и эту точку зрения. Психоаналитический подход к проблемам ребенка и его лечению отличается однобокостью – ребенок воспринимается изолированно, с этим ничего не поделаешь. Однако перемены намечаются, и они касаются процесса развития мысли. Ставки делаются не на психоаналитика, а на работу социальных служб, которые при обращении к ребенку всегда имели в виду семью.
Но возлагая ответственность за личностные проблемы прежде всего на семью и другие объединения, мы создаем опасность отвлечься от изучения особенностей самой личности, будь то младенец, подросток или взрослый. В некоторых случаях надо работать с человеком вне группы, в этом – сложность, но и большие возможности тоже.
Я начну с просьбы: помните об уникальности каждого ребенка, процессе развития личности и его переживаниях, потребностях в профессиональной помощи и способности использовать собственные ресурсы и при этом не забывайте о значимости семьи, школьных и иных групп, то есть о влиянии общества.
При оказании помощи сначала следует решить, кому она нужнее. Иногда, даже если в помощи нуждается ребенок, оказывается, что замешан кто-то или что-то еще (например, социальный фактор). Это особый случай, о котором известно соцработникам. Но в большинстве случаев, когда наблюдаются симптомы, они говорят о том, что работать с переживаниями ребенка следует через него самого.
Я хочу напомнить, что так чаще всего бывает на практике, но не все подобные случаи доходят до детских консультационных учреждений, занимающихся, как правило, значительно более сложными и неординарными проблемами. Другими словами, если вы посмотрите на детей в своей семье и по соседству, вы поймете, что многим из них не помешала бы помощь, но в клинику они обращаться не будут. Я говорю о том, что с некоторыми детьми лучше работать индивидуально. В клинику попадают не все, кому нужна помощь. И не всех нуждающихся в помощи детей следует туда отправлять – чаще всего это обычные дети, что важно знать учителям. Почти невозможно найти ребенка, которому не требовалась бы поддержка в решении личных проблем. В школе часто не обращают на это внимания, просто ужесточая дисциплину, либо ребенку удается найти решение самостоятельно, например, занимаясь творчеством. Поэтому нужно признать: в целом ваши знания психологии данного вопроса отличаются от взгляда соцработников или детских психиатров.
Возможно, некоторым детям стоит обратиться в клинику, а тем, кто уже там, с таким же успехом помогли бы справиться с трудностями дяди, тети, школьные учителя и социальные службы.
Группа и личность
Я бы хотел напомнить, что структура семьи как группы имеет отношение к формированию структуры личности. Семья – первичная группа, которая, в отличие от других подобных образований, влияет на единство личности. Говоря так, мы имеем в виду индивидуальный процесс развития личности.
Ребенок начинает сепарироваться от матери, и пока он не научится воспринимать ее с позиции объекта, она для него будет являться субъективным объектом. Ребенок вынужден испытать резкий переход от восприятия матери как субъективного объекта, то есть как части своей самости, к отношению к ней как к объекту, находящемуся за пределами собственного Я, то есть не подпадающему под его всемогущий контроль. Мать выполняет важную задачу, подстраиваясь под потребности ребенка, несколько сглаживая болезненный переход и подготавливая младенца к встрече с принципом реальности. Фигура матери редуплицируется.
В некоторых культурах предпринимаются попытки помешать формированию единого образа матери, чтобы в дальнейшем ребенок не переживал травму потери.
В наших традициях считается нормой, когда ребенок испытывает всю глубину переживаний в связи с тем, что мать становится для него адаптивной внешней фигурой, но у этого есть свои недостатки. Когда так происходит с одной матерью, приобретается колоссальный опыт. Антропологические исследования данного вопроса содержат удивительный материал для изучения последствий раннего целенаправленного социально обусловленного расщепления фигуры матери.
Фигура отца представлена двумя способами. С одной стороны, он – один из людей, редуплицирующих образ матери. Благодаря произошедшим за последние пятьдесят лет переменам, отцы стали больше проявляться для своих детей в роли заместителей матери. Однако в результате этого отец воспринимается ребенком как одна из частей матери, а именно – суровая, строгая, безжалостная, непреклонная, которая при благоприятных обстоятельствах постепенно принимает форму человека, которого можно бояться, ненавидеть, любить и уважать.
Это приводит к появлению группы, которая может принимать одну из двух форм. Первый вариант способствует расширению структуры личности ребенка и зависит от процесса развития. Второй опирается на мать и ее отношение к конкретному ребенку, на других людей в роли матери, на общественное отношение в конкретной местности и на соотношение двух аспектов фигуры отца. Кем является отец, в немалой степени определяет восприятие ребенком его фигуры в рамках данной конкретной семьи. Отец может физически присутствовать или нет, что значительным образом отражается на значении для ребенка слова «семья».
Я знаю одного ребенка, который дал название «семья» своему переходному объекту. Думаю, в данном случае налицо явные отклонения во взаимоотношениях с родителями: ребенку в довольно раннем возрасте пришлось искать утешения в лице куклы по имени Семья. Это единственный пример подобного рода, и насколько я знаю, спустя тридцать лет человек продолжает бороться со своей неспособностью принять отчуждение между родителями.
Надеюсь, мне удалось напомнить, что, говоря о ребенке и его семье, мы часто игнорируем стадии формирования у ребенка образа семьи. Это не просто мама, папа и дети, семейный очаг, тети, дяди и другие родственники – такова точка зрения обывателя. У каждого из пяти детей в одной семье будет свой образ. И психоаналитик не нужен, чтобы понять, насколько эти пять образов будут разными.
Принцип реальности
После того как мы поговорили о семье и концепции перехода субъективного объекта в объективное восприятие, я хотел бы продолжить данную тему. Два типа отношений связаны с серьезными изменениями в развитии личности. Здесь речь может идти о переходном объекте и переходном явлении, то есть о способах приспособления ребенка к данному этапу развития при ограниченных возможностях к объективному восприятию, когда основные переживания по поводу отношения к объекту связаны с субъективными объектами. (В данном случае мы не можем использовать понятие «внутренний объект»; объект является внешним и воспринимается субъективно, то есть благодаря бессознательным креативным импульсам ребенка. Довольно запутанное явление, когда ребенок интернализирует внешние объекты и преобразует их во внутренние образы. Это происходит в довербальный период.)
Главная трудность связана с тем, что когда ребенок на этой стадии устанавливает отношения с так называемым субъективным объектом, одновременно присутствует и объективное восприятие. Другими словами, ребенок не смог бы вообразить себе, как выглядит левое ухо матери. На данном этапе левое ухо матери, с которым он играет, и есть субъективный
