и я вспомнила, что там у него находятся органы обоняния. Понюхав еду, Пако отодвинул ее, после чего сложил богомольи клешни перед лицом и склонил голову, словно молясь.
— Пако, что ты делаешь? — удивилась я.
— Пако благодарит Великое Провидение за пищу, — ответил он, после чего опустил клешни и принялся за еду, быстро шевеля двумя парами жвал. Все то время, пока он хрустел подсушенным насекомым, его остальные щупальца ни на секунду не прекращали ремонтные работы!
— Пако не любит, когда на него пялятся, — тихо сообщил Зак и сел в кресло рядом. — Особенно во время работы.
Я вздрогнула от неожиданности и сказала:
— Извини. Но это же невероятно! Как он это делает? — я кивнула на удивительного инопланетянина.
— У Пако в основании каждого щупальца есть своего рода мини-мозг. То есть, по сути, щупальца автономны, как и щупальца земных осьминогов. Головной мозг просто отдает им приказы, что делать, а «щупальцевые мозги» выполняют их в соответствии с записанными в них навыками.
— Поразительно, — признала я, — это ведь невероятно! Получается, у него одно главное сознание и много маленьких «щупальцевых». Да уж, не каждый день доводится наблюдать, как нгумба одновременно ремонтирует робота и обедает.
— Понимаю, я ведь сам его всему обучал, — не без гордости заметил Зак, — я же по первому образованию инженер-механик.
— Удивительно, конечно, — заметила я, не в силах противостоять соблазну рассматривать Пако, хотя теперь делала это как можно незаметнее. — И как только у непарнокопытного в ходе эволюции могли возникнуть щупальца?
— Или у щупальцевого — копыта? — ухмыльнулся Зак, но потом серьезнее продолжил: — На планете К-99 большое количество социальных насекомых, которые живут в особого рода «термитниках». Нгумба питаются ими и их мёдом, вытаскивая все это из сложных лабиринтов с помощью щупалец.
— Не легче ли разрушить «термитник»?
— Он слишком прочный. Спустя несколько часов после «строительства» застывает и становится как камень. Да и неэкологично это, нгумба никогда не выедают один «термитник» полностью.
— Они все разумные, или Пако просто генномодифицирован?
— Насколько я знаю, их гены все еще не изучены в достаточной мере для таких серьезных модификаций. А интеллект у них немногим выше, чем у тех земных обезьян… Ну, которые типа самые умные.
— Шимпанзе?
— Точно, — кивнул Зак. — Так что никаких модификаций, даже в том, что касается способности говорить. Нгумбам просто приделывают синтезатор речи. — Зак кивнул на железное устройство, прикрепленное к тощей грудной клетке Пако.
Металлический прямоугольник крепился за плечи тонкими лямками и был еле заметен за сложенными «богомольими» лапками. Насколько я помнила, этими изящными клешнями они раскалывали произрастающие на их планете твердые плоды, похожие на большие орехи, а также жесткие хитиновые оболочки некоторых насекомых.
Я перевела взгляд на миниатюрный рот Пако, прикрытый двумя парами маленьких жвал. Да, такое в человеческий речевой аппарат не модифицируешь, даже при большом желании.
Просто уму непостижимо, и как он может одновременно ковыряться в роботе щупальцами, решая сразу несколько разных задач? В одном месте он что-то сваривал, в другом — прикручивал, в третьем — выравнивал медную обшивку и так далее. Это же сколько мозговых ресурсов задействовать надо?
— А то его выражение благодарности Великому Провидению, — тихо произнесла я, — это ты его научил?
— Да, — кивнул Зак. — Я воспитывал Пако в соответствии с культурой нгумба. Это их обычный обряд перед каждой трапезой.
— Но это же невероятно! — изумилась я. — Этот инопланетянин выражает благодарность перед едой! И при этом ученые считают его интеллект немногим выше обезьяньего? Что у них там за критерии интеллекта? Разве к ним не относится способность откладывать удовлетворение возникшего желания?
— Я и сам не знаю, как ученые могли такое решить насчет интеллекта нгумба, — признался Зак. — Видимо, все из-за того, что нгумба обращаются к себе в третьем лице. То есть их способности к самоосознанию все еще на стадии формирования. Некоторые из них даже не узнают себя в зеркале.
— Но ведь между интеллектом и самоосознанием есть разница, — заметила я, — они могут развиваться несоразмерно друг другу.
Хотя с другой стороны… Я глянула на большую голову Пако — наверняка там половина мозга за координацию одних только щупалец и отвечает. Впрочем, у людей тоже половина всех нейронов мозга находится в мозжечке — главном центре координации движений. И при этом у людей-то щупалец нет. Да и такой потрясающей ловкости с многозадачностью — тоже.
Впрочем, нгумба живородящие, и, учитывая их четвероногость, они могут позволить себе и еще бо́льшую энцефализацию, то есть увеличение мозга относительно массы тела. У людей энцефализация ограничена размерами женского таза. А, учитывая человеческую прямоходячесть, таз нельзя расширить слишком сильно. Роды у людей и так стали чрезмерно болезненными и опасными после «изобретения» прямоходячести.
А вот «кентаврикам» такое не грозит, бедра можно расширять и расширять, соответственно, и головы увеличивать. Так что эволюционные возможности по энцефализации у нгумба выше, чем у людей. То есть спустя какие-то несколько миллионов лет они могут достичь такого уровня интеллекта, что будут считать наш разум немногим выше обезьяньего.
Как же хорошо, что люди изобрели внешнюю репродукцию с помощью 3D-принтеров. Для нее расширение таза не нужно, так что можно увеличивать объем мозга хоть до бесконечности. Да и избежать массы проблем, связанных с внутриутробным периодом и родовыми травмами.
В комнату вошел Диодор, некоторое время печально смотрел на разложенного на полу Серафима, после чего осторожно поинтересовался:
— Есть ли надежда?
Все щупальца Пако в миг замерли, и он чуть повернул голову в сторону Диодора, после чего из синтезатора речи раздалось:
— Очень старый робот. Зачем такой старый? Проще купить новый.
— Да, мне уже говорили, — вздохнул Диодор. — Но, видите ли, Серафим близок моему сердцу, можно сказать, он мой друг. Не просто вещь, понимаете?
Пако склонил голову чуть вбок, рассматривая собеседника, еле заметно пошевелил антеннами и ответил:
— Пако понимает. Пако нужно время. Много времени.
— Конечно, — кивнул Диодор. — Я буду ждать. Если я чем-то могу помочь, дайте знать.
Пако медленно кивнул, и Диодор сел в кресло, видимо, приготовившись к длительному ожиданию.
Спустя несколько минут я нарушила тишину:
— Знаешь, Зак, я все думаю. Та тварь, она же установила себе импланты с помощью робота-хирурга и потом бросила их, перед тем как скрыться в системе вентиляции. Почему?
— Хм, — почесал подбородок Зак, — не знаю, может, он решил, что они ему больше не нужны?
— Скорее он не может имитировать неорганические вещества и сам себе установить импланты тоже не способен. То есть каждый раз после смены формы ему приходится устанавливать себе импланты с помощью робота-хирурга.
— Как хорошо, что у нас
