здесь один?
— Мама все собирается приехать на каникулы, и отказывается спать на матрасе, «испачканном детьми из колледжа». Ее слова, не мои. Но в тот единственный раз, когда она все-таки приехала, то забронировала номер в шикарном отеле. — Эшли закатывает глаза. — Она даже водила меня в «Таргет» и «Костко», когда была здесь, что, похоже, вполне в духе американской мамы.
— Моя мама водит меня за продуктами, когда навещает, хотя… — Я прочищаю горло. — Она еще не была здесь. Слишком далеко.
Слишком далеко.
Мне хочется стукнуть себя.
Почему я рассказываю ему о том, что мои родители слишком далеко, когда его родители за океаном? Звучит так, будто я ною? Или неблагодарная?
— Ты больше не первокурсник — вот что происходит, когда ты становишься взрослым. Мама и папа перерезали пуповину. Ты чувствуешь себя никудышной, потому что все еще живешь в общежитии.
Никудышной?
Что, черт возьми, это значит?
— Не делай мне такое лицо. Ты знаешь, что это правда.
Мой рот приоткрывается, но я быстро его закрываю, потому что это невежливо.
— Джорджия?
— Хмм?
— Может, есть причина, по которой ты не хочешь здесь жить? — Эшли насаживает на вилку кусочек брокколи, готовый отправить его в рот. — Ты… Я не знаю. — Он почти неловко ерзает на своем стуле. — Ты ведь не боишься меня, правда?
Как будто ему только что пришла в голову мысль, что у молодой женщины могут быть сомнения и опасения по поводу жизни с большим парнем, которого она едва знает.
Конечно, студенты в колледже делают это постоянно, живут с людьми, которых едва знают. Такого рода вещи нормальны — но мысль о том, что Эшли может быть слишком физически пугающем?
В этом есть смысл.
Он не может заставить себя съесть брокколи, пока я не отвечу на его вопрос. Знаете, откуда я знаю? Вилка парит перед его губами, подвешенная в воздухе, рот слегка приоткрыт.
— Я не боюсь тебя. И не боюсь жить с тобой. — Я делаю паузу. — Ты просто гигантский плюшевый мишка.
На секунду он, кажется, не знает, что сказать. Затем:
— Плюшевый мишка?
Он так хорош в ровных, невыразительных ответах, что его вопрос звучит как утверждение, лицо пустое.
— Ну, знаешь — большой и задумчивый, но мягкий внутри.
Он моргает.
— Я мягкий внутри?
Я пожимаю плечами.
— Если бы ты не был большим добряком, тебе не было бы так жалко меня, что освободил для меня комнату в своем доме.
Эшли хмурится, как будто это самые нелепые слова, которые он когда-либо слышал.
— Во-первых, мне тебя не жалко. Во-вторых, у меня была свободная комната, я не освобождал ее. Таким образом, я не слабак.
— Таким образом, ты не слабак. — Я смеюсь, чуть не выплевывая воду, которую собиралась глотнуть. — Таким образом.
— Не смейся надо мной. — Он хмурится.
— Извини, это просто так мило.
— Мило.
— Ты знаешь, что делаешь заявления из всего, что тебе не нравится, когда ты раздражен.
— Ты полоумная, — говорит он, и на его лице появляется улыбка.
Знаю, что он прикалывается и совсем не злится, только немного взъерошил перья, потому что я заставила его почувствовать себя менее крутым, чем он привык чувствовать, и это его проблема, а не моя.
— Полоумная? Мне это нравится
— Это означает «сумасшедшая».
— Все еще нравится. Это так по-британски.
Он качает головой в легком раздражении.
— Есть гораздо лучшие слова, если хочешь звучать истинно по-британски.
— Например?
— Чушь собачья.
Я закатываю глаза.
— Это ругательное слово.
— Чтоб мне провалиться.
Я фыркаю.
— Оболтус.
— М-м-м, — мычу я. — Вот это мне нравится — звучит как сосиска[11]. — Я бросаю на него беглый взгляд. — А как по-британски называют член?
Он давится брокколи, брызгая слюной, как будто никогда в жизни не слышал слова «член».
— Предупреди парня, прежде чем говорить подобные вещи.
— Ведешь себя как ханжа. — Я наклоняюсь, щурясь на него. — Ты девственник?
— Это не твое дело.
Теперь я откидываюсь назад, изучая его. Дерьмо. Вдруг он реально девственник, а я только что вторглась в его личную жизнь?
Я крепко сжимаю губы.
Он прав, это не мое чертово дело, но это не значит, что я не буду лежать сегодня ночью на своей двухъярусной кровати, размышляя над ответом.
— Итак. Слово, обозначающее член?
— Член.
Я ему не верю.
— Это скучно.
Эшли вздыхает.
— В крайнем случае, штык.
Штык?
— Фу. Мне не нравится. — Я фыркаю.
Это заставляет его смеяться, и парень откидывает голову назад, громко хихикая.
Я улыбаюсь в свой стакан с водой, довольная, что позабавила его, щель в его передних зубах сверкает мне самым привлекательным образом.
«Остынь, Джорджи. Он может быть твоим новым соседом по комнате».
О, кого ты пытаешься обмануть — ты же знаешь, что переезжаешь сюда.
«Это не значит, что я не могу оценить, какой он милый, когда улыбается и смеется».
— Очаровательно.
Это заставляет меня выпрямиться на своем месте, выпрямив спину. Он только что назвал очаровательной меня или мое презрение к слову «штык»? В любом случае, это вряд ли имеет значение — так что, что бы ни делали узлы в моем животе и трепетание моего сердца… они должны остановиться немедленно.
— Джорджи, я не буду надоедать и насаждать свою точку зрения. Держи меня в курсе. — Эшли снова вонзает вилку в курицу и нарезает ножом мясо.
Все мое тело замирает; я знаю, что должна принять решение, и должна сделать это сейчас.
Нет лучшего времени.
— Я хочу жить здесь. — Уверенно киваю головой.
Его рот образует прямую, ошеломленную линию.
— Не говори так восторженно.
— Я хочу жить здесь! Я… просто… уф! — Вздыхаю. — Это важное решение! — Снова фыркаю, когда он смотрит на меня, уставившись так, будто я сошла с ума. Как там он меня назвал? Полоумная? — Я полоумная.
Эшли смеется.
— Я бы сказал, что ты слегка сумасбродна.
Слегка сумасбродна.
Обожаю это.
— Тебе не страшно будет спать в одном доме со своим ПОЛОУМНЫМ СОСЕДОМ ПО КОМНАТЕ? — Я смеюсь своим лучшим злодейским смехом, откидывая голову назад. Бейсболка падает на пол во второй раз за вечер.
— Уверен, что ты не зарежешь меня во сне. — Как будто эта идея настолько абсурдна, что он не может сдержать ухмылку на своем лице.
Пряча собственную улыбку, я поднимаю бейсболку с пола и водружаю ее обратно на голову.
— Мне неудобно спрашивать, потому что не хочу запутывать тебя, но знаешь ли ты, когда хочешь переехать? Это будет легко — у меня есть грузовик, и я могу позвать на помощь нескольких товарищей. — Он жует. Глотает. — У Стюарта тоже есть грузовик.
