Книга Мир Мэроу - Мери Ли

— Могу поздравить, твои дальние родственники, скорее всего, сегодня здесь, — сказал охотник и провел рукой в воздухе.

Оглядев залу, я шепотом спросила:

— Равки?

— Воины — да.

— Кто бы мог подумать. — Перед глазами появилась физиономия принца, которого давно уже нет в зале. — Я же их ненавижу.

— Я заметил.

— Это ты о принце?

— Да.

— Он раздражающий.

— Есть такое.

— Ты его знаешь?

— Относительно. Я пару раз давал «слово» его старшему брату, и нам, так сказать, пришлось пересекаться.

Мы замолчали на какое-то время, но я все же решилась задать вопрос, который действительно меня тревожил:

— Эмет, почему я тебе все рассказываю? Я никогда так много о себе не говорила, а сейчас я просто…

Вместо ответа охотник взял мою руку и мягко сжал пальцы. Я тут же вырвала свою руку. Одно дело говорить, трогать меня не нужно. Даже если он решил успокоить меня. Неважно. Эмет прищурил голубые глаза и объяснил, бросив короткий взгляд на мою только что освобожденную ладонь:

— Это нормально — инстинкт охотника заключается не только в том, чтобы найти добычу, но и… Как бы объяснить? Это как у животных, ворон сторонится змеи, но никогда не бросит другого ворона, даже если он попадет в змеиное гнездо. Это заложено в нас, и противиться этому невозможно. Ты рассказываешь все о себе не из-за глупости, а потому что чувствуешь, что от меня не идет агрессия в твою сторону, только добро… Я тебе не враг.

Тогда почему его касание моментально отрезвило меня и напомнило о том, чтобы я никого не подпускала к себе? Ни-ко-го.

— Добро… Не думала, что добро существует. — Я попыталась перевести тему разговора в более нужное русло. — Что ты говорил про кодекс?

— Я удивлен, что ты ничего не знаешь о кодексе. Ты же охотник.

— Который никогда не видел других охотников, — напомнила я.

— Кодекс состоит всего из трех простых правил. — Эмет на секунду задумался, смотря на танцующие пары. — Это даже не правила — скорее слово чести. Первое и самое важное, охотник никогда не бросит другого охотника в беде, только если это не противоречит второму пункту.

Конечно. Всегда должно быть какое-то «но».

— Что за второй пункт?

— Второй пункт гласит, что жизнь невинных куда ценнее, чем жизнь охотника.

— С чего бы это? Эти самые невинные ненавидят нас.

— А мы их нет.

— Я — да.

Эмет никак не отреагировал, а я тем временем в очередной раз осмотрела залу, пытаясь найти взглядом наглого равка. Зачем я его ищу? Чтобы понять, что опасность миновала. Зачем же еще…

— Все, что ты знала об охотниках, это правда, но лишь отчасти. Раньше, давным-давно, когда появились первые охотники, они были непосредственными спасителями Мэроу. Они самоотверженно истребляли суртуров, помогали существам в поимке преступников, возвращали домой потерянных родных. Они были…

— Слугами, рабами, бесхребетными они были.

— Почему ты так ненавидишь… всех?

Правда, почему?

В голове сразу всплыл образ женщины, что нашла меня и прятала под полом в своей старой и затхлой лачуге. Мола не была мне матерью, но именно она дала мне понять, что всем в этом мире на меня плевать. Потом был ее муж, который продал меня как залежалую вещь. Следом была владелица борделя. Да, она обучила меня чтению и письму, но это не из-за ее великого сердца. Она хотела в дальнейшем использовать меня. Шрам — он использовал. Ему это удалось, как никому другому. Были и другие, более блеклые моменты. Я бы сказала, мелкие. Жизнь Нефел тоже не была сказкой. Даже Хозяин, у которого есть богатства, забил свою супругу насмерть. Существа воруют, убивают, лгут. Продают других существ, и им неважно, дети это или взрослые.

Когда я пыталась вспомнить хоть что-то хорошее, перед глазами всплыло лицо Нефел. Большего добра я ни от кого не видела.

— Есть исключение, — с улыбкой на лице произнесла я.

На какое-то мгновение взгляд Эмета поменялся и стал более внимательным.

— Это уже хоть что-то, — сказал он. — Слушай, мой родной дом находится на самой границе, возле Мертвого моря. Именно там каждую седьмую Алую луну собираются охотники.

— Для чего?

— Это что-то вроде места, куда съезжаются все части… одной большой семьи. Тебе там будут рады. Охотники еще в течение месяца после Алой луны остаются там. Отдыхают, общаются. Строят планы и рассказывают о достижениях.

Семья — интересно звучит. Никогда не была частью семьи. И не уверена, что хочу этого. Семья — это привязанность. Привязанность — это опасность. Опасность — это глупость. Глупость — это смерть. Я пока не планирую умирать. Эти мысли навели на новый вопрос.

— А как долго мы можем прожить?

Эмет сделал очередной глоток чего-то кислого, и я почувствовала неприятный запах из кружки, которую он бережно перекладывал из одной руки в другую.

— Мы живем дольше, чем люди, но намного меньше, чем истинные существа. Маги, равки, ликаны и хотты могут жить сотни лет, возможно и тысячи. Кто знает? Самому старому охотнику, которого я встречал, было сто восемнадцать Алых лун.

Не очень много.

— Ты говоришь «истинные существа», но их кровь разбавлена, — возразила я.

— Ты права, тем не менее у некоторых кровь более сильна, и они могут существовать очень и очень долго. Вопрос в другом — не убьют ли их раньше отведенного времени?

Я пыталась запомнить все, что рассказывал Эмет, но в голове постоянно звучали слова невыносимого принца: «Ты слишком громко думаешь».

— Научи меня контролировать мысли, — попросила я охотника.

— Просто не поддавайся эмоциям, — ответил он, и я, не сдержавшись, закатила глаза.

— Это я уже слышала.

— От принца?

— Да. — Сделав паузу, я добавила более тихо: — Он мои мысли читал.

Эмет отвлекся от танцующих пар и внимательно посмотрел в мои глаза.

— Я знаю, что он читает мысли, и поэтому я послал ему одну.

— Какую?

Охотник молчал, и это настораживало, но тут он заговорил тихим голосом:

— Как ты думаешь, принц равков, предводитель армии, да и просто следующий наследник короны отдал бы то, что ему интересно, просто так?

То, что ему интересно?

— Думаю… нет, — ответила я.

— Вот именно. Поэтому я подумал о том, что моя нареченная уже слишком долго находится в объятиях принца и пора бы ее забрать.

О, Матерь!

— Что?! — вскрикнула я, но тут же, осмотревшись по сторонам, понизила тон: — Ты солгал. Нареченная?! Ужас какой.

— Да. — Эмет пожал плечами. — Первый пункт кодекса.

— Помогать охотнику — это я помню. А