Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– Ночью пела, когда даже соловьи спят. А еще стихи читала. – Он встал и подошел к девушке ближе: – Мне прочтешь?
Роксолана чувствовала, что готова свалиться без чувств прямо здесь. Ей стоило большого труда взять себя в руки, просто поняла, что это единственный шанс побыть рядом с Повелителем хоть миг, хотя бы те минуты, пока читает стихи. Вскинула голову, подняла на него зеленые, полные слез глаза и прочитала:
– Не лови ту газель, которую гонит лишь страх.
Ни к чему тебе птица, застрявшая в тонких силках.
Излови соловья, выводящего трели на ветке,
Но такого, какой не познал еще плена и клетки.
Сулейман усмехнулся:
– А что там было про сердечко?
Губы Роксоланы чуть дрогнули. Повелитель запомнил стих?
Повторила. Снова потупилась, силясь не залиться слезами. Он поднял ее лицо за подбородок:
– А плачешь чего?
Хотела сказать: от любви, но не решилась, только посмотрела и одним взглядом все сказала.
Валиде не поверила своим глазам: Сулейман… покраснел! Повелитель, перед которым трепетала половина мира, покраснел, едва глянув в залитые слезами зеленые глаза своей наложницы! О, Аллах! Они переглянулись с кизляр-агой, словно спрашивая: не снится ли?
А Сулейман, смутившись, вдруг попросил:
– А… танцевать можешь?
Сказал, только чтобы что-то сказать, чтобы не стоять столбом перед этой девчонкой, которая ему по плечо, не краснеть от слез в ее пронзительно-зеленых глазах.
– Да.
Прошептала, не в силах произнести громче. Уже внутри поняла, что если отвергнет, то завтра в петлю. А где-то в глубине души знала другое: не отвергнет!
– Ну, так танцуй! – выручила смутившегося сына мать.
Султан остался стоять, глядя на нее, такую маленькую, сверху вниз.
Роксолана кивнула, музыканты затянули мелодию. Ей бы скинуть халат, остаться в одних шароварах и полупрозрачной полоске, скрывавшей грудь, заходить бедрами, как учили еще в Кафе, чтоб пожелал Повелитель заключить эти бедра в объятия своих ног (так твердила им Зейнаб!). А она вдруг… повела плечиком и поплыла лебедушкой! Ногами перебирала мелко-мелко, отчего казалось, не идет, а плывет над землей. Глаза опустила долу, бровями чуть дрогнула, ручку отставила – лебедь она и есть! И золотистые волосы, скрывшие всю спину…
Если и мог выбраться из любовного омута Сулейман, то после этого совсем нырнул в него, не оказывая сопротивления.
– Приведешь ко мне, – бросил кизляр-аге почти на ходу; самому сказать Роксалане, чтобы была готова, не хватило духа, боялся еще раз глянуть в эти зеленые глаза и пасть перед ней на колени прямо там, на виду у всех.
Роксолана растерянно смотрела вслед. Даже имени не спросил! Вот тебе и стихи, вот тебе и танец.
К девушке подскочил кизляр-ага, запричитал:
– Слышала, что сказал Повелитель, слышала? Иди подготовься. Сейчас же иди!
– К чему?
Кизляр-ага только ручками всплеснул, валиде-султан рассмеялась, поднимаясь со своего места:
– Повелитель тебя к себе позвал. Понравилась.
Хафса была довольна. Все удалось без особых трудов. В том, что эта девочка долго в объятиях Сулеймана не задержится, не сомневалась, но на время мысли султана займет, а главное, мысли Махидевран и Гульфем. Теперь у них будет соперница. Странная соперница, перед которой покраснел сам Повелитель. Валиде-султан знала, что если промолчит кизляр-ага, то уж видевшие всю сцену наложницы непременно разнесут подробности по гарему. Запретить бы, но она даже кизляр-аге, который попытался сказать рабыням, чтоб не болтали, сделала знак:
– Пусть болтают. У Повелителя новая икбал – Хуррем.
Кизляр-ага не выдержал, снова всплеснул руками:
– Из рабынь в икбал, минуя гезде!
Это и впрямь удивительно – новенькая так понравилась Повелителю, что он выделил ее столь необычным способом.
Махидевран не поверила своим ушам.
– Повелитель приказал взять себе эту девку?! Не бывать тому!
Немного подумала, кусая от досады губы, вдруг метнулась к Гульфем. Это было забавное зрелище – почти бегущая толстуха, у которой от пыхтения даже пот выступил на верхней губе. Все попадавшиеся по дороге рабыни спешили отступить в стороны, прижаться к стенам или вовсе исчезнуть.
Вторая жена султана Гульфем сидела за низким столиком, щедро уставленным всякой всячиной: печенкой, самой разной рыбой, копченой и жареной, бараниной, тушеными овощами, кусочками брынзы, зеленью, фруктами, разными видами лепешек и, конечно, горой сладостей. Только она собралась приступить к сытной трапезе, как раздались тяжелые шаги, и в комнату почти ворвалась Махидевран.
Гульфем так и подскочила на месте. От этой сумасшедшей чего угодно ждать можно, не посмотрит, что перед ней тоже жена султана, вцепится в волосы своими ручищами – не оторвешь.
– Что?!
– Куда ты смотришь?!
– Я?
– Сегодня твоя ночь у Повелителя?!
Гульфем смутилась:
– Он меня не звал.
– Он позвал эту девку, эту рабыню! Певунью, чтоб ей онеметь!
Гульфем подумала, что Хуррем повезло, что не оказалась сейчас рядом с разъяренной баш-кадиной. Хотя та, конечно, права: если Повелитель хочет наложницу, то должен брать ее в любой другой день, кроме тех, что положены его женам. Вернее, ночь. Эта ночь и впрямь полагалась Гульфем, но она уже не рассчитывала, что султан позовет, потому и собралась наесться всласть.
– А что я могу?
Мгновение Махидевран смотрела на вторую жену султана, забыв, что сама-то она третья, потом вдруг заявила:
– Сама не можешь – мне очередь уступи. Я не пущу эту девку к Повелителю!
С трудом стащила с пальца огромный перстень, так нравившийся Гульфем, швырнула на столик, перстень попал в подливу, Гульфем метнулась вытащить.
– Возьми, я покупаю у тебя очередь!
Такое бывало: если та жена, чья очередь провести ночь с султаном, не могла по какой-то причине, она уступала или даже продавала свое право на эту ночь другой.
Махидевран метнулась обратно с такой же скоростью, как примчалась.
Не успела за ней закрыться дверь, как Гульфем плюхнулась на диван, на котором сидела, и принялась оттирать драгоценность от соуса. Сумасшедшая! Бросить перстень в еду! Тьфу, велика беда – Повелитель позвал на ночь какую-то щепку… Сегодня позвал, завтра забудет. Мало ли их было таких? Сыновья-то все равно рождены ими – Гульфем и Махидевран. Была еще где-то там Фюлане, но кто о ней вспомнит?
Правда, Махидевран удалось отодвинуть от Повелителя саму Гульфем, но не биться же из-за этого головой об стену. Гульфем понимала, что не в силах бороться с Махидевран, которую султан любил по-настоящему.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
