— Действительно, как я ни повернусь, он повсюду под ногами.
— Мне кажется, он хочет сделать из вас нечто вроде почетного дядюшки, как это было с Джейсо-ном, — пояснила Клео.
— Ничего, я уже к этому привыкаю.
Клео открыла дверь кухни. Триша, Сильвия, Андромеда и Утренняя Звезда, все устремили на них взгляды. Одни с ожиданием и надеждой, другие с недоверием и сомнением.
— Ну как? — свела к переносице брови Утренняя Звезда. — Вы согласны нам помочь отыскать Бенжи?
Андромеда и Сильвия смотрели на Макса с откровенной мольбой. Триша сморкалась в салфетку, неуверенно поглядывая на Макса.
Макс окинул взглядом женщин за столом. Его лицо ничего не выражало.
— Возможно, я сумею найти для вас Бенжи.
Женщины облегченно вздохнули.
— Вот и прекрасно, — сказала Андромеда. — Вы с ним поговорите? Попытаетесь вернуть домой?
Макс сжал челюсти.
— Я поговорю с ним от вашего имени, но я ничего не обещаю.
— Мы понимаем, — быстро вставила Клео. Триша смущенно заговорила:
— Я не уверена, что это хорошая идея. Я хочу сказать, я не уверена, что Бенжи поддастся такому нажиму. Что я ему скажу, если Макс его найдет и привезет домой?
— Прежде всего, — сказал Макс, — вы прекратите называть его Бенжи.
Воцарилось неловкое молчание. Клео и все остальные взирали на Макса в безмолвном изумлении. Клео первая очнулась и заговорила.
— Что вы имеете в виду? Его зовут Бенжи. Бенжи Аткинс.
— Только не Бенжи, если он вернется сюда добровольно и возьмет на себя ответственность, — отрезал Макс. — Бели вы хотите, чтобы старина Бенжи стал мужчиной, то прежде всего вы должны с ним обращаться, как с таковым. Начиная с этой минуты его имя Бен.
— Конечно, Макс, я могу пропустить список фамилий через компьютер, — согласился О'Рилли на другом конце линии. — Что же все-таки происходит? Правда, что ты ушел из Международной корпорации «Керзон»?
Голос О'Рилли звучал бодро. О'Рилли был неизменно полон энтузиазма, но Макс один из немногих понимал, что это всего лишь маскировка. Пять лет назад при аварии самолета погибли его любимые жена и дочь, и с тех пор О'Рилли укрылся от внешнего мира в убежище своей души, куда ничто не способно было проникнуть. Макс мог бы ему позавидовать, если бы не знал, что под наигранным оживлением друга таилась неутешная внутренняя боль.
— Я покончил с Керзонами. — Макс зажал трубку между ухом и плечом и потянулся за ручкой. — У меня новая работа.
— А ты не врешь? — спросил О'Рилли. — Ходят разные слухи, но я им не верю. Не сомневался, что после смерти Джексона Керзоны тебе сделают такое предложение, что ты не устоишь.
— Я не принимаю предложений от Керзонов.
Макс поморщился, растирая бедро и откинувшись на спинку кресла. Он смотрел в окно. Ему пришло в голову, что он начинает привыкать к панораме, открывающейся из его комнаты в мансарде.
— Я не удивлюсь, если узнаю, что тебя переманила другая крупная компания. Может, это Всемирная сеть сельских гостиниц? Они уже давно пытаются тебя перетянуть.
— Я не принял ни их, ни какого-либо другого предложения крупных компаний.
Макс рассеянно постукивал ручкой по блокноту на столе. На первой его странице в алфавитном порядке располагался список всех постояльцев гостиницы за последний уик-энд. Рядом с каждым именем Макс проставил адрес и номер телефона.
— Выбрал что-нибудь поменьше? — настаивал О'Рилли. — Что ты задумал? Решил начать новое дело? Купить небольшую гостиницу и затем организовать собственную сеть? Это на тебя похоже. Ты из тех, кто может потягаться с Керзонами. Я буду за тобой следить.
— Это действительно маленькая гостиница на побережье, но я не собираюсь ее покупать, чтобы положить начало новому делу.
О'Рилли рассмеялся.
— Не прикидывайся, Макс, так я и поверю, что ты ограничишься какой-то там заурядной гостиницей на побережье.
— Ты не понимаешь, я вовсе не владелец гостиницы. Я сюда нанялся на работу.
— Что же ты делаешь? — заинтересовался О'Рилли.
— Что подвернется. Прочищаю засорившиеся туалеты, ношу дрова, обслуживаю бар. В настоящий момент у нас возникла проблема с охраной гостиницы, — пояснил Макс. — А теперь прекрати хохотать и проверь список имен, который я только что тебе продиктовал. Или мне обращаться в сыскное бюро Бриндла?
— Нет уж, пожалуйста. Я этим сам займусь. Кому посылать счет?
— Мне.
— Чего-то я тут не понимаю, — сказал О'Рилли. — Ты уже получил адреса. Что ты еще хочешь от меня?
— Даже не знаю что. — Макс пробежал глазами список. — Выясни, нет ли в списке кого-то, связанного с ультраконсервативными или какими-нибудь заумными религиозными организациями. Заодно проверь, не подвергался ли кто из них аресту за проведение общественных протестов правого толка или демонстраций в защиту морали. Любые подобного рода вещи.
— Ты думаешь, что имеешь дело с каким-то фанатиком, поборником строгой нравственности?
— Похоже на это, — ответил Макс. — Моя хозяйка написала книгу, ее только что опубликовали. А тут нашелся самоучка-цензор, который решил подвергнуть автора собственной литературной критике.
— Насколько я понимаю, у этого типа гайки в голове ослабли?
— Кем бы он ни был, он из тех, кто вылезет вон из кожи, только бы хорошенько пугнуть ни в чем не повинного автора.
— Как тебе известно, Макс, в мире полно людей, готовых подвергнуть цензуре то, что читают другие.
— Я знаю, но мне кажется, список лиц, готовых выслеживать автора с псевдонимом, да еще в придачу посылать ему письма с угрозами, куда короче.
— Я посмотрю, что сумею сделать. Через пару дней у меня уже будет информация.
Макс следил, как над морем собираются тучи.
— Меня интересует еще один вопрос. Мне надо разыскать молодого человека по имени Бенжамин Аткинс.
— Это связано с охраной гостиницы?
— Нет, не думаю. Это отдельная проблема. Он бывший служащий гостиницы. Уехал посреди ночи и не оставил никакого адреса.
— Ясно. И что же он прихватил с собой?
— Вопрос не в том, что он взял с собой, а в том, что оставил после себя, — объяснил Макс.
— Ладно, хочешь говорить загадками? Мне-то что… Расскажи об этом Аткинсе.
Макс перечислил скудные сведения, данные ему Клео. Короткую молодую жизнь Бена можно было изложить в двух словах. Некоторые ее эпизоды напомнили Максу его собственное прошлое. Хотя в двадцать три года он не сделал никакой девушке ребенка, потому что всегда был предельно осторожен.
