А потом, сдерживая дрожь в руках и панику в мыслях, я зашивала рану. Никогда раньше этого не делала и, если будет возможность никогда больше этого не делать — не буду! Хорошо хоть пациент без сознания.
По окончании операции хозяйка трактира помогла мне обработать и перевязать рану, и я в изнеможении откинулась на спинку стула.
«Да уж, если так переживать, то не быть мне лекарем... Не мое...»
Однако радовалась я рано. С раной справилась, но сам мужчина был на последнем дыхании и вот-вот должен был отдать Пресветлому душу. Грудь его вздымалась так редко, что в какой-то момент мне показалось, что все — умер. Но как помочь ему, я не знала и лишь молила мироздание, чтобы дало ему сил выкарабкаться. Никаких укрепляющих заклинаний Лианем мне не показывала. Вряд ли она их знала — скорее всего, на них нужно тратить много магической энергией, а ее у знахарки было мало.
Я прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки и унять беспокойство. — Так-с голубушки, что тут у нас?
Дверь отворилась, и на пороге показался худой низенький старичок в лекарской хламиде. На его губах играла легкая улыбка, глаза светились живым умом, а сам он казался переполненным энергией. Полная противоположность тому состоянию, в котором находилась я. Он влетел в комнату словно небольшой смерч:
— Так-с, так-с. Голубушка, полей мне на руки. Что тут у нас? Ага. Ранение. — он быстро проверил белки глаз раненого, пощупал пульс, проверил температуру, запустил какое-то заклинание. Я ощутила лишь дуновение магии. Видимо, лекарь просканировал лежащего. — Так-с, так-с. Хорошо перевязали, но мне нужно посмотреть на рану. Помогите размотать. Ага. Кто зашивал?
— Она! — как-то обвиняюще ткнула в меня пальцем госпожа Кульезе.
— Она значит. — он смерил меня пристальным взглядом. — Что ж, голубушка, неплохо, очень неплохо! Но поддержать бедолагу все же нужно.
Он начал что-то шептать и делать пальцами какие-то фигуры.
Лианем рассказывала, что магия очень пластична, и ее лишь нужно уметь направить. Для этого маги произносят заклинания или используют жесты, при необходимости сочетая два этих способа.
Раненый задышал ровнее, а я буквально кожей ощутила, как уже стоявшая над ним смерть отступила.
— Ну вот, голубушки, теперь ему нужен хороший уход и питание. А вы, — он посмотрел на меня, — отлично справились. Присмотрите за ним несколько дней. Под вашей опекой он точно очень быстро восстановится. Как я понимаю, вы — маг?
— Нет, то есть да, то есть очень слабенький и не обученный, — нервно ответила я.
Этот лекарь такой шустрый, что я еле за ним поспевала. Как цунами ворвался, все сделал и раздал задания. И где плавность и нерасторопность движений, которая, как я считала, присуща всем людям этой профессии?! Этот старичок рвал мои шаблоны!
— Укрепляющий настой знаете как делать?
— Да, — кивнула я.
— Как ухаживать за ранеными? — Снова кивнула. — Отлично! Значит, присмотрите за молодым человеком. Он скоро и сам себе сможет помочь. Маг ведь. Госпожа Кульезе, прошу за мной, обсудим оплату. И еще, вы вызвали стражу? Здесь явно было использовано оружие против магов.
Женщина потупила голову и выразительно глянула на юного оруженосца. Он тут же подхватился и отправился вслед за лекарем и хозяйкой. Прежде чем они вышли, я успела расслышать:
— Нет, страже об этом случае знать не нужно. Милорд здесь инкогнито, и он бы не хотел...
Дверь закрылась, а я осталась сидеть рядом со спящим раненым и вдруг поняла, что на меня вот так раз — и повесили уход за ним. Ну ничего, вернется госпожа Кульезе, и мы этот вопрос решим.
Зачем-то положила руку на лоб мужчины, погладила по голове, ощущая радость от того, что мой первый и — я надеялась на это — единственный пациент будет жить.
Глава 12
Разговор с мадам Кальезе вышел довольно странным. Она одновременно просила и приказывала мне заняться раненым. Видите ли, господин лекарь высоко высказался о моих умениях, а ее заведению нужна хорошая репутация. Хотя, я уверена, она просто хотела по окончании лечения срубить с аристократа побольше денег и обезопасить себя от каких-либо непредвиденных осложнений. Ответственность-то будет лежать на мне!
Что ж, я тоже за так тормозить в этом месте не собиралась. Хозяйка и так уже на мне заработала и сэкономила, когда я починила ей артефакт, и что-то я не увидела с ее стороны никакой благодарности. Не считать же советы, которые мне могла дать любая служанка. А потому была уверена, что и услуги сиделки, если это не оговорить заранее, мне никто не оплатит, и лишь попеняют на мое сребролюбие и нежелание помочь человеку. Я, конечно, помочь не против, только и жить нам с Леей на что-то надо, а денежки с нас хозяйка берет не стесняясь. А потому стесняться не стала и я.
— Госпожа Кульезе, если вы хотите воспользоваться моими услугами сиделки, то прошу за это заплатить.
Та разве что за сердце не ухватилась после моих слов. И начала причитать о бессердечных девушках, не желающих чтить заповеди Пресветлого. Я стоически это вытерпела — не в первой, до сих пор помнила, как моя начальница еще там, на Земле, пыталась давить на мою сознательность и преданность фирме. Поначалу по неопытности я даже повелась, а потом поняла, что так на меня сядут и будут погонять, пока я не свалюсь от усталости, а потом посетуют на мой непрофессионализм и спустят всех собак.
— Что ж, очень жаль, что мои добродетели не так велики, как ваши. Но теперь я точно знаю, что вы найдете время и силы позаботиться о раненом, а мы с Леей, пожалуй, поищем для проживания другой трактир, чтобы не мозолить ваши глаза нашим нечестивым присутствием.
Вот достала она меня, честное слово! Наверное, будь я одна, то еще могла повестись и по доброте душевной поухаживать за мужчиной. Но на мне забота о Лее, а в животике растет малыш, и я сейчас не имею право идти на поводу жадных теток, даже если сама не против помочь.
От моего ответа хозяйка аж подавилась следующей заготовленной тирадой и быстренько «переобулась».
— То есть как съедешь? Зачем? Тебе что, у меня плохо? Разве я тебя с Леечкой обижала? Чай, и сейчас не обижу! Живите у меня пока бесплатно! А я еще поищу в закромах детскую одежду. Моя-то кровиночка уже давно выросла и замуж вышла, но кое-что у меня осталось. Может, Леечке подойдет.
Вот! Совсем другое дело! Уж очень не хотелось искать другой трактир или пускаться уже завтра в путь.
— Ну если так... То на несколько дней мы, пожалуй, задержимся. Только сейчас мне нужно отдохнуть. Поэтому прошу вас попросить вашу служанку посидеть с раненым этой ночью. Если что-то пойдет не так, пусть сразу же зовет меня.
Я сегодня и правда так вымоталась, что ночное бдение точно бы не выдержала, а последние часы и вовсе выдались слишком нервными и напряженными.
Хозяйка хотела бы возразить, но по моему твердому взгляду поняла, что лучше не спорить.
