богов. И прошел путь от смертного до бога менее чем за полгода. А значит, скорее всего, он был адептом Корал. Кто-то один из всех последователей Милосердия, кто отринул ее заветы ради мести за свою богиню. Тогда, быть может, слова «милосердие его мертво» относятся не к его характеру, а к смерти его богини от рук других Великих богов. И он, воспылав гневом и поддавшись мести, отбросил все, чему учила богиня, и сначала убил одного из богов, ответственного за гибель Корал, а потом и стал богом сам. Нарушив запрет богини для выпускников своей академии брать больше силы, чем это нужно для помощи другим. И поэтому так часто Убийце Богов приписывают милосердие и говорят о его гневе и милосердии и их противостоянии, ведь он был адептом Матери Милосердия. Асциена довольно улыбнулась. Она помнила еще несколько цитат, которые сейчас было лень искать, подтверждающие эти выводы. Это интересно. Значит, возможно, Убийца Богов мстил не за Одина, а за Корал!
Но почему его месть была такой жестокой, такой неуемной? Этот вопрос всегда вызывал недоумение, когда речь заходила о мести за своего божественного покровителя. Люди мстят столь жестоко и иступленно только за самых близких. Асциена вернулась к тетради об Убийце Богов и прочитала последнюю цитату. Она относилась к неизвестному богу, участвовавшему в Войне богов.
«Не ищите причин его в безумии. Не ищите причин его в жестокости. Ибо нет жестокости и безумия в возмездии за жизнь семьи своей».
Эта фраза по указателю точно относилась к кому-то из богов. Но все лишь разводили руками, ведь у богов нет семей. Нет жен, нет детей. Ведь правда? А если нет. Если у Убийцы Богов была жена? Та, за кого он потом мстил. Мать Милосердия, Корал. Эта была странная мысль. Известно, что у некоторых богов были пассии. Не секрет, что некоторые Младшие боги так и стали богами. Сначала были сексуальными партнерами Великих богов, и если те любили сильно, то им была дарована возможность стать Младшими богами и разделить бессмертие. Например, достоверно это известно об Алой Любви Высших. Однако о том, что этим путем шел и Амер Убийца Богов, никто и подумать не смел. Ведь он часто представлялся авторами, особенно писавшими после Войны богов, просто безумным и жестоким существом. Асциена почесала нос ноготком и все же залезла в свой багаж за конфетой. Большим усилием воли она ограничилась одной. В качестве награды за интересную мысль. Тяжело вздохнула и вернулась к цитате, описывающей Корал. «…предпочитала удивительную форму, противную женскому или мужскому естеству…». Хм… Не очень-то складывается с ее теорией об отношениях с Амером. Возможно, у них была столь возвышенная любовь, что постоянное нахождение Корал в среднем роде не было препятствием в их отношениях. Но это маловероятно. Да и будь Амер влюблен не в женщину, а в некое бесполое существо, может быть, он бы и не мстил столь яро.
Она подумала о Илаиме Сто Лиц. Все боги могли менять свой облик. Но Илаим славился тем, что мог за день сменить сто обличий. Часто любил, говоря с кем-то, принимать облик собеседника. Многие из его обличий выглядели, судя по описаниям в хрониках, весьма причудливо. Это были разные животные, а порой просто золотистые камни. Но в целом каждый бог мог в течение дня несколько раз сменить обличие. Корал не была исключением. Она могла большую часть времени быть в образе бесполого существа, чтобы эмоции, связанные с женским или мужским началом, не отвлекали ее от исследований. А ночью могла возвращать себе женский облик для развития отношений с Амером. С одной стороны, это объясняло все расхождения, но, с другой стороны, выглядело натягиванием фактов под гипотезу. Нужно больше подтверждений. Может быть, она получит их в Кальциуме?
Подумав, Асциена достала маленькую новую книжку для записи гипотез и написала: «Возможность романтической или супружеской связи между Корал и Амером». И начала записывать цитаты, подтверждающие гипотезу и опровергающие ее. Посреди этого процесса карета остановилась. В дверцу постучали, и, не дожидаясь ответа, Милла открыла ее и запрыгнула внутрь, чуть не снеся откидной столик. Асциена уже привыкла к подобным выходкам подруги и потому даже не оторвалась от письма.
– Что строчишь? – нетерпеливо поинтересовалась Милла. У нее была другая система работы с записями, которая почти не позволяла работать в дороге, поэтому после пары дней езды ей почти всегда становилась скучно. Это была основная причина, почему Асциена настаивала на том, чтобы путешествовать в двух каретах.
– Новая гипотеза, – не очень довольно буркнула она.
– О! Дай посмотреть! – И прежде чем Асциена успела возразить, вырвала у нее из-под пера маленькую тетрадь. На листе осталась длинная черта, и Асциена поморщилась. – О-о! Это так романтично! – Асциена поморщилась еще сильнее. Все же Милла была чересчур легкомысленна для серьезного исследователя. Правда, она мастерски договаривалась с владельцами частных библиотек и контрабандистами всех мастей, чтобы покопаться в их книгах. Поэтому помощь Миллы всегда очень ценили другие историки. – Ты, правда, думаешь, что они спали?
– Не уверена. Но я чувствую, что они были так или иначе связаны между собой. Слишком быстро обрел силы Убийца Богов. Но брак… Это весьма спорная гипотеза. Надеюсь, найденные тобой материалы прольют на это больше света.
– О, мой старый друг Килан смог проникнуть в развалины Капитолия и покопаться в главной имперской библиотеке.
– Ну и что? С чего ты взяла, что там будет информация о Войне богов? Скорее там будет много информации о первой Империи Одина.
– Нет, ты не права, вот смотри! – Она протянула Асциене бумажку, вытянутую из рукава.
«Совет магов постановляет до разъяснения ситуации с соляным бунтом перенести на время часть архивов из хранилища ордена и поместить в старый архив академии Одина. Необходимые суммы на транспорт архива изъять из золотого резерва императора».
Асциена весьма удивилась. Она не слышала ничего об этом постановлении, да еще и о том, что после Войны богов Совет магов распоряжался золотым резервом императора, как своей казной. Этот документ просто не мог выйти за пределы ордена. Асциена подозрительно взглянула на Миллу. Та смутилась и покраснела.
– Да, я его стащила.
– За это могут выгнать навсегда из имперской библиотеки! У церкви могут быть проблемы с Советом магов!
– Кто не рискует, тот не видит звезд! Да и ну их, этих жалких старикашек!
Асциена невольно улыбнулась. Милла была неисправима.
– Ты это так про магов или наших старейшин?
– Всех, – фыркнула Милла. – А магам вовсе лучше сейчас не высовываться! Сама же слышала на площади речь нового Голоса Императора!
Асциена подавилась слюной. Тот оратор был Голосом Императора? По сути, его главным советником и по совместительству герольдом. Ох, похоже, скоро в Майне может завариться большая каша. Она-то думала, что это небольшой нажим на орден. Но если оратором был Голос Императора… Да это просто-напросто плевок в лицо Совету магов. И те этого так не оставят. Асциена поежилась. Она любила читать историю, но не хотела бы быть современником важных исторических событий. Они всегда тонут в крови.
– Я как-то упустила момент назначения нового Голоса.
– Да, это ты можешь! – Милла фыркнула не менее выразительно, чем Асциена морщилась от выходок подруги. – Зато теперь знаешь! Теперь император от магов не оставит косточек, а мы, может быть, поможем!
– Что? У тебя есть разрешение на разглашение? – Асциена искренне удивилась. Изредка старейшины церкви Одина давали разрешение историкам просвещать определенных людей о реальных исторических событиях в разрезе с Догмами церкви. Чаще всего это были знатные аристократы, в ответ делающие богатые пожертвования церкви или иные уступки. Правда, редко им открывали самые сокровенные тайны истории. Для знати это было скорее хобби, способ показать свою значимость. Реже старейшины давали право одному из историков обнародовать что-то действительно провокационное для достижения определенных политических целей. Это и называлось разрешением на разглашение.
– Не будь дурой, конечно нет! Но это не важно! Император обязан знать, что маги обманывают его!
Асциена не сдержала
