снова, как на той войне, над его головой свистели осколки. А когда поднялся, то понял, что на базу торпедных катеров ему спешить уже незачем.
Американцы утюжили город весь день. Нагло, как на учениях, они строем заходили на цель, с удобной высоты бросали фугасы и, не торопясь уходили. Шульц пытался сделать хоть что-нибудь, но быстро понял бесплодность своих попыток. Все, что можно было, вьетнамцы делали сами. Они организовывали противовоздушную оборону, эвакуировали мирных жителей, тушили пожары. Но ни один зенитный снаряд не достиг цели. Никто не смог не только остановить американцев, но даже создать им малейшее затруднение. Ни один вьетнамский истребитель так и не появился в воздухе, а «Фантомы» все маршировали и маршировали в небе, устраивая показательный разгром вьетнамской армии.
Налеты прекратились только к вечеру. Шульц достал свой блокнот, в котором по минутам расписал все действия американской авиации и начал листать его в задумчивости, рассматривая эту стенограмму первого дня войны. Затем пододвинул к себе пишущую машинку, вставил в нее лист бумаги и начал выстукивать:
«Сообщаю, что зенитные средства оказались неэффективными. Народная армия Вьетнама не обладает средствами отражения воздушных атак. Единственно достаточным средством помощи Советского Союза в конфликте может быть либо высадка войск в количестве, адекватном американской группировке, либо поставка средства 75 в сопровождении инструкторов.
Считаю, что средство 75 может оказаться эффективнее, чем высадка воинского контингента, и нанести серьезные потери американской армии за счет лишения ее огневой поддержки с воздуха».
Глава 8. На землю Вьетнама приходят носители демократии
Идут бои, горит земля
Не нов, не нов жестокий опыт:
Он в эти горы и поля
Перенесен от стен Европы
И вы, что горе привезли
На этот берег возрожденный
От вашей собственной земли
Всем океаном отдаленный
Хоть в цвет иной рядитесь вы,
Но ошибется мир едва ли
Мы вас встречали у Москвы
И до Берлина провожали
А.Твардовский
«За далью – даль»
Сказать, что полковник Хантер похож на волка – значит сказать слишком мало. Командир полка стратегической авиации Джеймс Гордон Хантер и по внешности, и по повадкам походил не просто на волка, а на старого, матерого волчару, который уже поседел в схватках, но сохранил силу и прибавил к ней недюжинный опыт. Жесткие черты лица и густые волосы с холодной проседью. Высокий рост и уверенные движения. Твердый голос. Умение думать и умение подчинять.
Полковник Хантер был кадровым военным, посвятившим всего себя авиации. Всю жизнь он провел в азиатских войсках. Пятнадцать из сорока семи лет – в Индокитае и Восточной Азии, воюя с Японией, Кореей, Китаем и Лаосом. Достаточно сказать, что самолет младшего лейтенанта Хантера был единственным, который смог подняться над горящим Пирл-Харбором и сбить японский торпедоносец. Правда, потом его самого прошили очередью так, что отвалился стабилизатор, он выпрыгнул с парашютом и потом три часа болтался в океане, дожидаясь спасателей.
После этого ранения Хантер приобрел легкую хромоту и пересел на бомбардировщики. Летая сначала вторым пилотом, он быстро стал командиром и получил звание капитана. Пару раз ему случалось спасать русские суда, идущие из Штатов, от подводных лодок. После он пересел на «летающую крепость» и превращал в руины города Японии. К концу войны капитан Хантер стал «личным врагом флота Его Величества Императора Японии». Ему было чем гордиться.
Затем грянула Корейская война, и Хантер вновь занялся привычным делом – уничтожением танковых колонн китайских коммунистов. Война эта приняла затяжной характер и окончилась далеко не к славе американского оружия. Корею пришлось поделить с русскими, и существование Северной Кореи ощущалось им как национальный позор.
Еще в ходе войны Хантер начал изучать новую технику – стратегический бомбардировщик Б-52. Эта машина, превосходившая по своей мощи и защищенности все мыслимые границы, легко могла доставить ядерный заряд в самое логово ненавистного врага и бывшего друга – город Москву. Эти русские, ранее поддерживавшие Америку в войне с Японией и Германией, теперь окончательно вышли из-под контроля и насаждали свои идеи по всему миру. Он нисколько не удивился, когда потянуло порохом из Вьетнама. Не удивился он и назначению на пост командира полка на Фукуоке. Он просто готовился выполнить свое дело. Эта война не грозила осложнениями. Вьетнамцы бились между собой, север против юга. Введение миротворческих сил означало поддержку несокрушимой мощью Америки одной из сторон.
«Скорее всего, – думал Хантер, – на этой войне не погибнет ни один американский солдат. Мы будем с воздуха громить основные базы сопротивления, доверяя грязную работу самим косоглазым». Полковник Хантер знал силу точечных ударов авиации США. Он знал оснащенность и выучку своего полка. Он знал, что здесь основную роль сыграют не люди, а техника.
Полковник сидел в кожаном кресле в своем кабинете и дышал кондиционированным воздухом. На улице сияло ослепительное солнце, играя отражениями на решетках бамбуковых жалюзи. Выходить на эту липкую жару не хотелось.
Ровно полчаса назад полковник получил шифрованное сообщение о начале военных действий. Еще месяц назад эти вьетнамцы не без помощи русских атаковали пару эсминцев США. Гнилые политики, вместо того чтобы сразу заявить, кто в Азии хозяин, еще две недели думали. Да и теперь от полученной шифровки веяло не решимостью, а политикой. Предполагалось вести боевые действия исключительно силами штурмовой и легкой бомбардировочной авиации. Стратегическая авиация помещалась в резерв. Очередная глупость!
Хантер вытащил из стола книжку, присланную ему из Штатов. «Рубеж гарантированной безопасности». Книжка весьма глупая, но патриотичная. Она не понравилась полковнику, и все же он положил ее в ящик стола. Так, на память.
В ней, как всегда, паршивые политики лезли в дела армии. И писатель, никогда не воевавший, учил Пентагон уму-разуму. И, как всегда, в ней были модные пацифистские идеи.
Сюжет простой. Фантастический. Группа его любимых Б-52 совершает тренировочный вылет над Канадой. С ядерным оружием. И будто бы по ошибке получает приказ бомбить Москву.
Хантер усмехнулся. Что-что, а подобные ошибки в его службе исключались. Никакая ложная кнопка не могла заставить его совершить глупость. И уж на Москву он полетел бы лишь после развернутого личного приказа и полного выяснения обстановки. Хотя, что и говорить, а отправить водородную бомбу на Кремль Хантеру хотелось. Чтобы русские не мешали великой демократической миссии. Эта мысль Хантеру нравилась, но остальное вызывало решительный протест.
А вот дальше все шло почти как в жизни. Бомбардировщики летели через весь Советский Союз, от Камчатки, через Урал и
