Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
иногда знакомых и задаюсь вопросом: а почему вы еще не в церкви?
– Только там, в тихой молитве, христианин может доверить Богу свои проблемы. Но нет теперь в людях такого мышления, нет такой веры. Вот почему нас так мало в храме. – Помолчав, епископ возвратился к начатой теме: – А что касается вашего приятеля, он молодой и сильный мужчина. Завоевать этот мир – обычная жажда мужского сердца. Ее хорошо знает Иисус, и знает дьявол.
– Понимаю, – Элина, соглашаясь, кивнула. – Все зависит от того, за кем пойдет человек.
– Читая Святое Евангелие, всегда поражаюсь глубине иносказаний, которые Господь вложил в свои притчи. «Идите за Мной, и Я сделаю вас ловцами человеков». Знакомы ли вам эти слова Иисуса?
– Кажется, да, но только не припомню, в какой связи.
– А я расскажу… – проговорил Чезарини. – Первыми, кого Господь призвал последовать за собой и стать его учениками, были братья Андрей и Симон[77]. Они имели собственную лодку и были состоятельными рыбаками, но оставили семьи и последовали за Иисусом Христом. Он знал жажду мужского сердца, говоря им: «Идите за Мной, и Я сделаю вас ловцами человеков».
Автомобиль едва ощутимо тряхнуло, и Элина застонала от боли.
Теофилус Чезарини постучал водителю:
– Прошу вас аккуратнее вести машину.
Смиряя боль, она смежила веки, и разговор прекратился.
К тому времени, когда они приехали в порт, на лайнере уже знали о происшествии, и как только автомобиль остановился у борта, к нему подкатили кресло-каталку. Элину усадили туда и в сопровождении медсестры повезли в лазарет.
Епископ вышел из лимузина и, перекрестив ее, прочитал молитву.
Ввиду экстраординарной ситуации судовой доктор обследовал Элину по полной программе, сделал рентгеновский снимок шеи и даже распорядился взять кровь на анализ.
Медсестра принесла устройство, чтобы проколоть кончик пальца и собрать кровь в пробирки.
Элина выполняла все распоряжения доктора, думая о том, что, не окажись рядом с ней Себастиана, ее жизнь, жизнь нормального здорового человека, могла сегодня оборваться. И те сорок грядущих лет, на которые она рассчитывала, могли уже не случиться.
– Мадемуазель Элина… – волнуясь, доктор перешел на французский язык. – Прошу вас открыть рот.
– Да, месье… – она улыбнулась и открыла рот. А потом спросила: – Ну? Что там не так?
– Поверните голову… Наклоните… Глотать не больно?
– Немного. – Элина показала пальцем на шею: – Здесь болит, и дышится тяжело.
– Скажу, чтобы медицинская сестра сделала вам компресс и вколола обезболивающее. Эту ночь вы проведете здесь, в лазарете.
– А завтра? – обеспокоенно поинтересовалась она.
– Завтра посмотрим, – ответил доктор и, кивнув на цепочку с деревянным кулоном, распорядился: – Снимите! Вам нужно беречь шею.
Оставшись одна в лазаретном боксе, Элина чувствовала себя брошенной, одинокой и неприкаянной. Ужин, который принесла медсестра, ничуть ее не порадовал, скорее, расстроил. Еда оказалась протертой и безвкусной.
После ужина Элину навестила Нинель Николаевна. Визит пришелся кстати и поднял больной настроение.
Профессорша рассказала, каким удручающим для всех был сегодняшний ужин.
– Я смотрела на ваш пустующий стул и не могла съесть ни крошки. Те же чувства испытывали все, кто был за столом. Должна заметить, что даже Богдан был расстроен. По-моему, он питает к вам чувства.
Элина прикинулась, что не расслышала ее последней фразы и перевела разговор на другую тему:
– Ердына Экинджи отпустили?
– Нет. Мы больше его не видели, – ответила Нинель Николаевна. – Ах, да! Какая же я растяпа, до сих пор не спросила о вашем самочувствии. Пережить такое нападение… Бедная девочка.
– Я в порядке. Сама не понимаю, как прозевала нападение. О чем только думала…
– Не корите себя, дорогая. На вас напал подготовленный человек, но, по счастью, не успел причинить зла.
– Всегда считала, что могу за себя постоять, – и вот вам, пожалуйста.
– Да-да… – Нинель Николаевна закивала. – Я помню… Вы – бывший военный. И как же вас угораздило ввязаться в эту историю?
– Окончила юридический и пошла служить в Военную прокуратуру.
– Сами захотели или вас обязали?
– Решение приняла сама, чтобы получить отсрочку от призыва на срочную службу.
– Почему же возвратились в Россию?
– Москва – мой город детства, там похоронена мама.
– Скажу вам важную вещь, и это не старческие бредни, а вполне рациональный совет. Жить надо настоящим. Ну, и отчасти будущим, поскольку вы еще молоды.
– Я понимаю… – Элина взялась за деревянный кулон с выжженным крестом, который все еще висел у нее на шее. – Пока мамин крестик со мной, она будет рядом.
– Ах, как я вас понимаю! – воскликнула Нинель Николаевна. Разговор растрогал ее до такой степени, что, уходя, она прослезилась.
Вечером медсестра сделала Элине укол, и та уже засыпала, когда в лазаретном боксе появился Айзак Таскиран.
– Не поздно?
– Входите! – Элина сделала над собой усилие и даже привстала.
Оглядевшись, следователь присел на приставной круглый столик, который, по всей вероятности, принял за табурет.
– А хорошо тут у вас. Уютно.
– Куда уж лучше, – улыбнулась Элина.
– Как самочувствие? Когда вас отпустят?
– Надеюсь, что завтра. Конечно, если не будет ухудшений. Мне трудно дышать.
– Понимаю…
– Есть что-то новое?
– Я только что вернулся с места нападения. Полицейские дотемна прочесывали окрестности, но, как и следовало ожидать, никого не нашли.
– Считаете, результат был ожидаемым?
– Уверен в том, что на вас напал один из пассажиров «Олимпика», и он вернулся на лайнер в экскурсионном автобусе.
Задумавшись, Элина подтвердила его версию.
– Вполне возможно. Неужели банальное изнасилование?
– Нет, не думаю.
– Грабеж? – предположила она и сама ответила: – Но у меня с собой даже сумочки не было. В кармане лежал телефон и несколько долларов, но они целы.
– В лимузине епископа вы сообщили, что напавший что-то у вас искал. Вы и теперь в этом уверены?
– Пожалуй, да. Слишком уж методично он ощупывал одежду и тело. Душил и одновременно ощупывал.
– Видимо, торопился, – предположил Таскиран. – Хотелось бы узнать, что он искал.
– Мне тоже, – улыбнулась Элина. Она ощущала действие снотворного и упорно боролась со сном. – Что там с мешком? Его отдали на экспертизу?
– Отправили в криминалистическую лабораторию в Кушадасы.
– Есть результаты?
Айзак Таскиран испытующе взглянул на Элину и, словно прощупывая почву, проронил:
– Вы удивитесь…
– Чему? – насторожилась она.
– Этот мешок оказался наволочкой с «Олимпика».
– Постельное белье? – удивилась Элина.
– Именно. Вы не брали ее с собой?
– Что за бредовая мысль!
– Я должен был об этом спросить, – сказал следователь. – Дело в том, что на ткани обнаружены темные волосы и биологический материал – частички жировой ткани.
– Гипотетически и то и другое может принадлежать мне. Наволочка побывала на моей голове.
– В ближайшем порту на борт поднимется криминалист и, если не возражаете, возьмет у вас образцы.
– Да мне и самой интересно.
– Послушайте… – Айзак Таскиран поднялся со столика и сделал пару шагов по боксу, потом резко обернулся и посмотрел на Элину. – Как думаете, не связано ли это нападение с Богданом Апостоловым или убийством Оды Густафссон?
– Не вижу связи. – Элина боролась со сном, но ее глаза оставались открытыми. – Не знаю, как насчет Густафссон, здесь я судить не берусь, но Апостолов не выходил из автобуса. У вас есть возможность проверить его алиби – спросите у полицейского.
– В том-то и дело, что алиби у него слишком хорошее. Помнится, в нашу первую встречу вы сказали, что чересчур очевидные факты часто бывают ложными.
– Я и теперь так считаю. Но подозревать Апостолова в нападении на меня было бы глупо.
– А я и не говорил, что подозреваю, только предположил возможную связь.
– Вы говорили с Себастианом? Он видел преступника, если это был кто-то с «Олимпика», он может опознать его.
– Я читал его показания. У преступника чересчур характерная внешность.
– Среди персонала и команды лайнера искали? – Элина чуть оживилась.
– Их больше ста человек. Этим займемся завтра.
– Хорошо бы и мне ознакомиться с приметами преступника. Вдруг кого-то напомнят.
– Давайте завтра, – Таскиран направился к выходу, – а сейчас я с вами прощаюсь, вижу, вы уже засыпаете. Спокойной ночи.
Как только за ним закрылась дверь, Элина тут же уснула.
Capitolo VIII
Римская империя.
270 год
Вечер первого дня путешествия застал Констанция в Никее – городе-крепости, городе-совершенстве. Он отыскал гостиницу,
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
