— Что тебя беспокоит, Роджер? — начала она слегка дрожащим голосом.
Он боялся этого разговора, понимая в то же время, что только усугубляет положение, откладывая объяснение с Трейси.
— Я должен уехать, — отрывисто произнес он. Она почувствовала боль в сердце и быстро облизала языком пересохшие губы. Значит, конец.
— Когда? — спокойно спросила она. Роджера уколол ее безразличный тон. Он ожидал, что она хотя бы немного расстроится.
— Послезавтра.
Внутри у Трейси все оборвалось. Боже, неужели так скоро? — подумала она, но вслух только тихо обронила:
— Понятно.
Роджер остановился, повернулся к ней и обнял за плечи.
— Я бы взял тебя с собой, но…
Трейси было не до улыбки, но она вымучила ее из себя. Она облегчит ему задачу.
— Ничего страшного. Я все равно не могу оставить свой магазин.
— Я не знаю, когда я смогу вернуться, — продолжал Роджер.
Его руки машинально гладили ее плечи. Боже, какая она красивая. Мысль о том, чтобы покинуть эту женщину даже на короткое время, была для него невыносимой.
Она небрежно пожала плечами.
— Ты вовсе не обязан что-либо объяснять мне. Я всегда знала, что рано или поздно ты должен будешь уехать. — Несмотря на ее наигранную небрежность, голос ее звучал напряженно.
Они оба были взрослыми людьми, и она пошла на эту связь, не ожидая от нее больше того, что уже получила. Роджер не должен казнить себя за это.
— Ты всегда такая разумная? — поинтересовался он с кривой усмешкой.
— Пытаюсь такою быть, — мягко ответила Трейси и, шагнув к нему, обвила его шею руками.
Если у них осталось всего два дня, то нельзя терять ни секунды этого драгоценного времени, решила она, обнимая его за талию. Роджер, хрипло простонав, стал покрывать ее лицо нежными поцелуями, которые постепенно становились более глубокими и долгими, вызывая у Трейси ответное желание. Ей нравилось, что Роджер не сдерживал свою страсть, полностью отдаваясь ей. Он был щедрым любовником, и она будет скучать по нему, когда он уедет.
— Поедем домой, я хочу заниматься с тобой любовью, — прошептала Трейси.
Их желания совпадали. Роджер хотел поговорить с ней, но решил сделать это позже. В данный момент он мог думать только о том, чтобы как можно скорее утолить страсть, заполнявшую все его существо. Они должны сначала насытиться друг другом, а потом уже вести серьезный разговор.
В эту ночь Роджер и Трейси предавались любви так, словно боялись, что и в самом деле видятся в последний раз, — касаясь, замирая, пробуя на вкус взаимную радость и восторг. Наконец ослепительный экстаз поднял их на высочайшую вершину блаженства, и они оторвались друг от друга, опустошенные и обессиленные.
Роджер первым пришел в себя. Он откинулся на спину и привлек Трейси к себе. Прижавшись к его тяжело вздымающейся груди, она глубоко вздохнула, и он тихо засмеялся.
— Любовь моя, я считаю, что ты просто обязана выйти за меня замуж, — проговорил он низким, рокочущим голосом.
У нее сжалось сердце, но она быстро успокоилась, решив, что это шутка.
— Но я не требую от тебя никаких обещаний, — откликнулась она.
Роджер медленно погладил ее бедро. Его не удивила такая реакция Трейси, ведь они еще ни разу не говорили о своем будущем. Но сам он уже не мыслил жизни без нее и был уверен, что она чувствует то же самое. Они любят друг друга, и брак был бы естественным продолжением их отношений.
Он собирался сказать ей об этом раньше, но помешала страсть. Он улыбнулся, вспомнив, как они вбежали в дом и бросились в постель.
Сейчас они уже могли мыслить здраво, и он хотел до своего отъезда надеть на палец Трейси обручальное кольцо, чтобы она не сомневалась в его серьезных намерениях.
— Послушай, принцесса, я не шучу. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились, — сказал он охрипшим от волнения голосом.
Трейси словно окаменела. Ей вдруг стало очень холодно, и, отпрянув от Роджера, она села и в ужасе уставилась на него.
— Что ты сказал? — глухо переспросила она.
Роджер был в шоке от такой реакции. Он не знал, что и думать.
— Я сказал, что люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, — повторил он, приподнимаясь на подушке. Чутье подсказывало ему, что все не так просто. До сих пор он думал, что Трейси будет счастлива услышать от него признание в любви, но ее поведение говорило об обратном.
Она задрожала и натянула простыню на свое обнаженное тело. О чем это он? При чем здесь любовь?
— Ты не можешь любить меня! — задыхаясь, сказала Трейси. — Я знаю, что мы испытываем друг к другу одинаковые чувства… — начала она и осеклась.
Если это так, то, значит, он любит ее, и она… Нет! Трейси сердито отмела эту мысль.
Роджер был взволнован не меньше ее, но по другой причине. Он внезапно почувствовал, что теряет Трейси.
— Могу. Я полюбил тебя с первого взгляда и считал, что ты тоже любишь меня, — сказал он.
— Но почему ты так решил? — спросила потрясенная Трейси.
Роджер смотрел на нее непонимающим взглядом. Почему? Она не могла не знать этого. Неужели он должен говорить о том, что было и так ясно.
— Потому что ничего другого не могло прийти мне в голову. Когда ты со мной, твои глаза постоянно говорят об этом, а когда мы занимаемся любовью, то же самое говорит твое тело. Я могу ошибаться в чем-то другом, но в данном случае абсолютно уверен: ты не вела бы себя так в постели, если бы не любила меня, — пояснил Роджер.
— Это неправда! — протестующе воскликнула Трейси, но, когда она взглянула на Роджера, у нее словно пелена упала с глаз и вдруг открылось то, что стало давно ясно окружающим.
Роджер был прав. Она бы не легла с ним в постель, если бы не любила его. Об этом свидетельствовал весь ее сексуальный опыт. Она занималась любовью только с одним мужчиной, Деннисом, которого тоже любила. Она не могла отдаваться без любви. Эта мысль напугала Трейси.
Если бы Роджер ничего не сказал ей, то она продолжала бы пребывать в блаженном неведении относительно своих истинных чувств к нему, считая, что не любит его. Теперь же ей открылось истинное положение вещей.
Трейси поежилась. Как она могла это допустить? Ответ напрашивался сам собой.
Но раз это случилось, необходимо положить конец их отношениям. Она не может позволить себе любить Роджера. Страх холодом пробежал у Трейси по спине. Она не хотела подвергать себя такому риску.
— Трейси? — Роджер дотронулся до ее плеча, но она отпрянула как ужаленная.
— Зачем тебе понадобилось говорить об этом? — произнесла она страдальческим тоном.
Уехал бы себе тихо и оставил меня в покое, думала Трейси, чувствуя, как болезненно сжимается ее сердце. А теперь она вынуждена причинить ему страдания. Иначе нельзя, потому что она не может любить его. Господи, почему она была так слепа и не увидела этого раньше?
