официальная позиция церкви, хоть они это и не любят говорить на эту тему. Но мой предшественник рассказал, что вот это, — друид кивнул на знак древа на полотнище, что висело в углу комнаты, — Вот это символ истинного бога природы. Он назвал мне его имя — Сильванус. И также предшественник сказал не доверять сладким речам Всеединого, в старину произошло совершенно не то, что нам говорит церковь.
— Он оказался прав, — сказал я.
Мне пришлось поведать часть истории о предательстве. Я не стал говорить о Троре и о многих других вещах непосредственно не относящихся к друиду. Да и не доверял я ему до конца. С чего бы?
С каждым моим словом, друид впадал всё в большую задумчивость, в глазах поселилось недоверие.
— «Ты его не убедишь», — в голове раздался мягкий голос Мистры, — «Он хочет тебе поверить, но то, что ты говоришь, слишком сильно меняет его картину мира. Переворачивает её с ног на голову. Приведи его ко мне, я знаю, что ему показать, чтобы он поверил».
— «Ты уверена? Я не уверен, что даже так он будет на нашей стороне».
— «Я всё сделаю».
Я посмотрел на старого друида, решая, как лучше его убедить отправиться со мной в храм Мистры. А потом понял, не нужно ничего объяснять. Я находился в метре от друида, поэтому мне нужно было просто протянуть руку. Это я и сделал.
Миг переноса и мы оказались в пещере с тайным храмом Мистры. Хозяйка уже поджидала нас возле алтаря и мне это не нравилось. Слишком беспечно, как по мне. Зря Мистра рискует собой, покидая Нашрахаз. Но спорить не хотелось.
— Куда ты меня перенёс? — друид прожигал меня гневным взглядом.
— Успокойся, слуга Сильвануса, — голос Мистры мягким облаком пронёсся по пещере.
Друид словно завороженный, а возможно так оно и было, повернул голову и посмотрел на Мистру. Первые секунды ничего не происходило, он не понимал на кого именно он смотрит. Миг и в глазах друида зажёгся ужас вперемешку с восхищением. Он рухнул на колени и приложил голову к каменному полу.
Я смотрел за всем этим с удивлением. Неужели Мистра внушала подобную силу, что далеко не самый последний эльф Эллирии упал словно подкошенный. Тот вариант, что это сделала Мистра, я даже не рассматривал.
— Встань, Арвейн, в глупом преклонении нет чести…
— Ты… ты… — друид не мог протолкнуть следующее слово. Ему помогла Мистра.
— Богиня, — легко сказала она и подошла к друиду.
Друид упёрся руками в пол и попытался встать. Тело не слушалось и мне пришлось помогать ему. Мистра посмотрел на друида и увидела, что с тем происходит. Её губы сжались в единую полоску, глаза запылали гневом. Арвейн немного отшатнулся, не понимая, что гнев направлен отнюдь не на него.
— Постарайся не двигаться, — мягко сказала богиня.
Я тут же скользнул в истинное зрение. Понаблюдать за плетениями богини всегда полезно. Почти никогда я не понимал, что именно и как она делает, но это действо меня завораживало. Сила, умение, граничащее с гениальным искусством. Мои даже самые сильные плетения на этом фоне смотрелись чем-то несерьёзным. Тот же грузовой портал казался детской машинкой против лучшего гоночного болида. И это при том, что мало кто в Эллирии мог повторить уже мои плетения.
Мистра заключила друида в огненный кокон, и с каждой секундой он разгорался всё сильнее, пока не залил всю пещеру ярким, оранжевым сиянием.
Арвейну внутри приходилось не сладко, его кожа покраснела, волосы начали закручиваться в спирали от нестерпимого жара. Я не слышал звуков, но в один миг рот друида раскрылся в крике.
— Что ты делаешь? — спросил я у Мистры.
— Выжигаю скверну, мне тоже не нравиться, но это нужно сделать иначе он не протянет и пары дней.
Жар всё нарастал, и я видел, как кожа друида покрылась пузырями и начала чернеть. Я с тревогой посмотрел на Мистру, но промолчал. Надеюсь, богиня понимает, что она делает. Когда жар стал совсем нестерпимым и Арвейн упал на пол, из его глаз вытекло несколько капель коричневой жижи. Они словно живые бросились в сторону, но Мистру провести трудно, она тут же уменьшила кокон в десятки раз, поймав капли в ловушку.
Кокон превратился в сверкающее и пышущее солнце размером с теннисный мяч. Он раскалялся всё сильнее. Я подскочил к лежащему на полу друиду, взял его за руки и потянул в сторону. Выглядел он страшно. Волосы сгорели, кожа почернела и покрылась коркой.
Богиня не останавливалась, шар раскалялся всё сильнее. Даже сквозь свет было видно, как слившиеся воедино капли, мечутся и пытаются вырваться. Шар посинел и стал похож на маленькую копию пульсара.
— Всё… — устало сказала богиня и «солнце» пропало. Капля внутри сгорела, хотя что-то мне подсказывало, что главное воздействие на неё отнюдь не термическое. А битва происходила совсем не так, как я видел глазами.
— Он может погибнуть, — сказал я и кивнул в сторону Арвейна.
— Не умрёт, — ответила богиня.
Взмах рукой и кожа друида начала светлеть. Чёрная корка сгоревшей коши отваливалась, показывая чистую и молодую кожу. Намного более молодую, чем была до этого. Когда Мистра закончила, передо мной лежал чуть ли не юноша.
— И зачем? Нет, я ничего не имею против, но интересно?
— Я выгнала из него скверну, но он всё равно был отравлен. Месяц — два и он отправился бы в загробный мир. Пришлось действовать. И он вроде как тебе нужен, вот и пытайся наладить контакт, теперь это будет легче, — усмехнулась Мистра.
Арвейн пришёл в себя через несколько минут. Он лежал неподвижно, глаза широко распахнуты, как будто друид не верил, что остался жив.
— У меня не было другого выбора, кроме этого, если я хотела сохранить тебе жизнь, — сказала Мистра.
Друид тут же подскочил на ноги.
— Простите госпожа, что позволил себе слабость в вашем присутствии, — Арвейн склонился в глубоком поклоне.
— Любой живой организм отреагировал бы так же, а теперь подойди ко мне, пора показать тебе правду.
Не знаю, что именно делала Мистра с друидом, но когда он подошел, богиня положила руку ему на плечо и глаза Арвейна запылали голубой плазмой. Это всё продолжалось довольно долго, и я не знал, что именно происходит. Скорее всего, Мистра показывала друиду небольшой фильм или перенесла и дала возможность понять, что происходило в древности на самом деле.
Одно я знаю точно, когда Мистра убрала руку с плеча друида, его глаза не потухли. Вместо плазменного света в них пылала злость.
— Спасибо, что дала возможность слепому увидеть, что его окружает, — после этих слов друид повернулся ко мне и поклонился, — Я даже не представлял, через что тебе пришлось пройти, первожрец. Прости меня за недоверие.
— Встань. И хватит кланяться через каждый миг. У нас это не принято. Что же до твоих слов, то ты и не мог знать. Но теперь ты поможешь? Нужно вырвать Эльваран из лап Всеединого…
— После того, что я узнал, это теперь моя единственная цель.
Только сейчас Арвейн увидел свои руки. Поначалу он не понимал, а после этого дотронулся до лица, где розовела молодая кожа.
— Это то, что я думаю? — не веря своим глазам, спросил друид.
— Да, считай это подарком и залогом нашего будущего сотрудничества. У меня всегда были хорошие отношения с Сильванусом, твоим истинным повелителем, так что думаю, он бы одобрил это, — ответила Мистра.
— Ха, если я получил ещё один шанс прожить долгую жизнь, пусть приспешники Всеединого только попробуют меня остановить…
— Вам пора возвращаться, — сказала Мистра.
И она права, друиды круга вполне могли обнаружить пропажу своего верховного и кинуться на его поиски.
Миг перехода.
Мы с Арвейном оказались в той же небольшой комнате, из которой я его и забрал. И я сразу почувствовал нечто неладное.
— Я тебя уже заждался, — послышался смутно знакомый голос.
Секунда на то, чтобы глаза привыкли к полумраку, и я с ужасом понял на кого смотрю. Передо мной стоял Атрес. Первожрец Всеединого.
Глава 8
Самый сильный мой соперник, если не считать Всеединого, стоял в паре метрах от меня, и на его лице играла злая ухмылка.
— Вот мы и снова увиделись, — сказал Атрес, — Ловко ты от меня ушёл в прошлый раз. Второй раз не получиться.
— А сам не боишься? — спросил я, лихорадочно пытаясь понять, как поступить дальше.
Атрес в сотни раз сильнее меня. В нём столько елея, что он может стирать крепости своим желанием. Не удивлюсь, если в нём
