она… твоя?
— Да, моя.
Надя тоже села за стол и задумалась.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Не знаю. Мне оттуда на работу дольше будет ездить, — неуверенно произнесла Надя.
— Да плюнь ты на эту работу. Найдёшь другую получше. Слушай, ты же не собираешься всю жизнь здесь провести? А я хочу немного помочь, так сказать, в благодарность за то, что между нами было. Мне нетрудно, деньги у меня есть — насчёт этого даже не переживай. И ты мне ничего не должна и должна никогда не будешь.
— Подожди, не так быстро… — Надя выглядела растерянной. — Я не совсем понимаю. То есть, ты мне предлагаешь переехать к тебе и…
— Смотри. Я тебе предлагаю пожить у меня на квартире совершенно бесплатно. Потом сделаем так: ты поступишь в институт, получишь какую-нибудь полезную специальность и пойдёшь работать. Всё это время ты можешь жить у меня и ни о чём не беспокоиться. Твоей маме тоже окажут квалифицированную помощь, если потребуется.
Надя смотрела на меня непонимающим взглядом:
— Ну… даже не знаю. А как я поступлю в институт-то? Я же — деревенщина неотёсанная?
Я рассмеялся:
— Не прибедняйся. Поступишь. Просто придётся потрудиться. Но куда без этого, правильно?
— Ну да, верно, — улыбнулась Надя.
— Значит, решено, — я достал мобильник и набрал номер моего шофёра. Велел ему взять минивен, взял у дядя Виктора ключи от квартиры в Облачном и пулей лететь сюда.
Через полтора часа Артур на большом чёрном минивене с тонированными стёклами уже протискивался к подъезду мимо припаркованных машин, а ещё через час мы с Надей и её матерью поднимались на лифте на двадцатый этаж новенького высотного дома, где находилась одна из квартир, ранее принадлежавших Аркадию Скуратову, а теперь — мне.
В пятницу я обедал с Валерием Дмитриевичем Бельским — человеком, который в настоящий момент возглавлял родовую компанию Бельских и с которым Аркадий Скуратов находился в давней ссоре. Мы сидели и разговаривали в том же самом кабинете на втором этаже, где когда-то мой приёмный папаша вызвал меня на дуэль.
Тёплый свет люстры освещал помещение с зелёными бархатными стенами и овальный стол, покрытый белоснежной скатертью, на фарфоровой посуде и столовых приборах блестели блики. Напротив меня сидел тучный мужчина с толстощёким лицом с маленькими злыми глазками. Валерий Дмитриевич Бельский произвёл на меня не слишком приятное впечатление. Князь был настроен отнюдь не самым дружественным образом, к тому же и дядя Виктор, и Лисицын меня предупреждали, что с ним надо держать ухо востро. Ну и я старался, как мог.
От Валерия Дмитриевича я много узнал о том, каким коварным был Аркадий Скуратов и как сильно он вредил компании Бельских. Всё это подавалось с намёком на то, что если я желаю уладить ссору, неплохо было бы данный ущерб компенсировать. Валерий Дмитриевич явно хотел воспользоваться мою мирную инициативу, чтобы стрясти с нас деньги.
Однако в этом вопросе я оставался непреклонен. Да, и мой род, и Бельские в своё время сильно напакостили друг другу, но прошлое должно остаться в прошлом, а нам неплохо было бы начать с чистого листа, без вражды, шпионажа, диверсий и прочего. В этом мы с князем Бельским нашли точку соприкосновения, на это я главным образом и напирал.
В итоге Валерия Дмитриевича пообещал, что больше не станет вмешиваться в дела наших предприятий и попросил с меня сделать то же самое. Уж не знаю, насколько можно было доверять слову этого господина, но то даже тот факт, что мы просто начали об этом говорить, уже стало прогрессом в отношениях между нашими родами.
А вот судебные иски, что Бельских к нашим компаниям, что наши к Бельским, пока оставались в силе. Мы оба решили их не отзывать и бороться, как и полагается, в суде.
Расстались с Валерием Дмитриевичем мы на дружеской ноте, но я после общения с ним иллюзий не стоил. Мы по-прежнему оставались конкурентами, то есть находились по разную сторону баррикад, и никакие посиделки в ресторане этого не изменят.
После встречи я поехал на квартиру, где теперь проживала Надя. Проговорили с ней до самой ночи. Ещё раз обсудили план действий. В этом году Надя должна была подтянуть школьные предметы, если понадобится, с репетитором, а в следующем — подавать документы в институт либо на финансиста, либо на юриста, ну или, в крайнем случае, на инженера. После того, как она отучится, я предлагал ей устроиться работать в одну из компаний моего рода. Надя за последние сутки много об этом думала и пришла к выводу, что такой вариант ей вполне подходит.
Удалось мне выяснить и подробности её ссоры с Витей. Оказалось, что вскоре после начала их совместной жизни, тот стал иногда распускать руки, да и выпить любил. Надя прожила так более полугода, надеясь, что ситуация изменится. Ей было сложно решиться уехать от своего парня, поскольку не знала, куда податься с больной матерью, но будучи девушкой гордой, терпеть такой обращение тоже не могла, и в конце концов, сделала свой выбор. Витя потом приходил, то просил прощения, то запугивал, но Надя не поддавалась, понимая, что ничего хорошего с ним её не ждёт.
А вот про себя я почти ничего не рассказывал. Надя так и не узнала, что я — глава родовой компании, и по-прежнему думала, что просто работаю на своих родственников.
Ночь мы провели вместе, а утром я уехал. Мне предстояло доделать кое-какие дела и как можно скорее вернуться в Царицыно, что я и сделал через пару дней, в понедельник четвёртого сентября.
* * *
Я остановил своего «Кочевника» посреди пустыни. Достал бинокль и посмотрел вдаль — там виднелись несколько существ, что топтались на значительном расстоянии друг от друга. Они-то мне и были нужны.
Убрав бинокль в чехол и схватив винтовку, что стояла в креплении между сиденьями, я вылез из вездехода. На мне был силовой костюм Б-10 — стандартный доспех, которые носят рядовые сотрудники СКИФ, только с небольшим усовершенствованием в виде слоя специальной ткани, подшитой с внутренней стороны и маленького пульта управления в чехле на поясе. Это была маскировочная система «Сеть-1», которая появилась совсем недавно и проходила обкатку в полевых условиях.
Средства маскировки в лабораториях СКИФ разрабатывались уже давно, но только сейчас появились рабочие образцы, которыми удалось оснастить силовые костюмы.
Недавно близ Рославля открылась очередная червоточина, и туда устремились все агенты, кто был свободен в настоящий момент. Ушла Марина, ушла и Ясмин, которая уже достигла сорок девятого уровня, а значит, могла отправиться в бета-мир.
А мне с моим сорок первым уровнем соваться туда было всё ещё рано, и потому меня опять послали чистить от аномалий Можайск, а заодно испытать в реальных боевых условиях
