И, вообще, надо ли ему это?
А тем временем, мы поднялись на четвёртый этаж. Среди однотипных коричневых дверей вдруг показалась ярко-фиолетовая, которая сильно выделялась на общем фоне. Толик трижды постучал и прислушался.
— Меня ищешь? — послышался тонкий голосок позади нас. От неожиданности парень тут же подскочил.
Милая девчонка, на вид — лет четырнадцати, бесчувственно буровила нас своими ярко-зелеными глазками. Ростом от силы 150 сантиметров. Есть вероятность, что у Демидовых все невысокие. А её русые шелковистые волосы были заплетены в два длинных хвоста, один из которых девчонка сейчас накручивала себе на палец.
— О, Регина! Знакомься — это Володя. — представил меня Толик.
— Рад встрече, юная леди. — я почтительно склонил голову.
— Это…
— Твой друг из Омска. Я знаю. — холодно ответила она: — Что-то ещё?
— Он некоторое время поживёт у нас.
— Тц… И что теперь? — недовольно фыркнула младшая сестра и подошла к фиолетовой двери: — Ну? Чего встали? Это моя комната и туда вам вход запрещён.
— Конечно-конечно… — улыбнулся Толик, и жестом показал мне, что надо уходить.
Когда мы спустились вниз, он произнёс:
— Ты уж её прости… У неё переходный возраст. Злится на всех. Слушает, каких-то странных ребят в чёрных костюмах… На сатанистов похожи. Ой… — парень тут же прикрыл рот рукой: — Извини! Я не хочу показаться бестактным и неуважительным… Ну, по отношению к сатанистам. Они, вроде, неплохие ребята…
— Ой, да брось. Этих чудиков у нас всерьёз не воспринимают. — отмахнулся я.
— Правда? Фу-ух… — с облегчением выдохнул он: — А сейчас спешу тебя предупредить. Алиса — не из тех людей, которая рада незнакомцам. Так что… на всякий случай — надень вот это. — пацан выдал мне полиэтиленовый дождевик.
— Не понял?
— Ну… Она может в тебя, чем-то кинуть или облить. Просто, Алиса воспринимает в штыки всех моих друзей, кроме тех, что из гимназии. Но там ребята не из последних родов. Прекрасно понимает, что получит от отца по первое число, если встрянет.
— Вот оно что? Ладно. — я надел жёлтый дождевик, который на мне смотрелся, скорее, как прозрачная футболка с короткими рукавами.
Мы вышли во двор и направились в сторону огромного сада. Мельком мне вновь удалось посмотреть на силовую броню. И всё же я не мог не отметить, что развитие в этом мире о-о-очень странное. Как будто — неестественное. Надо будет изучить историю и проверить эту Землю на наличие ППА. Чует сердце — без их вмешательства тут не обошлось.- Вот здесь… Аккуратно! — Толик подвёл меня к стеклянной оранжерее, а затем осторожно открыл дверь: — Алиса! Я могу зайти?
— Да, конечно! Заходи, брат. — ласково пропел сладкий девичий голосок.
Мы зашли внутрь, и тут перед нами открылась довольно необычная картина. Алиса, наряженная в темно-зеленое платье с очень пышным подолом (как она в нём сюда пришла, он же был размером с небольшой моколь?!), сидела посреди ярко-красных роз. Позади девушки, свернувшись калачиком, похрапывал здоровенный белый тигр. Судя по едва заметному огоньку на кончиках мохнатых ушей — тоже дух.
Девушка дружелюбно улыбнулась и отложила в сторону книгу. «Гордость и Предубеждение» — гласили золотые буквы на обложке.
— Это твой новый друг?
— Да! Владимир Люциевич. — представил меня Толик: — Он из Омска. Некоторое время поживёт у нас.
— Из Омска? — удивилась девушка: — Оттуда же невозможно уехать? Говорят, дороги сильно размыло…
— Если сильно чего-то желаешь — найдётся способ. — ответил я.
— Вот оно, как? Что же, очень приятно познакомится. — Алиса была талантливой актрисой и выглядела так, словно вчера ничего и не было. А вот пацана её поведение явно напрягало. Он дёргался и нервничал, как будто готовился к удару. То и дело поглядывал на огромный подол, будто ждал, что оттуда вылетит рой пчёл.
— И я рад знакомству, юная госпожа. — я вновь склонил голову.
— Здорово! — очаровательно улыбнувшись, ответила девушка: — Скажите, Владимир… А, вы любите лошадей?
— Не-не-не… — Толик тут же загородил меня собой. Ну, как загородил? С его ростом в 168 сантиметров — скорее, слегка прикрыл авангард.
— Что такое, брат? — изумилась Алиса: — Твой друг боится лошадей? Или… может быть, у него с ними связаны плохие воспоминания?
— Нет… Всё! Я вас представил. Теперь ты знаешь, что он тут есть… А, у нас с Володей… Ещё куча дел на сегодня.
— Правда? А в какой комнате проживает Владимир? — невинно хлопая длинными ресницами, поинтересовалась старшая дочь Демидовых.
— Это неважно! Всё… Володя, уходим!!!
— Милый дождевик. — пропела нам в след Алиса, когда Толик уже выталкивал меня из оранжереи. Как только он закрыл стеклянную дверь, то тут же с облегчением выдохнул:
— Ох… Сегодня даже без жертв. Нам определенно везёт! От этого Чудовища можно ожидать чего угодно…
— Правда? А как по мне — она очень милая барышня.
— Нет-нет… Вот её здоровенный подол, к примеру — думаешь, просто так? А вот нифига! Скорее всего, внутри была установлена какая-нибудь чудовищная машина, которая окатила бы нас водой из болота. Или ещё чего похуже…
— И ты так пялился только из-за этого?
— Конечно! Если видишь у Алисы что-то из ряда вон выходящее — есть очень большая вероятность, что это Чеховское ружьё.
— Это как?
— Один известный драматург сказал, что если на сцене висит ружьё — оно должно выстрелить! Так же и с Алисой… Видишь что-то странное — готовься к сюрпризу.
— Хм-м… Как у неё на личном фронте?
— Чёрт его знает. Вроде, гуляла с каким-то парнем из центра… Но меня подробности не интересуют. — уклончиво ответил он.
— А сам-то как? Заглядываешься на Иришку?
— Что?! Нет! С чего ты взял?! — возмутился Толик: — Иришка хороша, но для меня недоступна. Да и я в ней вижу, скорее, старшую сестру, чем девушку.
— Неужто у Демидова-младшего никого нет? — удивился я.
— Ну… Есть… Но… Оксана такая занятая… У неё вечно нет времени и…
— Она не догадывается о твоём существовании? — я едва не прыснул в кулак. Людишки такие забавные!
— Ну… Наверное, слышала… Возможно… — парень смущенно покраснел и опустил взгляд: — Слушай, для дьявола ты слишком уж любопытный! Причём — нифигашеньки не в тему!
— Почему же? У каждого успешного мужчины должна быть женщина. — уверенно ответил я.
— Да, ладно? И у тебя она есть? — удивился пацан.
— Раньше. И много… — я едва не утонул в воспоминаниях: — Хорошие были времена. Но ладно, не серчай. Я просто веселюсь.
— Очень смешно… — недовольно
