получив в местном адресном столе данные на Назаренко, дежурный передал их Мишке. Поболтав ради приличия еще несколько минут, опер распрощался и покинул отдел с необходимым ему адресом.
До дома Назаренко было совсем недалеко, и Мишка решил пройти это расстояние пешком. Натянув кепку на затылок, он с беспечным видом направился по адресу.
Зайдя в подъезд, оперативник поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка нужной квартиры. Подождав некоторое время, нажал еще раз. На площадке послышался шум открывающегося замка, и дверь соседской квартиры отворилась. На пороге появилась костлявая старуха в заношенном цветастом халате и с папиросой в зубах. Ее лицо было сморщенным, как печеное яблоко. Она держала в руках пушистую белую кошку и поглаживала ее по голове. Кошка внимательно смотрела на незнакомца своими огромными зелеными глазищами, готовая в любой момент вырваться из рук хозяйки и скрыться в квартире. Переместив папиросу из одного угла рта в другой, старуха произнесла скрипучим голосом:
— Вы кого-то ищете?
— Да, мне нужен Павел Назаренко, — произнес Мишка.
— А зачем это он вам нужен? — выпустив облако дыма в лицо опера, произнесла старуха.
— Я из милиции, — решил немного приструнить ее Мишка и махнул удостоверением.
— Ах, из милиции, тогда другое дело, а то здесь постоянно разная шваль ошивается.
Словно испугавшись слова «милиция», бабкина кошка резко вырвалась из рук и моментально скрылась в квартире. Бабка посмотрела ей вслед и бросила на Мишку укоризненный взгляд.
— Молодой человек, вы хоть и из милиции, но зачем же разговаривать так громко? Напугали мою Люсеньку! Теперь она, бедняжечка, весь день у меня кушать не будет. — Бабка в очередной раз выпустила в сторону Мишки облако табачного дыма.
— Да не нарочно же я испугал вашу Люсеньку, — попробовал оправдаться Мишка. — Да и ничего с ней не случится, захочет жрать — сама прибежит.
Бабка метнула в оперативника глазами шквал молний, но, ничего не сказав, только перекатила папиросу в противоположный угол рта.
— Молодой человек, вы не ответили на мой вопрос. И я его повторяю специально для вас, хоть вы и из милиции. Зачем вам нужен Павел?
Мишка счел контрпродуктивным ссориться с бабкой и решил не лезть на рожон, так как еще планировал получить от старухи нужную информацию.
— Да документы нашли в транспорте на имя Назаренко Павла Николаевича. Вот, хотел удостовериться, что они его, и вернуть.
— Так давайте мне, а я передам, — предложила свою помощь бабка.
— Нет, так не пойдет, я должен вручить лично. Вы не знаете, когда он вернется?
— Да, вообще-то, они вчера еще должны были вернуться, но что-то до сих пор не приехали.
— А что, они уехали куда-то?
— Да, с женой на юга махнули. А меня вот цветочки поливать в квартире попросили.
— А как вас зовут, бабушка? — решил расположить к себе старуху оперативник.
— Настасья Никитична, — с гордостью ответила соседка.
— Настасья Никитична, а когда же они уехали-то?
— Так уже две недели прошло. Должны были еще вчера вернуться, но вот нету пока.
— А какого числа уехали, не помните?
— Как это не помню?! — Бабка посмотрела на Мишку как на умалишенного и перекатила сигарету из одного угла рта в другой. — Молодой человек, я склерозом не страдаю. И прекрасно помню, когда они уехали. Это было четвертого августа. В этот день моя Люсенька кушать отказывалась. Бедная кисенька!
— Настасья Никитична, а куда именно уехали, они не сказали?
— Так я же вам, молодой человек, только что сказала — на юга! — удивленно произнесла старуха. — У тебя у самого, часом, не склероз? Вроде молодой для склероза-то.
— Получается, Павла вы видели последний раз четвертого августа, так?
— Ну, так, он мне тогда ключи от квартиры занес и попросил цветочки поливать.
— А во что он был одет в тот день, не помните, Настасья Никитична?
— Как обычно одет был: пиджак, брюки и рубашка.
— А цвета какого?
— Обычного цвета, я что, помню?! — начала сердиться старуха. — А почему это вас интересует?
Мишка задумался, а бабка в это время выпустила в него очередную порцию табачного дыма. Опер закашлял.
— Настасья Никитична, хочу вам показать одну фотографию. — Мишка полез в карман и достал оттуда снимок утопленника. — Посмотрите внимательно, вы узнаете этого человека?
Бабка взяла фотографию и поднесла ее к глазам.
— Ой-ой-ой, утоп! Эт что ж такое?! Уехали на юга, а он там утоп! Ой-ой-ой! — запричитала она.
— Успокойтесь, Настасья Никитична, — дотронувшись до бабкиного плеча, Мишка постарался успокоить ее. — Так это Павел? — решил уточнить он.
— Так это Павел? — в свою очередь спросила у него старуха.
— Нет, это я вас спрашиваю, это Павел?
— Да откуда же я знаю, Павел это или нет! — закричала на него старуха. — Я думала, это ты мне Пашкину фотокарточку показываешь, вот и решила, что он утоп там, на югах.
— Да нет! Я показал вам эту фотографию и думал, может, вы узнаете кого.
— Да кого ж я там узнаю?! Что у нас, по двору утопленники, что ли, бегают? Совсем свел с ума бабку! — снова запричитала старуха. Папироса вывалилась у нее изо рта и упала к ногам.
— Вы уж меня извините, Настасья Никитична, не хотел я вас так напугать, — принялся оправдываться Мишка.
— Хотел, не хотел, какая теперь разница?!
— Настасья Никитична, у меня к вам одна просьба, я вам сейчас оставлю номер телефона, пожалуйста, если появится Павел, передайте ему, чтобы он срочно позвонил и спросил Максимова. — Мишка достал из кармана карточку с номером телефона следователя и передал старухе.
— Что значит, если появится? — соседка изумленно уставилась на Мишку.
— Да это я так, к слову сказал, не обращайте внимания. В общем, передайте ему, чтобы позвонил.
— Хорошо, — буркнула старуха и с грохотом закрыла дверь перед самым Мишкиным носом.
Тот постоял немного в подъезде и услышал, как из-за двери раздалось:
— Люсенька, Люсенька! Кыс-кыс-кыс! Не бойся, моя кисенька. Ушел этот обормот от нас, ушел.
— Обормот, — усмехнулся Мишка и, бросив взгляд на бабкину дверь, покинул подъезд.
Глава 20
СССР, Ленинградская область.
В то время как Мишка возвращался на электричке из Подгоржья в Ленинград, следователь Максимов с сослуживцами подъезжали к Залесью.
Когда-то это был достаточно большой поселок, и в нем имелась даже животноводческая ферма. Но сейчас она уже давно не функционировала, а многие жители из-за отсутствия работы переехали либо в Волхов, либо в другие поселки покрупнее. В Залесье же осталось с десяток жилых домов, в которых обитали по большей части старики, доживая свой век.
«Жигули» неслись по грунтовой дороге, оставляя за собой огромный столб
