Соня спряталась за киоск «Роспечати» и затравлено огляделась. По проспекту гуляли нарядные горожане, детишки гордо несли воздушные шарики. Первомайское настроение не зависело от смены властей, люди любили и будут любить праздник весны, несмотря ни на что.
Замухрышистого вида мужичок подмигнул Соне, и волна удушливого перегара чуть не сбила с ног. Отпрянув, Соня едва удержала равновесие.
Ответ на вопрос «что делать?» пришел неожиданно быстро. Соня даже всплеснула руками — конечно! Всего лишь через квартал — офис их фирмы! Там Соня сможет привести себя в порядок, вызвать такси. Стыдно, конечно, показываться на глаза сторожу в таком виде, но это лучше, чем идти домой пешком, прячась от подобных замухрыжистых мужичков.
Мужичок игриво приближался. Вмиг Соня сорвалась с места и побежала через дворы во всю прыть.
Глава 9
Замок на песке
Соня влетела на знакомое крыльцо и позвонила. В окошко выглянула Леночка, хрупкая девочка, студентка и по-совместительству сторож фирмы.
— Софья Андреевна! — раздался звонкий голосок девушки и одновременно щелчок открываемого замка. — Как хорошо, что вы пришли! Я уж и не знала, что делать!
Леночка открыла железную дверь и застыла с открытым ртом.
— Даже не спрашивай! — Соня попыталась весело улыбнуться. — Стечение обстоятельств. Для начала, здравствуй!
— Здрасте, — Леночка во все глаза рассматривала Соню. — Да как же вас так угораздило… ой!
— Ничего страшного. Что у тебя стряслось?
Леночка подбежала к столику сторожей, взяла журнал, в который сотрудники фирмы перед уходом записывали время сдачи кабинетов под охрану.
— Посмотрите, — Леночка ткнула в журнал худеньким пальчиком, — вчера никто не записался! Я даже не знаю, сдавали кабинеты на сигнализацию. И про кабинеты не знаю, вдруг их не закрыли?
— Леночка, — Соня устало вздохнула, — вчера убили Олега Игоревича. Не до того было…
— О, я это уже знаю! Такой ужас! Мне Галина Петровна сказала, они с сыном здесь.
— Здесь? — Соня оглянулась, будто надеялась увидеть маму Галю и Федора в торговом зале.
— Ага, пошли куда-то. Так что же мне делать?
Леночка смотрела на Соню как на пророка, мессию, спасителя человечества. Соня пожала плечами.
— Позвони на пульт вневедомственной охраны и проверь, сдавались помещения на сигнализацию или нет. Кстати, а почему ты не проверила, закрыты ли кабинеты?
— Да я это… я боялась…
— Почему? — удивилась Соня.
— Я подумала, вдруг что-нибудь пропадет, а сотрудники на меня подумают. Я даже не подходила к кабинетам! Точно!
Соня смотрела в чистые, светлые глаза Леночки и размышляла, стоит ли говорить этой наивной девочке, что если кабинеты открыты, то не имеет значения, заходила туда Леночка или нет. Если на самом деле из кабинетов что-нибудь пропадет, кто сможет подтвердить, что Леночка туда не заходила? Ведь кроме сторожа в выходной день в офисе никого нет. После недолгого размышления Соня решила не высказывать свои соображения Леночке. Хватит того, что у нее самой паршивое настроение, зачем портить его другим?
— Ничего страшного, я сама пройду по кабинетам, и все проверю, — заверила Соня девушку.
— Ой, как хорошо! А после вы в журнал запишите, что обошли кабинеты и все приняли?
— Запишу, — пообещала Соня. Дойдя до середины торгового зала, Соня оглянулась: — Кстати, а почему баба Люба тебе ничего не передала? Она ведь должна была знать, сдавали кабинеты под охрану или нет. Про Олега Игоревича она должна была тебе сказать, а не Галина Петровна…
— Так это, — Леночка замялась, — когда я пришла, бабы Любы не было. Дверь оказалась открыта. Я звала, кричала, но баба Люба не ответила. Я подумала, что она вышла и скоро вернется, но она так и не вернулась.
Соню обдало ледяной волной. Дверь открыта, бабы Любы на месте не оказалось… Ладно бы кого другого, но бабы Любы!!! Самую ответственную из сторожей!
Образ старушки, склоненной над вязанием, варежка с жар-птицей — цветной картинкой встали перед глазами.
— Лена! — закричала Соня. — Так что же ты молчишь о самом главном?! Сигнализация, черт бы ее побрал! Какая на хрен сигнализация?! Ты, что, не понимаешь?! Наверняка что-то случилось, человек пропал!
Леночка втянула голову в худенькие плечи, съежилась, попятилась назад.
Соня в отчаянии махнула рукой и побежала по торговому залу. В коридоре перешла на шаг, прижала руки к груди. Страх, леденящий, склизкий подполз к самому сердцу. Баба Люба, баба Люба…
«Нет, ничего страшного не случилось, — говорила себе Соня, — все выяснится, все будет хорошо…».
А сухонькое, морщинистое лицо старушки все вставало и вставало перед глазами. Ее приветливая улыбка, ее лучистые, добрые глаза…
Соня уже знала, что делать. К чертям собачьим, как она выглядит. Грязная, ну и пусть! Нужно взять список с адресами, вызвать такси и ехать к бабе Любе.
— Да подожди, не толкай меня! Что-то заело в замке, сейф не открывается, — донесся до Сони приглушенный мужской бас.
Соня застыла на пороге. В кабинете Кононова кто-то был. Кто-то пытался вскрыть сейф!
— А, может, вот этим попробовать? — спросил женский голос, показавшийся Соне знакомым.
Что-то загремело. Соня развернулась, чтобы вернуться в торговый зал, вызвать полицию.
— Мам, ну что ты, этот ключ не подойдет! — снова донеслось из кабинета.
Соня узнала голос Федора Волкова. Как она могла забыть! Леночка ведь ясно сказала, что Галина Петровна с сыном в офисе. Но что они делают в кабинете директора? «Как это что, — поправила себя Соня, — вскрывают сейф!»
— Открылся, — обрадовано воскликнула Галина Петровна.
Стараясь ступать, как можно тише, Соня прокралась в приемную и спряталась за приоткрытой дверью директорского кабинета.
— Ну, что? — пробасил Федор.
— Не вижу. Похоже, завещания здесь нет, — ответила Галина Петровна.
— А ты точно знаешь, что оно должно быть здесь?
— Конечно, точно! Я сама видела. Олег положил его в сейф при мне. Сначала зачитал, а потом положил сюда.
— Может, кто-нибудь успел забрать его до нас?
— Федя, ну что ты говоришь! Никто не знал об этом завещании. Олег мне клялся, что никому ничего не скажет.
Соня стояла, открыв рот. Завещание? Какое дело Галине Петровне и Федору до завещания Кононова?
Пол в кабинете директора скрипнул, и Соня поспешила ретироваться в коридор. Она отбежала на несколько шагов и развернулась, делая вид, будто только теперь идет в приемную.
