и несмело двинулась к однокласснице. — Ты права, иногда меня заносит.
— Вы чего? — сонно спросила проснувшаяся Лида. Она открыла один глаз и недовольно щурилась им в сторону девочек.
— Ничего, спи, ещё не подъём, — испуганно проговорила Иванова — она боялась, что её проверка сорвётся. — Так что ты думаешь, Люд?
— Ты должна быть с нами, — ровным тоном сказала та и едва-едва повернула голову. — Ты можешь быть очень полезна.
Маша застыла. Что-то неуловимо изменилось в лице комсорга: то ли профиль заострился, то ли изменился взгляд, то ли кожа потеряла естественные краски жизни…
Люда подошла к однокласснице, осмотрела её лицо и медленно опустилась к шее, на которой не темнела тонкая нить.
— Я согласна мириться, — ответила она наконец и улыбнулась.
— Зам-м-мечательно, — заикнувшись, произнесла Маша и протянула руку точно так же, как когда-то Лида протянула ей.
Комсорг ничего не заподозрила и крепко пожала ладонь. Пару секунд ничего не происходило, а затем девочка отскочила от Ивановой и удивлённо на неё уставилась.
— Что-то не так? — проглатывая страх, спросила та.
— Всё в порядке. Пойду умываться.
Людмила рванула с места и выбежала из комнаты. Дверь за ней громко хлопнула.
— Уже подъё-о-ом?.. — застонала Ириша, перевернулась на другой бок и случайно оголила шею, на которой алели две красные точки.
Маша решительно двинулась к ней и схватила за руку.
— Ты чего? — удивилась та, но даже и не думала вырываться.
— Ничего… Я просто… Мне показалось, что ты сейчас упадёшь с кровати… — растерялась одноклассница.
— Да нет, не упаду.
Лида смотрела на странное поведение подруги с лёгким подозрением.
— Ну? — спросила она, когда её взгляд пересёкся с Машиным.
— Всё очень плохо… — ответила та. — Вставай, я расскажу.
***
Погода испортилась, и с неба сыпала мелкая морось. После обеда ребята хотели остаться в интернате, но никакие уговоры не смогли переубедить учительницу. Она подгоняла весёлым голосом, обещала вечером устроить игры, а сама торопилась вперёд. Женщина ловко закинула за спину большой жёлто-зелёный рюкзак, и вышла на дорогу. Школьники поплелись следом, тихо и недовольно гудя.
Колхозное поле значительно приободрилось. Зелень сорняков уже не так уверенно держала оборону. Лида и Маша снова пололи вместе и изредка поглядывали на Людмилу. Та держала правую руку в кармане или на колене и за весь день не вырвала ею ни единую травинку. Ириша всячески крутилась рядом, поддерживала, заискивала и вела себя немного не так.
— Надо прижать её к стене и узнать, кто стратилат, — настойчиво уговаривала Лида.
— А если спугнём? Может, лучше проследить за ней? Ночью она уйдёт на охоту…
— Тебе лишь бы проследить! Любопытная какая!
— Это лучше, чем в открытую всё рассказать!
— А что рассказать? Ты повредила её руку святой водой, думаешь, она не понимает, что ты всё о ней знаешь?
Маша тяжело вздохнула и сказала:
— Она Иришу укусила, пока никто не видел… Что если ночью она выберет нас?
— Крестики спасут.
— В интернате полно других, и ни у кого нет защиты…
— Давай спрячем её значок? — загорелась Лида.
— А что это даст?
— Хотя бы днём никуда не выйдет!
— Днём она безвредна, она после заката пиявицей становится… Забыла, что ли? — буркнула Маша.
— Слишком много новых знаний, я не успеваю всё запоминать!
— А не мешало бы.
Лида подняла голову и увидела, как Валентина Михайловна пошла куда-то в конец поля. На её спине висел несуразный большущий рюкзак, в котором лежало что-то тяжёлое.
— Куда это она?
— Там осина растёт, — тихо ответила Маша.
Лида ошалело посмотрела на одноклассницу, как будто только что осознала — им придётся всадить в живого человека деревянный кол.
— Лучше бы этот стратилат сдох сам… — выдавила она и сглотнула.
— Нам бы его сперва найти, а там будем думать, как уничтожить, — будничным тоном ответила Маша. Она настолько свыклась с ролью охотника на вампиров, что совершенно не осознавала её реальный смысл.
— Ты вообще не боишься, что ли?
— Боюсь. Но не особенно.
— Да ладно, — оскалилась Лида, — в шалаше так и жалась ко мне как собачонка!
— Ты прям не жалась…
— А я и не скрываю, что боюсь. Это ты у нас героиня! По крайней мере на словах!
— А куда Ириша делась? — с тревогой спросила Маша.
— Не знаю, только что здесь была…
Девочки встали и огляделись, пока Лида не обнаружила пропавшую в конце поля.
— Да вон она! По-моему, она за Валентиной Михайловной пошла…
— Зачем? — задумчиво проговорила Маша, и в голову полезли странные мысли.
А в это время учительница брела по частому перелеску и внимательно осматривала каждый ствол. Вот белые берёзки с чёрными пятнами, вот и лещина с узкими веточками, вот липа, молодые дубки, тонкие, хрупкие, совсем ещё дети. Она проходила в глубь и левее, совершенно не замечая, что за ней следит пара внимательных глаз. Когда Валентина Михайловна увидела светлую и нежную кору осины, то даже не поверила — так долго искала, а теперь должна её срубить. От мысли, для каких целей она сюда пришла, её бросило в озноб. Но делать было нечего, в рюкзаке лежал топор, а времени осталось не так-то много.
Женщина вынула орудие, положила его под запутанную траву и набросала сверху мелких листьев. Пусть полежит пока, никто его не найдёт, а как только наступит вечер и ребята окажутся в интернате, она улизнёт на часок и нарубит крепких осиновых колов.
Валентина Михайловна убедилась, что топор надёжно спрятан, и побрела обратно. Когда она вышла из перелеска, то увидела впереди себя Иришу Сидорову. Девочка шла неподалёку, но не вызвала никаких подозрений. Мало ли, почему она в кустики ходила?
Глава 13
21 июня 1979, четверг
Очередной трудовой день, наполненный пылью, травой и усталостью подходил к концу. Школьники поглядывали на Валентину Михайловну, пока та не выпрямилась, не улыбнулась и не позволила отправиться на ужин. Верка Исаева с диким гоготом обсыпала Нефёдову землёй и, довольная удачной пакостью, поскакала дальше. Только чудом ей удалось уйти от осуждающего взгляда учительницы — та слишком поздно заметила шалость и не смогла понять, кто её провернул. И только Новосёлова с Иришей не поднимали головы и усердно трудились на благо народа.
— Маша, — вдруг позвала Люда, и одноклассница настороженно повернулась. — Нам нужна твоя помощь. Останься.
Лида метнула в подругу взгляд чёрных глаз и застыла.
— У меня голова разболелась, — соврала Иванова, — я больше не могу полоть.
— Валентина Михайловна! — коварно улыбнулась комсорг. — Можно Маша останется с нами?
— Что? — не расслышала учительница.
— Можно Маша останется с нами? — на всё поле выкрикнула Люда.
— Да!
— Вот видишь, она не против.
