финала. Но мне все равно. С его размером должно быть страшно, но нет. Я хотела дать ему все, что смогу. Насколько меня хватит.
— Хорошо… — кивнула, усаживаясь на кровати, подогнув под себя ноги, и жадно наблюдая за тем, как он практически раздирает молнию на ширинке, продолжая при этом заживо поедать меня глазами. Я ощущала это словно обжигающие физические касания, от которых невольно гнулась, будто они плавили меня, владели мной. Так и было. Владели. Он владел.
— Что же ты на хрен… — выдавил Коля, замирая, дыша рвано, точно захлебывался. — Видела бы моими глазами…
Протянул руку, на удивление нежно дотронулся до заострившегося соска, заставив вздрогнуть. Дернулся сам, как если бы моя реакция ударила впрямую и по нему.
— Сашка, ты ж убьешь меня к хренам, знаешь? — сдавленно пробормотал он, будто что-то мешало ему в горле.
Я не успела ответить. В дверь позвонили. Долгая-долгая такая писклявая трель, явно намекающая, что визитер не уйдет просто так.
— Замочу к херам! — оскалился Николай, скользнул напоследок по моей щеке подушечками пальцев и, матерясь, начал застегивать ширинку.
— Кто? — услышала я его рявканье спустя несколько секунд из прихожей. Ему отвечал тоже мужской голос, но негромко, и было не разобрать. — И что? Ксиву показывай.
Ксиву? Я такое уже слышала из разговоров отца. Это что, за нами уже пришли? Нашли этих… трупы?
Сердце скакнуло в горло, перед глазами поплыло и замельтешило разноцветными вспышками. Дышать вдруг стало нечем. Они обвинят нас? Дура, не нас. Колю! Из-за тебя. Но он же не виноват. Он спасал. Пошарив ополоумевшим взглядом, метнулась к почти пустому шкафу и выдернула с полки запихнутую комом футболку. Натянула, снизу завернулась в покрывало с кровати и выскочила из спальни.
— Ордер есть? Ну так обзаведись или вызывай повесткой. До свиданья, капитан Корнилов.
— Не спешите прощаться, Шаповалов.
— Лишнего времени на пустой трындеж не имею.
— Даже если я скажу, что собираюсь обсудить с вами дела, напрямую касающиеся Сомовой Екатерины Олеговны?
Кто это? Родня или…
— И? Если моя сестра каким-то боком заинтересовала спецслужбы, хотя понятия не имею, каким бы, то опять же скажу — вызывайте повесткой.
— Я здесь пока исключительно для личной беседы, Шаповалов. Не хотите пригласить меня чаю выпить, или пусть нас все соседи слушают?
Дверь громко хлопнула.
— Чаю нет. И кофе. И вода, бля, кончилась. Здесь говори, — процедил Коля так холодно, что я плечами передернула. Никогда, даже в момент опасности, со мной он так не говорил.
— Эх, негостеприимный ты, Шаповалов, — тоже перешел на «ты» невидимый мне посетитель.
Я уже поняла, что явился он не по поводу обстоятельств моего спасения и, наверное, стоило бы уйти, а не таиться за углом. Подслушивать — некрасиво. Но все же стояла на месте.
— С людьми твоей профессии быть гостеприимным — чревато, капитан.
— Ну это смотря кому. Если совесть чиста…
— Ты светские беседы ни о чем пришел вести? — грубо оборвал его Коля.
— Вознесенский Дмитрий Алексеевич вам знаком, гражданин Шаповалов? — В голосе незнакомца тоже мигом залязгал металл.
— А должен быть?
— На вопрос отвечайте.
— Это официальный допрос или же личная беседа? — язвительно уточнил Николай. — Понятия не имею, о ком речь.
— Да неужели? То есть вы понятия не имеете, что гражданин Вознесенский в течение двух лет принуждал к сожительству Сомову Екатерину, являющуюся вашей родной сестрой по матери?
Несколько секунд тишины, и мне показалось, что в квартире резко похолодало. А в моей голове, нарастая, загрохотало «принуждал-принуждал-принуждал».
— Мне нечего сказать вам по этому вопросу, капитан Корнилов. — Слова мой спаситель чеканил, словно швырялся в собеседника острыми ледышками.
— Совсем?
— Совсем.
— То есть тебе, Шаповалов, совершенно насрать на то, что твою восемнадцатилетнюю сестру, по сути, купил старый жирный боров, держал при себе как вещь и насиловал два года подряд по-всякому?
Я в ужасе зажала рот, гася крик. Господи, как так? Неужели подобное реально возможно в нашем мире?
— Пошел. На. Хуй, — отчеканил хозяин квартиры, и мне показалось, что и стены завибрировали от сдерживаемой им ярости.
— И ты, конечно же, не имеешь отношения к тому, что гражданин Вознесенский и два его личных охранника бесследно пропали в середине января и не объявились по сей день? — с явной ехидной ноткой как ни в чем ни бывало продолжил пришедший, которого я уже почти ненавидела. За что он так? Разве не чувствует ничего?
— Ты свой ответ получил. — Щелкнул замок, по ногам потянуло сквозняком. — Вперед.
— А жаль. Разве это не был бы настоящий мужской поступок, а? Отомстить мерзавцу, насиловавшему сестру. Еще, скажем, и приют, из которого ее продали, разнести к хренам.
— Мужские поступки, капитан, не укладываются в рамки уголовного кодекса РФ. Удачи с разгромом на законных основаниях. С удовольствием почитаю об этом в прессе.
— Ну что же, тогда на этом прощаюсь. На этот раз. Мне еще бы успеть нанести сегодня визит Боеву Андрею Федоровичу. Это же он теперь сожительствует с вашей сестрой.
— Он ей муж, а не сожитель! — на этот раз рявкнул, не сдержавшись, Николай.
— Ну, раз муж, то, может, хотя бы он более склонен совершать настоящие мужские поступки. Или единственный мужик среди вас всех как раз Сомова?
Вот же скот и придурок! Мне захотелось выскочить и заорать этому гаду в лицо, что он и понятия не имеет, с кем смеет так разговаривать и какие поступки совершил этот мужчина.
— Удачи желать не буду. Тронешь сестру… — презрительно ответил ему Николай и захлопнул дверь.
А я тут же сорвалась с места, чуть не упала, запутавшись ногами в покрывале. Бросила его и, вылетев в прихожую, кинулась к Николаю, обвивая его шею. Но он неожиданно отстранил меня, глядя перед собой пустым, промерзшим взглядом и тяжело дыша. Все его тело выглядело одеревеневшим, мышцы напряжены, вены на шее вздулись.
— Погоди, Сашк… — прохрипел он, отворачиваясь. — Дай мне минутку. В спальню иди.
Но я никуда не пошла. Прижалась к его спине, точно как он недавно ко мне, обнимая вокруг мощного торса, и умостила щеку между его лопаток.
Так мы и стояли, пока я не почувствовала, что его отпускает.
— Коль, я решила, что остаюсь с тобой, — прошептала я.
Он резко вдохнул и шагнул вперед, освобождаясь.
— Нет, Сашка. Не остаешься.
ГЛАВА 16
Сашка отстранилась от меня молча. Только вздохнула рвано, будто я ее в живот ударил. Девочка солнечная, я себя саданул куда как сильнее тебя. Но прямо сейчас я не знаю, что будет. В голове хаос. Как прикрыть и тебя, и
