создаёт эту приятную ауру своим присутствием, своим настроением. В этот момент так захотелось ее обнять, прикоснуться к ней настоящей, почувствовать себя частью ее умиления и нежности. Но я не решился. Просто наблюдал со стороны, впитывал это состояние, запоминал.
Прошло минут пять, она обернулась и спросила:
— Поедем дальше?
Моя пятая точка запротестовала, заерзала, поэтому я, ведомый ее болевым синдромом, предложил:
— Таня, а давай избавимся от этой железяки, — кивнул в сторону велосипеда, — лучше прогуляемся, поболтаем?
Она улыбнулась. Видимо поняла, что я со спортом не особо дружу. Молча, не ответив, встала и пошла к своему транспорту. Я следом, попытался сесть на сиденье, но это просто жесть. Пришлось ехать стоя. И кто придумал такие неудобные кресла на великах?
Слава богу, мы недалеко уехали и вскоре, наконец-то, сдали обратно этих железных чудовищ. Сколько я на велосипеде не катался? Лет двадцать с небольшим? Вот еще столько же на него не сяду.
Пока возвращал свой паспорт, увидел, что Таня что-то пишет в блокноте. Наверно вдохновение пришло. Не буду отвлекать, отошел в сторонку и закурил. Какая она сосредоточенная. Ловлю себя на мысли, что мне нравится наблюдать за ней, за ее мимикой. Она такая разная и так хочется узнать ее всю, чтобы мог легко предугадывать ее реакцию.
Через какое-то время моя спутница опомнилась, виноватым взглядом посмотрела на меня, стремительно убрала блокнот в сумочку и подошла ко мне. Встала на небольшом расстоянии от меня и произнесла:
— Извини, я отвлеклась. Постараюсь больше так не делать.
Я сделал глубокую затяжку, выдохнул дым в сторону и спросил:
— Таня, а можно задать тебе личный вопрос? — Она напряглась, засуетилась. Взгляд испуганно забегал. — Почему ты извиняешься за простые, житейские и обычные вещи?
Она опустила глаза. Задумалась на доли секунд, а потом нехотя и нервно ответила:
— Бывший муж не любил, когда я работала дома или в его присутствии.
Так! А это уже интересно. Бывший муж! Только от этого словосочетания уже неприятный осадок на душе. Надеюсь, у нее не аналогичная моей ситуация? Хотя по ее восприятию мужчин и колючести понятно, что поработал над этим бывший муженёк. Что ж, Танюшка, ты вытянула счастливый лотерейный билет. Дядя Рома, с его персональными птичками-воробышками, тебя подлечит! По крайней мере, опыт за плечами есть! И желание есть! Хочу, чтобы ты улыбалась и радовалась жизни, может потом и меня этому научишь! Кто знает, что ждет нас за очередным поворотом судьбы?
Глава 23
Нахожу глазами ближайшую урну, тушу об нее сигарету и выкидываю окурок. Возвращаюсь к своей спутнице и спрашиваю:
— Таня, как тебя по батюшке?
Она с любопытством смотрит на меня и отвечает:
— Вячеславовна. А к чему ты это спросил?
Я улыбнулся, как бы сейчас хотелось узнать, что у нее в голове происходит, о чём думает?
— Татьяна Вячеславовна, заявляю вам официально, что мне нравится смотреть на то, как человек занимается любимым делом. — Перехожу на личности. — Как горят в этот миг у тебя глаза, как идет увлекательный мыслительный процесс. — Она опускает глаза, по-моему, я ее сейчас удивляю. Конечно, я же не ее бывший муж. И она должна это понять и дать мне шанс показать, что я другой. Продолжаю свой монолог. — Поэтому не стоит извиняться за свой творческий порыв. — Она поднимает на меня свой взор и смотрит прямо в глаза, еще не предполагая, что дальше ее ждет еще большее удивление. — Конечно, мне бы не понравилось, если бы ты в момент нашего поцелуя оторвалась от меня и попросила минутку, чтобы записать мысль.
Решаюсь пройтись по тонкой грани. Набираюсь смелости. Хочу проверить ее реакцию. Она вообще подразумевает, что между нами может быть поцелуй, секс? Не сейчас, а в целом. Хотя я бы и сегодня от этого не отказался. Но не форсируем события, главное — не спугнуть своим напором. Дать иллюзию возможности выбора. С другой точки зрения, добровольно она еще долго будет идти петляясь и шугаясь, не решаясь вступить на новую прямую дорогу.
Она краснеет, теряется. Получается мысли о нашем поцелуе ей приходили уже в голову? Отводит глаза. Наверно собирается с духом. Растерянность резко меняется злостью. Я что опять переборщил? Обращается ко мне:
— Как тебя по батюшке?
Её интонация не сулит ничего хорошего, но разве меня это пугает? Я уже привыкаю к ее внезапным «иголкам» и раздражительности.
— Павлович, Татьяна Вячеславовна, — ухмыляюсь.
Она сосредоточена, не обращает внимание на мое игривое настроение, начинает свою нотацию:
— Так вот, Роман Павлович! О каком поцелуе вы ведете речь, если буквально вчера вы мне говорили о чисто дружеском свидании?
Ловлю себя на мысли, что мне нравится, когда она бушует. Я вызываю у нее эмоции! Из этого следует, что оживает! Когда появляется реакция на внешние раздражители — это уже начало выздоровления от прошлых отношений. Воодушевлённый первой маленькой победой я хочу большего. Я делаю быстро и резко пару небольших шагов в ее сторону, обнимаю ее и неожиданно для нее припадаю к ее губам.
Что на меня нашло, не знаю. Я даже не понял, что чувствую, что ощущаю в этот миг. Внутри все сжалось от напряжения и ожидания. Что дальше будет? Она мне ответит на поцелуй? Как себя поведет? Доли секунд вроде только проходят, но время словно замедлилось. Чувствую ее губы, они напряжены. Проскочила короткая молниеносная мысль, что углубить поцелуй сейчас явно не получиться. Жаль. Ощущаю, что она поднимает свои руки, проводит ими по моей груди вверх и отталкивает меня ими. Я отрываюсь от псевдо поцелуя, ведь это было простое касание наших губ и отступаю на небольшое расстояние от нее. Она в бешенстве? А меня это веселит! Начинаю ей говорить, чтобы не улыбнуться, а то точно за маньяка примет:
— Таня, ты сама спросила о каком поцелуе идет речь? Я решил не трепаться, а показать на примере.
Она глубоко дышит. Нервничает, но в следующую секунду ее взгляд теплеет, выражение лица меняется. А мне становится страшно. Вот такой ее реакции я боюсь. Я не знаю, чего ожидать от нее. Когда она сердится, то уже всё понятно и ясно, а вот когда в таком состоянии, то я напрягаюсь. Она делает неторопливый шажок в мою сторону, при этом молчит, чем еще сильнее накаляет обстановку. Честно сказать, я интуитивно хочу отступить назад. Но что мы будем как малые дети, два шага вперед — один назад? Замираю. Что меня ждет? Пощечина? Оскорбления? Провокация? Мысленно готовлюсь к любому развитию событий.
