— Человек не может позволить себе рисковать в таком деле. — Глаза Блейда блеснули, словно сталь.
— Это чистая правда.
Повисло короткое, тревожное молчание. Все, казалось, переводили дух.
— Это ведь вы делаете уксус с травами, не так ли? — как бы мимоходом спросил Калеб и посмотрел на банку, которую снял с полки.
— Да. Моя продукция. — В голосе Блейда слышалась настороженность. — Сам разливаю.
— Оно и видно. — Калеб внимательно осмотрел короткую, широкую банку, наполненную уксусом. Веточка розмарина нежно колыхалась внутри.
— Сиренити говорит, что вы делаете хороший продукт. Но ваша упаковка ни к черту.
— А? — Блейд удивленно уставился на Калебa. — Как это понимать?
— А так, — терпеливо продолжал Калеб, — что, если вы хотите продавать ваш уксус через каталог Сиренити, вам придется придумать что-то чуточку понаряднее в смысле упаковки для вашего продукта. В наше время упаковка — это все.
— Ну да?
— Железно. Люди купят что угодно — в хорошей упаковке. Вам нужны банки более интересной формы. Нарядные этикетки. Фирменная марка.
— Откуда вы знаете? — требовательно спросил Блейд.
— Оттуда, откуда и вы, по-видимому, знаете, как использовать все эти железяки, которые на вас висят. Это то дело, которое я делаю. И делаю я его очень хорошо.
От напряжения Блейд наморщил лоб.
— Вы думаете, что уксусу нужна фирменная марка?
— Что-нибудь простое, — сказал Калеб. — Например, «Уксус Блейда с травами». И четкий девиз «Придаст вашим салатам пикантность» или что-то в этом духе.
Блейд сверлил его глазами.
— Вы хотите, чтобы на банках стояло мое имя?
— А почему бы и нет? Ведь это вы делаете уксус который в них налит, не так ли?
— Ну да, это так, но мне никогда не приходило в голову поставить на банках свое имя. — Блейд повертел банку в руках. На несколько секунд его, казалось, полностью захватила мысль об этикетке с его именем. Потом он помрачнел.
— Вы правда думаете, что люди покупали бы это, если бы посуда была покрасивее?
— Поверьте мне, упаковка — это все.
Блейд был явно заинтригован.
— Я пораскину над этим мозгами.
— Не забудьте, что я сказал насчет нарядной этикетки, — добавил Калеб.
У Блейда вытянулось лицо.
— Я не художник, рисовать не умею.
Зоун прочистила горло.
— Я умею.
Блейд посмотрел на нее.
— Ты?
— Умела — до того, как переселилась сюда несколько месяцев назад. У меня степень по изобразительному искусству. Я могла бы помочь тебе выбрать нужную форму банок и, может, даже сделать эскиз этикетки.
— Неплохая идея, — одобрил Калеб. — Кстати, а вы можете делать эти ваши цветочные кружки в достаточном количестве, чтобы удовлетворять спрос на них, который появится через почтовые заказы по каталогу?
Глаза Зоун на мгновение вспыхнули.
— Думаю, что могу. Вам понравились мои кружки?
— Да, понравились. Но еще важнее то, что, по-моему, на них будет спрос, — сказал ей Калеб с серьезной уверенностью.
— Как это чудесно, — радостно воскликнула Сиренити. — Дела у нас пошли.
— Следующим шагом, — продолжал Калеб, — будет то, что все жители поселка, желающие участвовать в этом деле, должны представить свои продукты и изделия для оценки. Мы выберем то, что войдет в первый каталог, а потом займемся эскизами этикеток.
— Ой, как хочется поскорее начать! — В голосе Сиренити слышалось нетерпение. — Я вернусь к вам, как только закончу с Джорджем.
Калеб посмотрел на нее.
— С Джорджем?
— Это представитель оптовика, торгующего цельным зерном. Он там, у меня в офисе.
— Верно. Джордж. — Калеб взял в руки пакетик фасолевого супа. — Не торопитесь.
Сиренити скрылась за дверью офиса. Оставшиеся переглянулись.
Блейд прокашлялся.
— Если Сиренити говорит, что вы в порядке, Вентресс, тогда это, должно быть, так и есть.
— Спасибо, Блейд. Я рад, что мы немного побеседовали.
— Это вроде как-то разрядило атмосферу, верно? — Блейд придвинулся ближе и понизил голос. — Я знаю, все считают меня параноиком, но это ведь не значит, что я сумасшедший, это, как известно, не одно и то же.
— Благодарю вас за то, что объяснили мне разницу, а то уж я начал немного беспокоиться.
— У меня была причина думать, что с вами может быть не все чисто, — сказал Блейд, почти не разжимая губ. — В ту ночь я слышал машину.
Калеб подумал, что упустил что-то важное в разговоре.
— Машину?
— Выезжала с дорожки у дома Эстерли. — Блейд бросил быстрый взгляд вдоль прохода — видимо, проверял, не прячутся ли враги в бочке с гранолой. — Вскоре после полуночи. Не мог разглядеть ее из-за тумана.
— Понятно. — Несколько секунд Калеб молча смотрел на Блейда. — Вы не будете возражать, если я спрошу, что вы делали поблизости от дома Эстерли в ту ночь, когда он умер?
— Обычная рекогносцировка. — Блейд смотрел вниз, на банку с уксусом, которую держал в руке, но похоже было, что он ее не видит. Казалось, он вглядывается во что-то, находящееся или очень далеко, или глубоко у него внутри. — Приходится усиливать меры безопасности, когда плохая видимость. Именно в такое время вероятнее всего можно ожидать их нападения.
— Понятно.
— Ну, мне пора идти. Кое-что надо сделать. — Блейд поставил банку с уксусом обратно на полку. — Вы правда думаете, что этот мой уксус пойдет через каталог Сиренити, если на нем будет стоять мое имя?
— Нарасхват.
— Ну, тогда хорошо. Деньги не помешают. Пока. Еще увидимся. — Блейд направился по проходу к двери и вышел из магазина.
В этот момент из офиса Сиренити выплыл Джордж, представитель по сбыту. Теперь это явно был совсем другой человек. Его плечи распрямились, а походка определенно стала упругой. Он встретился глазами с Калебом и показал ему поднятый большой палец.
— Раз плюнуть, — прошептал он заговорщически, когда проходил мимо Калеба. — Просто надо знать, как к ней подъехать. Желаю удачи с вашим тофу.
— Спасибо. — Калеб проводил Джорджа глазами, пока тот не исчез за дверью магазина. Потом он повернулся и посмотрел на Сиренити, стоявшую в дверях офиса. Вспомнил, как она кинулась защищать его, когда Блейд повел себя вызывающе несколько минут назад.
— Говорят, с вами легко иметь дело, партнер, — сказал Калеб.
— Смотря что вы продаете, — усмехнулась Сиренити, — партнер.
