:
– Хотите сигаретку?
– Спасибо, нет, – отвергла я любезное предложение, – не курю. Эксперты место происшествия осматривали?
– Зачем? – меланхолично спросил Никитин и начал энергично разгонять рукой ползущий ко мне дым.
Отличный вопрос. И как на него ответить?
Виктор Леонидович встал и пошел к окну.
– Думаете, дурак полицейский? Неохота ему работать, желает поскорей от докуки избавиться? Идите сюда.
Я покорно приблизилась. Никитин показал рукой на скопление особняков.
– Это поселок «Лебедь». А что вон там, слева, торчит?
– Вроде водонапорная башня, – неуверенно ответила я. – Хотя нет, слишком маленькая.
Виктор Леонидович расплылся в довольной улыбке.
– Джипы у вас хорошие, но в местном околотке я лучше всех разбираюсь. Вернулся из армии, пришел сюда в милицию служить, так и тяну лямку, теперь начальник полиции. Это не водокачка, а дом Никиты Трофимова. В начале девяностых Трофимов в ОПГ[9]состоял, его ранили в позвоночник, вот с тех пор он в инвалидном кресле и сидит. Куда неходячему деваться? Приехал он сюда, на родину, к отцу с матерью. Они хорошие, правильные люди были, Семен Михайлович директор школы, Галина Георгиевна географию преподавала. Их тут все уважали. Они многих ребят на ноги поставили, скольким семьям помогли – не сосчитать. Семен Михайлович умел с подростками обращаться, объяснял им, чего лучше не делать, и его слушались. Вот как бывает – с чужими педагог легко контакт налаживал, а со своими детьми… Короче, не повезло ему. Ладно, Рита, она умственно отсталая. Добрая женщина, животных любит. Никита же натуральный бандит. Удрал из дома лет в шестнадцать, и где его носило, мне неизвестно. А потом Семен Михайлович сына на каталке привез.
Никитин крякнул.
– Времена теперь свободные, спросить: «Эй, парень, откуда у тебя столько бабла, что куры не клюют?» – нельзя. Поэтому я вам ничего про капитал Никиты не скажу. По документам он святее папы римского. Не привлекался, не сидел, не участвовал. Пулю в спину вроде как случайно заработал – шел спокойно по улице, а братки там перестрелку затеяли, Никиту и задело. Но я бумагам не верю, нутром чую: бандитствовал младший Трофимов. Потому у него и денег не считано. Через год после ранения домину трехэтажную из кирпича строить начал, отцу иномарку купил, прислугу завел. На какие шиши? На пособие по инвалидности?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
