какой-то заштатной киностудии документальных фильмов. Сомлевший от такого женского дезабилья, он сразу женился на Елене Прекрасной, и теперь они продолжали пьянствовать вместе, пропивая зарплату несостоявшегося оператора. Частенько молодая жена поколачивала своего благоверного, тем самым давая ему понять, кто в доме хозяин. Плодом этого оригинального союза стала Машенька Рубинштейн, впоследствии взявшая фамилию матери.
Мария была уже взрослой девицей, лет семнадцати, когда от сердечного приступа умер ее отец. И Леночка унаследовала шикарную трехкомнатную квартиру в престижном районе, правда с небольшим довеском – мамой Славика, тихой и интеллигентной Ниной Валентиновной с крохотной болонкой по кличке Пуся. Нина Валентиновна души не чаяла в маленькой Машеньке и тем горше была та ненависть и злость, которую обрушили на бедную голову старушки невестка с внучкой. Эта была настоящая травля старого, страдавшего амнезией человека. Ее не просто гнобили, – ее сживали со света, чтобы стать единоличными хозяевами доставшейся в наследство квартиры и побыстрее продать ее. А затем жить на эти деньги, потихонечку тратя их на всевозможные благоглупости.
К этому времени Леночка тем же замечательным способом – через винный магазинчик, – обзавелась новым ухажером, шофером Сашкой Романовым. Он был точной копией Славика: небольшого роста, брюнет с большими карими глазами чуть навыкат и чувственным ртом, с той лишь разницей, что в отличие от интеллигента Славика он был косноязычен и косил под блатного. По меткому выражению матери Елены он был «нечитающий шофер». Все бы ничего, но этот ухажер распускал руки и однажды за это поплатился.
Я познакомился с нечитающим шофером, Сашкой Романовым, при следующих обстоятельствах. Неожиданно позвонила «Лека» и, рыдая в телефонную трубку, сообщила, что ее ухажер избил ее самым скверным образом. Я приказал ей взять такси и немедленно приехать ко мне, пока мы с братом не накажем хулигана.
Лицо несчастной представляло отбивную – левый глаз заплыл синяком, нос был расплющен, а на губах запеклась кровавая корка. Волна ненависти, охватившая нас, требовала молниеносных действий. Взяв ключи от ее квартиры, мы с братом на том же такси уже через двадцать минут были возле ее дома с винным магазинчиком на первом этаже, что возле стадиона Динамо. В руках у нас было по металлическому эспандеру, представлявшему из себя стальную пружину длиной около полуметра и толщиной c черенок садовой лопаты. Быстро открыв входную дверь, мы схватили остолбеневшего от неожиданности подонка и, повалив на супружеское ложе, стали охаживать его стальными пружинами. Он сполз с дивана на пол, глаза его были полны смертельного ужаса и уже через минуту он размяк и размок от недержания. Пообещав ему урыть его в случае повторения рукоприкладства по отношению к сестричке, мы покинули эту нехорошую квартиру.
Сами того не желая, мы неожиданно сплотили этот странный на первый взгляд союз. С Сашки Романова слетел искусственно привитый ему с детства налет «крутого мужика», который кулаками должен воспитывать свою благоверную.
Он стал звать ее Мамкой, ластиться и целовать по любому поводу и без. Прекрасная оценила изменившегося на сто восемьдесят градусов ухажера, и вскоре результатом их совместного сожительства стало предложение руки и сердца со стороны Романова. Все-таки внутри каждого, с виду безбашенного мужичка, сидит на подкорке добытчик и кормилец для своей душечки-пампушечки. Так было и с нашим героем, мужиком без царя в голове, получившим хорошую взбучку. Поняв, что махание кулаками может обойтись ему потерей здоровья, он неожиданно для себя полюбил хорошо налаженный семейный быт: рюмочку к наваристым щам на мясном бульоне, совместные просмотры сериалов и жаркие объятья законной супруги по ночам. Главным преимуществом Сашки Романова было наличие видавшей виды буровой установки, приспособленной на грузовичок
ГАЗ-66. Если бы не бесконтрольные запои, то он смог бы давно стать обеспеченным человеком. Беда заключалась в том, что жил он поблизости от Леночки и был завсегдатаем винного магазинчика, расположенного в ее доме. А список повзрослевших друзей детства, чередой садившихся в тюрьму или выходивших из нее был достаточно велик, и с каждым необходимо было выпить и «покалякать за жизнь». Зато потом, чувствуя себя виноватым, Сашок брался за ум и зарабатывал немалые деньги, чтобы так же быстро спустить их ментам или гайцам за пьяную езду или отсутствие талона техосмотра. Знакомые гаишники шутили, что получают от него вторую зарплату, и это соответствовало действительности. Сашок умудрялся по несколько раз в месяц наступать на одни и те же грабли. Он напоминал свой ГАЗ-66, работающий вхолостую, – при этом мотор ревел, фары сверкали, и со стороны казалось, что человек все время находится в напряженном трудовом процессе, требующим от него гигантских усилий. Поговорка: «Гора родила мышь» – это про Санька, безалаберного и насквозь советского человечка, готового снять с себя последнюю рубашку или устроиться на денежную работу, честно отработать до зарплаты, и уйти в запой до следующей.
Зато теперь, женившись и остепенившись, он продал свою буровую и устроился работать шофером на муковозе, развозя этот ценный во все времена продукт по окружным хлебозаводам. Кроме этого, ежедневно он имел неплохой навар, продавая частникам по несколько мешков неучтенной муки. Затем, когда грянула перестройка и как грибы после теплого дождичка полезли всевозможные салоны, в которые требовались игровые автоматы, для него наступили золотые времена. Купленная недавно бортовая газель приносила семье серьезный доход, и встал вопрос о приобретении легковой иномарки. Теперь про квартиру Елены можно было с уверенностью сказать: не дом, а полная чаша. Новая мебель: на кухне, в гостиной, и в спальне. Большой холодильник, доверху набитый мясными и рыбными деликатесами, ковры на стенах и хрустальные люстры на потолке. Каждая покупка торжественно обмывалась и народная тропа в винный магазинчик зарастать бурьяном не собиралась. Дома всегда было весело и хлебосольно, так как поводов для принятия на грудь в окружающей действительности было предостаточно. Одна беда: Машенька и Ванечка, глядя на бытовое пьянство матери и отчима, не получили противоядия от алкогольной зависимости. Частенько они выступали в роли «подносчиков снарядов», так как взрослые были не в состоянии спуститься на первый этаж и купить себе спиртное.
Не стану утомлять читателя описанием деградации этой, в общем-то, обычной российской семьи, в некотором роде успешно вписавшейся в новую рыночную экономику, в которой слово «экономика» можно справедливо заменить на базар или хаос.
К тому же президент, законченный алкоголик, провозгласивший: «берите независимости сколько хотите!», практически бросил огромную и великую некогда страну на растерзание своим да и импортным стервятникам всех мастей, предоставив каждому гражданину тонуть или выплывать самостоятельно.
Что послужило разрывом отношений между горячо пьющими супругами, мне до конца неизвестно. Но
