Питер пожал руку привлекательной брюнетке.
— Привет, — промурлыкала Дениз, проникновенно глядя Питеру в глаза.
Филипп познакомил Питера с остальными членами съемочной группы.
Нэнси окинула взглядом группу мужчин, приехавших с Филиппом. Многих она знала. На мгновение у нее возникло ощущение, что она вернулась в прошлое, когда посещала с Филиппом бесконечные вечеринки и приемы. Странно было видеть здесь всех этих людей.
— Питер, вы когда-нибудь пробовали сниматься в кино? — кокетливо хлопая ресницами, спросила Дениз.
Она даже положила ладонь на его руку, словно предъявляя свои права. Нэнси была готова за волосы оттащить нахалку от Питера.
— Мне такое не снилось даже в самых фантастических снах, — сухо ответил он и, бесцеремонно освободившись от цепких пальчиков Дениз, обратился к Нэнси: — Не хотите потанцевать?
Она встрепенулась и радостно посмотрела в темные колодцы его глаз.
— Спасибо, — шепнула Нэнси, когда Питер вел ее к танцевальному пятачку.
— За что?
— За то, что избавили меня от телевизионщиков. Я словно вернулась в прошлое, когда увидела старых друзей Филиппа.
— А я подумал, что это вы выручили меня. Помощница Филиппа привлекательная особа, но, клянусь, она могла бы съесть меня на десерт и у нее осталось бы место еще для одного блюда.
Нэнси весело рассмеялась. Питер пробежал глазами по ее длинным волосам, по нежной коже лица, и она вдруг почувствовала, что он смотрит на нее каким-то особенным взглядом.
— Мне очень нравятся ваши друзья, Питер. С ними я чувствую себя как дома. Думаю… мне кажется… мы должны сказать им правду… — неуверенно пролепетала Нэнси.
— Какую правду?
— О помолвке, конечно. — Она подняла на него свои большие, серьезные глаза. — Вы были великодушны, согласившись помочь мне, а я впутала вас в нелепую историю.
— Вы так считаете? Мне, например, кажется, что я начинаю извлекать для себя пользу из этой ситуации.
Нэнси была ошарашена этим признанием.
— Каким образом?
— Ну, взять, к примеру, Дебору. Я давно не видел ее такой счастливой…
— Тем больнее будет вашей тетушке, когда обман раскроется.
— Ничего, она переживет это и снова примется устраивать мою личную жизнь. Она дама настойчивая. Но, — добавил Питер, — кроме довольной тетушки я получаю еще землю.
— Да… — Нэнси удивило, что он вспомнил об этом сейчас. Хотя все естественно: Питер бизнесмен до мозга костей. Он и помочь-то согласился в первую очередь из деловых соображений. — Я вчера звонила своему адвокату по этому поводу, но он в отъезде, так что придется подождать.
Питер нахмурился.
— А разве мы не можем договориться между собой, не прибегая к помощи адвоката?
— Я хочу, чтобы мы оформили аренду земли по закону.
— Как знаете, — бросил Питер, пожав плечами.
Кто-то из танцующих случайно толкнул Нэнси, и он нежно, но повелительно прижал ее к себе. Они продолжали танцевать молча. Затем Питер наклонился к Нэнси, собираясь сказать что-то, и его губы скользнули по ее лицу. По телу молодой женщины пробежала приятная дрожь.
— В любом случае, как я уже сказал, эта ситуация оказалась для меня не такой уж плохой, — прошептал Питер ей на ухо. — Вдобавок ко всему мне удалось монополизировать самую красивую женщину в этом зале. Я считаю это пока моим наиболее удачным выигрышем от нашего уговора.
— С самой красивой женщиной вы танцевали несколько минут назад и, возможно, говорили ей такие же лестные слова, — прошептала Нэнси в ответ. — Вы просто дамский угодник, мистер Розански.
Он рассмеялся.
— В этом меня еще никто не обвинял.
— Я не верю вам.
— Верите или нет, но это правда.
Нэнси все же была вынуждена мысленно согласиться с ним. Этот человек мог соблазнить женщину одним взглядом своих завораживающих глаз.
— А что касается Вероники, — продолжал Питер, — то мы говорили с ней о погоде, о том, где Чарли и Юла проведут медовый месяц, как ей живется в Новом Орлеане. Примерно в таком порядке.
Почему мне вдруг стало легко дышать? — удивилась Нэнси. Их отношения не моего ума дело. Она блаженно закрыла глаза и положила голову на плечо Питера. Они танцевали под медленную мелодию, и ей хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.
Однако оркестранты решили передохнуть, и Нэнси с сожалением остановилась.
— Посидим немного?
— С удовольствием. — Питер улыбнулся. — Я принесу нам чего-нибудь выпить.
К Нэнси немедленно подошел Филипп, словно дожидался момента, когда она останется одна.
— Кто это? — спросил он, кивком указав на женщину, которая перехватила Питера.
— Вероника Броуди, его бывшая невеста. — Нэнси не знала, зачем сделала это уточнение.
— Красивая, — одобрительно заметил Филипп.
Нэнси поморщилась, но вынуждена была признать его правоту. Вероника действительно выглядела очень эффектно. Она переоделась в красное платье, которое подчеркивало достоинства ее великолепной фигуры, а волосы распустила, и они струились по спине почти до талии. Многие мужчины в зале бросали на Веронику восхищенные взгляды.
— А я вчера наконец получил бумаги о разводе, — тоскливо сообщил Филипп, отворачиваясь от Вероники. — Так что я снова свободен.
— И как ты себя чувствуешь после этого?
Филипп криво усмехнулся.
— Как человек, у которого вырвали сердце, водрузили его на кол и выставили на всеобщее обозрение. Луиза продала свою семейную историю, вчера она появилась во всех газетах. Этот развод доконает меня.
— Ничего, переживешь.
— Мне было бы легче, если бы ты была рядом со мной. Каким же я был идиотом, что потерял тебя! Ты же знаешь, как ты дорога мне…
— Перестань, Филипп! — рассердилась Нэнси. — Я даже слушать не хочу! Советую тебе ради твоего маленького сына наладить отношения не со мной, а с Луизой. Извини, мне надо выйти.
Она действительно вдруг ощутила острую необходимость выбраться отсюда, уйти от толпы гостей, шума и музыки.
Ночь была ясной и звездной, воздух — бодрящим. Нэнси побрела прочь от отеля и остановилась у небольшой речушки, по которой проходила граница парковой территории.
Молодая женщина глубоко вдохнула и попробовала освободиться от обуревавших ее эмоций. Питер шутил с Оливией по поводу шестерых детей, которых хотел бы иметь. Филипп жаловался, что Луиза препятствует его встречам с сыном. Она снова тяжело вздохнула.
— Нэнси.
Она резко обернулась.
— Что вы здесь делаете одна? — мягко спросил Питер.
