Книга Ты моя Необходимость - Ария Стрельцова

Стало страшно до адского ужаса, когда дверь в машине открылась, и пока Подольский и Амир находились в эпицентре, я видела совершенно незнакомую рожу, потащившую меня за ноги к нему.

— Нашлась пропажа наша.

Глава 25

Тяжело молчать, когда хочется кричать, и болит от невысказанности у человека сердце…

Последнее, что я помнила перед тем, как очнулась в большой пустой комнате — это мыльные отрывки, засевшие в голове, как последние воспоминания.

Я пиналась каблуками в лицо буйного мужчины, схватившего меня за ноги. Он вытащил меня из машины Подольского и понёс в тёмную лесную часть. Помню, что там, куда он меня нёс горели ослепительно фары, отчего я с трудом открывала глаза. Вспоминаю кровь, стекавшую по моим вискам. И как я кричала о помощи…

Никто меня не слышал, голос урвало в глухоту. Где-то поблизости бежала за мной высокая фигура, кажется, это и был Тигр, воспоминания о нём совсем испарились. Слышу его голос, даже вскрики, именно от них моё сердце сразу видит причину колотиться барабаном. В воспоминаниях остался лишь захватчик, игнорировавший мои порывы спастись, но одно его зажатие моей руки, после которого я получила ёжащую колющую боль в вене, я поняла, что мне поставили насильно иглу, вводящую неизвестную жидкость, после которой я очнулась здесь.

С каждым разом ощущаю, как моё тело покрылось мелкими точечками, проводящими холод. Горло жутко болит, в голове до сих пор раздаются мои крики, как я звала Рената… Да… Я звала Подольского на помощь! Не верится, но я выкрикивала это имя без конца, пока не была схвачена. В этот момент я прекрасно осознаю, что больше желаю быть там, где нужна, чем там, где от меня желают избавиться. Но желают ли? Я и вообразить не могу! Сначала стоит понять, где я. А я в белой пустой до искусственности комнате. Здесь ничего нет, кроме кушетки, на которой я оказалась, и зеркальца напротив с умывальником. Рядышком находится большое окно, где на подоконнике высажены непонятные цветочки. Напоминает больничное отделение…

Ощупав свою затылочную часть, осознаю, что моя голова слегка перемотана бинтом и в целом моего дорогостоящего шикарного платья нет. Оно лежало рядом, аккуратно сложенное на стульчике вместе с каблуками и украшениями в прозрачном пакете. Я в действительности находилась в палате. Может, Подольскому удалось спасти меня? Или меня нашли обезвоженную в лесу люди и, не оставаясь равнодушными, вызвали скорую?

Я привстала на голых пятках на прохладный плиточный пол, потихоньку добираясь до двери. Я не успела и заглянуть наружу, так как передо мной её открыл низкий, крупный пожилой врач с тёмными бровями, что выделяло сильно его лицо за счёт посидевших белых волос.

— Прошу прощения, это куда вы собрались? — интересуется он, быстро закрывая за собой дверь, — у вас постельный режим ещё несколько дней! Ложитесь обратно.

— Погодите! Я могу узнать как здесь сумела очутиться?

— Сначала присаживайтесь, Анита Игоревна, — спокойно указывает мне врач на кровать, доставая перчатки из рядом стоящего ящика, — вас привезли сюда по случаю аварии. У вас небольшое сотрясение и в таком состоянии лучше не делать организму хуже. Присутствуют глубокие удары в коленной зоне. Не беспокойте ногу понапрасну! Сейчас я примусь вас осмотреть, зовите меня Иннокентий Савельевич. Позволите?

— Есть выбор? — я тихо сделала, как он просил, осматривая своё колено. Перебинтовано дважды. И, похоже, внутри содержится мазь. Не делая ещё хуже, я наблюдала за движениями врача, он с деликатной аккуратностью нащупывал чашечку колена и принялся разматывать бинты.

— Удар слабый, вам очень повезло, с таким состоянием, в котором вас привезли, могли быть осложнения, в последствии ставшие шрамом. Колено цело, сильно потянуто сухожилие, три раза принятие на дому выписанных мазей и через неделю вернётесь к обычному состоянию. К выписке я вам перечислю нужные витамины и советовал бы вам не игнорировать возможную мигрень.

— Иннокентий Савельевич. Я могу спросить, кто именно меня сюда привёз? И в какой клинике я нахожусь?

Врач, наморщив большой лоб, поправил халат, — мне известно, что это человек, оплативший предварительно лечение. Кто он я не имею должной информации. Возможно, медсёстры на первом этаже брали его анкету доверителя. Вы прибываете в медицинском исследовательском центре ФГБУ целые сутки.

Некто увёз меня в дорогостоящую больницу и без ведомого обоснования не сказал больному о спасителе? Подозрительно. Либо это я заблуждаюсь и Подольский по своему характеру скрыл свою личность от публичного внимания. То ли я слишком превозношу старика и здесь я по настоящей воле спасательницы судьбы, оказавшись в спасательных руках мистера загадки.

— На этом уже всё? Как долго я пролежу? — я удивилась, когда тёплые лечащие пальцы отпустили мой нагретый затылок и перешли плавно к моим глазам, светя в них маленьким фонариком. В чём-то убедившись для себя, он одобрительно хмыкнул. Врач показался мне добродушным, особенно его крохотная улыбка даёт надеяться, что с тобой всё будет хорошо.

— Прогнозирую пару дней спокойного лечения и принятия лекарств. Да. Это небольшой осмотр, можете отдохнуть, Игоревна. В необходимости зовите медсестру, я приду к вам сразу.

— Огромное вам спасибо.

Иннокентий Савельевич покинул палату. А я осталась наедине с желанием уснуть или вспомнить, что на самом деле тогда произошло во время перестрелки. Ничего не возвращается в мою пустую голову! Лучше всего, наверное, сейчас думать о хорошем, но мешает реалистичное плохое…

***

Часы ходили слишком медленно, и я проспала все два дня с перерывом на еду и внимание медсестёр, ставивших уколы. Так длилось до сего двухдневного утра. Я с приливом бодрости от высыпания лишилась долгих мешков под глазами, накопившихся недельными мучениями в доме, где лишний раз я не могла и глаза закрыть. Ожидать приход Иннокентия тоже трепетало нервы, сегодня меня должны выписать, надеюсь, и я вернусь обратно домой…

Подожди-ка… домой? Анита, с каких пор мы теперь свыклись с нашей клеткой? И тем более называем её родным местом? Таблетки дают о себе знать, судя по всему! Сразу живот скрючило, словно там поселилось скопище мерцающих мошек, щекотавших нервишки.

— Анита Игоревна, доброе утро, — долгожданный голос произнёс моё имя, — сегодня вас выпишут и заберут. Можете постепенно собираться.

— Заберут? — привстаю, чтобы сложить все вещи в пакет и поправить волосы у зеркала, — кто?

— Всё верно. Вас перед выпиской встретит родственник, — напевает врач, обратно возвращаясь на выход, — я подожду