А если у Руслана были проблемы с алкоголем — мог он там находиться? Так, стоп. Не мог, потому что Беркут служил на тот момент здесь, в Москве, ведь Андрей практически сразу после трагедии ушёл в армию, где как раз и познакомился с Русланом.
Чёрт, я совсем запуталась. Если бы Андрей был в курсе, откуда Беркут меня знает, то давно мне рассказал, я ведь не раз спрашивала, поэтому ему тоже сейчас бесполезно звонить, но ведь есть ещё какой-то Леший! Причём, выходит, я тоже знаю его! Руслан же сказал: "Пусть Леший тебе об этом сам расскажет", ну, или что-то вроде того, значит, теоретически, я хотя бы раз, но уже говорила с этим Лешим, если Беркут допускает наше общение и в будущем, где Леший и может поведать мне эту загадочную историю! Боже, голова кругом.
Соня, а может, и правда, забыть об этом просто, как и просит Руслан? Ну зачем оно мне надо, когда я и сама хочу всё забыть?! Наверное, так и сделаю. Стану наслаждаться тем, что мне сейчас даёт жизнь, а уж если суждено, как говорит Беркут, то я и так узнаю. Да и вообще, какая разница, когда именно мы встретились? Главное, что этот мужчина помогает мне чувствовать себя живой.
Создавать видимость работы, когда заняться нечем, а креативить нельзя — очень сложно. А когда ещё и спать адски хочется — так вообще. Я за сегодня кофе напилась, наверное, на год вперёд, да ещё и абсолютно напрасно, потому что глаза всё равно слипаются. И поговорить не с кем, Татьяна Васильевна на выходном, а медбратья тут не очень общительные, да и сидят в другом кабинете, а я совсем одна. Я еле сдерживала себя, чтобы опять не заявиться к Беркуту!
Вечера я ждала с нетерпением, чтобы поскорее лечь спать, а завтра опять увидеть его. Комбат, кстати, как и остальная "верхушка", явно уже покинули часть, потому что у меня за окном стало оживлённее. Солдаты пробегали мимо штаба, не боясь случайной встречи с командованием. Мои коллеги тоже ушли по домам, а я осталась дежурить до завтра. Сон у меня с десяти до четырёх утра — жить можно, главное — вообще дожить до десяти.
Когда стало смеркаться, рота высыпалась на плац для вечерней маршировки, а я, сидя у окна, чтобы поглазеть за процессом, ковырялась в телефоне.
— Направо! — скомандовал старший. — Шагом марш! — солдаты дружно зашагали. — Первую запевай!
— Я влюбился, мама! — неожиданно запели ребята. Ого, сегодня не "Катюша", а прямо современное! — Она — та самая дама. В темноте она горит, как свет. Я люблю её — она нет. Я влюбился, мама! Она нашла меня сама, поменяла мир во мне. Я люблю её — она нет!
Да ну….
Теперь я отложила телефон и прямо прилипла к окну, за которым маршировали певцы.
— Вторую запевай!
— Полная луна укажет мне след! Я тебя найду, найду, хоть где! Когда заживёт больное крыло, ты вновь улетишь так далеко! Полная луна укажет мне след, я тебя найду, найду, хоть где! Когда заживёт больное крыло, ты вновь улетишь….
Что это, блин, значит?! Почему эти песни так похожи на обращение Руслана?!
— Третью запевай!
— А я всё думаю о ней, о ней, о ней. Нет никого мне родней, родней, родней. Она ярче огней, огней, огней, нежно светит по ночам! Среди старых аллей, аллей, аллей, гуляю, думаю о ней, о ней, о ней. И когда ты придёшь ко мне, ко мне — я тебя не отдам, никому не дам!
Нет, ну вряд ли это — случайно подобранный трек-лист. Вчера ребята запевали "Катюшу", а сегодня, когда наш комбат изъявил желание за мной ухаживать, и я как раз на дежурстве — песни прямо, как на подбор! Значит, они поют для меня? Вся рота?! Он что, ненормальный?! А я переживала, чтобы слухов не было! Да уж конечно, не будет тут.
Повторив песни три раза, наверное, для тех, кто у нас в танке и не расслышал, солдаты разошлись на отбой. Что ж, ну он же сказал, что мне не будет скучно, а если мужик сказал, то… вот тебе, Соня, концерт! Это безумно приятно.
А ведь у меня есть номер Беркута!
"Товарищ полковник, а вы в курсе, что поют ваши солдаты?" — поинтересовалась я в смс.
"Конечно! Я сегодня лично подбирал им репертуар, София Николаевна. Надеюсь, вы оценили?" — ответил он, заставляя меня улыбнуться.
"Ещё бы не оценить! А все комбаты так за девушками ухаживают?"
"Нет, только сумасшедшие. Вы разбавили свою скуку?"
"Вы разбавили мою скуку."
"Доброй ночи, прекрасная София Николаевна. Будьте начеку, товарищ Исаев может явиться в любую минуту и устроить вам "веселье", чтобы вы не скучали. Я уверен, что это ещё не все развлечения для вас. Удачи!"
Так, так. А он умеет напугать.
"Доброй ночи, товарищ полковник! Я буду ждать тебя завтра." — желая сделать ему приятное, написала я. А Исаев вряд ли вернётся из дома только ради меня.
"Спасибо. Я приду, как только освобожусь!"
Так, надо будет приготовить что-нибудь, а то мужчина с работы придёт, нехорошо его снова только бутербродами угощать. Засыпала я безгранично счастливой и удивлённой от того факта, что за весь сегодняшний день я ни разу не подумала о Ване, в голове только Беркут. Надо же, как бывает.
В четыре утра у меня прозвенел будильник, но я, выглянув в окно и не обнаружив на улице ни души, решила ещё подремать. Сон у меня чуткий, так что не страшно. А потом меня разбудил телефонный звонок, раздавшийся почти в пять утра на рабочий телефон.
— Лейтенант Ивлева, медчасть, — сонно ответила я.
— Нападение на караул! — выдали в трубке. — Один трёхсотый, двое двухсотых!
— Чего?! — изумилась я, дико испугавшись. — Какое нападение?!
— Твою мать, Ивлева! — выругалась трубка. — Один раненый, двое убитых!
— Что?! — взвизгнула я.
— Бегом сюда! — рявкнул собеседник, бросая трубку.
ГЛАВА 16
ГЛАВА 16
Мамочки, какие убитые?! Как такое могло произойти?! Да я даже стрельбы не слышала! Господи, что мне делать?! Как же страшно….
Так, соберись, ты врач!
Мигом проснувшись, я прыгнула в обувь, схватила аптечку и понеслась в караул. На улице было тихо, но я всё равно бежала, пригнувшись, и слышала, как колотится сердце.
