Кери спрыгивает с платформы на пути и достаёт из рюкзака фонарик. — Недалеко, один перегон.
— Тут опасно? — спрашивает осторожно Колбочка.
— Нет, просто темно, — успокаивает её парень. — Никого крупнее пегли тут не водится, а люди ходят редко.
— Ненавижу пеглей, — бурчит девушка, но послушно идёт за проводником.
Я замыкаю наш маленький отряд, придерживая пистолет в кармане куртки. Я тоже не любитель заброшенных подземелий.
Идти по шпалам неудобно, но ещё неудобнее обходить по стеночке стоящий на путях поезд. Состав похож на наши, отличия только в дизайне вагонов, ничего интересного. Поезд населён, там горят любимые неоновые фонари, тёмными силуэтами на окнах передвигаются люди, изнутри на нас смотрят прилипшие к грязным стёклам лица. Масок тут почти никто не носит. Задние вагоны торчат на станцию, и дойдя до последнего, мы поднимаемся на платформу по корявой деревянной лесенке.
Здесь горит свет, хотя и не так ярко, как стоило бы. И здесь рынок. Станция огромная, видимо узловая, несколько параллельных путей расходятся в пучок тоннелей. Они перекрыты дощатыми щитами, образуя большую подземную площадь, на которой плотными рядами расставлены торговые точки.
Неоновые вывески, но под ними столы, разделённые листами пластика, ржавого металла или просто занавесками. Ящики с непонятным содержимым. Тряпки прямо на полу, по которым вперемешку разбросаны предметы быта, упаковки еды, детали одежды и части механизмов. У нас такие рынки традиционно называют «птичьими», или просто «барахолками». Сейчас их мало где встретишь, люди живут недостаточно плохо, чтобы переходить к таким формам торговли. Но здесь, я смотрю, процветает. Засёк небольшой ларёчек с лекарствами, отметил про себя, что надо будет оценить ассортимент, а то у меня очень резвая младшая сестра и нет даже пластыря.
— Эй, пацан, — окликает Кери один из торговцев, — чота принёс? У меня есть на что меняться.
— Нет, Грон, не сегодня, — отмахивается парень.
Надо же, он тут завсегдатай.
Мы проходим дальше, к самому крупному развалу. По местным масштабам — почти супермаркет. Стены, сваренные из металлических листов, прилавки, составленные из пластиковых контейнеров, полки, сколоченные из непонятного хлама, трое очень низкорослых, похожих друг на друга продавцов. Один из них оказывается татуированной по самое некуда женщиной в странной одежде с кучей карманов.
— Привет, Кери, — здоровается она с нашим проводником, одновременно пристально рассматривая нас. — Ты ходишь ко мне как в музей. Может, хоть раз купишь что-нибудь?
— В этот раз куплю, Ëнти! — гордо заявляет пацан. — Если найду на твоей свалке что-нибудь ценное, конечно.
— Ого, ты что, наследство получил? Или опять спёр что-нибудь? У меня лучший грём на этом рынке!
— Ты знаешь, что мне нужно.
— Конечно. Учебники, инструкции, технические пособия, инструменты, — кивает женщина. — Уважаю твой интерес, пацан, хотела бы я, чтобы мой сын был таким же упёртым. Но я не меняюсь на дышку, ты знаешь. Это дурной грём.
— У меня есть токи, Ëнти! — Кери гордо достал из кармана карточку, которую я ему отдал перед выходом.
— Только не говори мне, где ты это взял! — смеётся женщина. — Не хочу быть соучастницей. Кройчек, покажи парню инструменты. Особенно тот тестер новый, ну ты знаешь. И книжки ещё.
— Иду, иду, Ëнти, — недовольно откликнулся один из продавцов, — тоже мне, вип-клиента нашла… Сам бы покопался, подумаешь…
Однако отложил железяку, которую протирал замасленной ветошью, вытер об эту же ветошь руки — чище они от этой процедуры не стали, — и бухтя: «Чуть что — сразу Кройчек! Больше, конечно, некому!», ― повёл Кери куда-то в дальний угол.
— А почему ты ему карту отдал? — спросила Колбочка.
— Не хочу сам активировать. Не верю, что эти штуки совсем не отслеживаются, что бы там Кери ни рассказывал. Ты хотела что-то тут купить?
— Тут — нет, — ответила Дженадин. — Зачем мне эти железки? А вот на тряпочки я бы посмотрела. Будь у меня токи, конечно. Но у меня их нет.
— Думаю, за погляд денег не возьмут. Присмотри себе чего-нибудь, а Кери заплатит.
— Правда? Мне можно что-то себе купить? Но это же твои токи…
— Эй, мы же корпа, забыла? Поищи себе чего-нибудь для души, дро!
— Спасибо! — Колбочка чмокнула меня в щёку, выскочила из павильона и канула среди рыночных рядов. Надеюсь, не потеряется.
— Эй, детишки, а вам что-нибудь нужно? Или вы так, за компанию?
— Если уважаемая Ëнти не против, — вежливо ответила Лирания. — Я бы хотела кое-что приобрести.
— У меня нет тряпья и кукол, девочка, — улыбнулась продавщица.
— Думаю, то, что мне нужно, у вас найдётся. Только если можно, давайте отойдём в сторонку…
— Заинтриговала, — хмыкнула Ëнти. — Пошли в мою контору.
Она показала на выгородку размером чуть больше деревенского сортира, видимо конфиденциальные сделки заключаются там.
— Вам что-то показать, молодой человек? — спросил меня третий продавец.
— Не надо, спасибо, — отказался я. — Посмотрю пока сам, если можно.
— Товар перед вами! — он обвёл широким жестом прилавки. — Если что-то заинтересует, зовите!
В ассортименте этой торговой точки преобладают детали различных механизмов и части электронных устройств, хотя есть и цельные изделия. Большая часть из них мне неизвестна, хотя о предназначении можно догадаться. Портативные компьютеры разных систем, детали транспорта, средства связи, электроинструменты, целая пачка тонких настенных телевизоров, бытовые приборы — и не только бытовые. С интересом обнаружил на прилавке несколько ПНВ, причём один из них точно из нашего мира.
Ничего из этого мне не нужно, я не технарь. Меня здесь интересуют совсем другие вопросы.
— И учти, я тебе этого не продавала, — доносится до меня. — Даже не вздумай меня приплести, я отопрусь.
Лирания и Ëнти вышли из «конторы», девушка что-то поспешно убирает в рюкзак. Мне не видно, что, но предмет небольшой.
— Конечно, уважаемая Ëнти, — отвечает Лирания, — вы здесь абсолютно ни причём. Благодарю вас за сделку, которой не было.
— Умная девочка, — говорит мне продавщица, когда Лирания удаляется, направляясь вслед за Колбочкой вглубь рынка. — Далеко пойдёт. Или плохо кончит. Одно из двух. Нашёл что-то для себя, пацан?
— Я ищу скорее услугу, чем товар.
— Надо же… — усмехнулась женщина. — Кто бы мог подумать! У Кери, оказывается, такие необычные
