Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Что сказали? – переспрашивали люди своих соседей справа и слева.
Толпа у табло отправлений – платформа 4, поезд на Рамсгейт – заколыхалась и подалась вперед, засасывая даже тех, кто совершенно не собирался в Рамсгейт.
Джин отступила на несколько шагов, чтобы не попасть в общий поток, размышляя, сообразит ли ее мать разогреть оставшиеся со вчерашнего дня полтарелки цветной капусты с сыром или будет ждать ее появления, беспомощная и голодная, и вдруг заметила впереди знакомую фигуру. Мужчина пытался прикурить сигарету, не выпуская из рук портфеля и букета желтых роз.
– Говард! – окликнула она, пробираясь к нему сквозь толпу.
– Приветствую, – сказал он, попытался приподнять шляпу той рукой, которая все еще сжимала зажигалку, и чуть не спалил поля.
Он пристроил портфель между ног, а букет роз подмышкой, и только после этого смог вытащить сигарету изо рта и отогнать дым от слезящихся глаз. Джин засмеялась. Его неуклюжесть как-то ободряла и даже почти ей льстила.
– Видели? – Он кивком показал на табло, где постоянно высвечивалось слово “задерживается”. – Не знаете, в чем там дело?
– Ничего официального я не слышала. Люди говорили, что кто-то упал на рельсы, но это, скорее всего, ерунда.
– Они же не могли упасть на все рельсы сразу, – рассудительно заметил Говард. – Какие-то направления должны работать. Вам, наверное, нужен поезд на Хейс?
– Да. Или можно до Орпингтона и оттуда на автобусе, но тогда я очень опоздаю. Мать будет с ума сходить.
– Постойте здесь, а я пойду найду какого-нибудь сотрудника, – сказал Говард и направился к кассам, которые уже осаждали возмущенные пассажиры.
У Джин от каблуков заболели ноги. Она не без зависти подумала про красные кожаные шлепанцы Марты Кэмкин; интересно, а сама она когда-нибудь смогла бы так выглядеть? Вызывало восхищение то, как Марта одиноко существовала в этой сомнительной квартирке, трудясь над произведением искусства, которым могла бы гордиться. Хоть Марта этого и не говорила, Джин не сомневалась, что она не продала и даже не выставляла ни единой картины.
Наконец громкоговоритель откашлялся, и жестяной голос сообщил о том, что со второй платформы на Сидкап отправится задержавшийся поезд. В ответ в вестибюле началась давка: счастливчики понеслись на поезд, сшибая оставшихся. Джин огляделась в поисках Говарда, гадая, услышал ли он объявление, но его нигде не было. Она как раз размышляла, пойти ли за ним к кассам, чтобы предупредить, что его поезд подали, и рискнуть окончательно его потерять, и тут увидела его. Он, петляя, двигался в ее сторону против потока, извиняясь, когда кто-нибудь толкал его локтями или натыкался на букет.
– Пришел ваш поезд, – сказала Джин, когда он, слегка помятый, добрался до нее. – Лучше поторопитесь.
– Я вас здесь не брошу, – запротестовал он. – Вы можете застрять на многие часы. Оказалось, что кто-то действительно прыгнул на рельсы между “Лондон бридж” и Ледиуэллом. Из-за этого задерживаются поезда на Хейз.
– Со мной все будет в порядке, – сказала Джин. – Дождусь Орпингтонского поезда, а потом сяду на автобус.
При мысли о таком крюке, который вдвое увеличит время пути, у нее упало сердце. Придется звонить матери, предупреждать ее.
– Давайте вы сядете со мной на сидкапский поезд, а потом я отвезу вас домой. У меня на станции машина, – сказал Говард.
– Да нет, ну что вы.
– Давайте-давайте, – настаивал он. – Не могу же я вас здесь бросить. Гретхен мне этого никогда не простит.
Официальное разрешение Гретхен, пусть даже предполагаемое, как будто придало всему предприятию неотвратимость, и Джин поспешила за Говардом сквозь толпу ожидающих, уворачиваясь и спотыкаясь, на платформу 2, где проводник уже шел вдоль поезда, захлопывая двери. Почти все задние вагоны были забиты, пассажиры стояли, придавленные к окнам. В конце концов какой-то проводник сжалился над ними и придержал им дверь, вынудив пассажиров внутри с ворчанием сдвинуться еще теснее.
Говард пропустил Джин вперед, потом запрыгнул сам; поезд дернулся и поехал неровными рывками, как будто его тянули на резиночке, с оглушительным свистом. Их глаза скользнули к букету роз, теперь уже безнадежно поникших и потрепанных, и оба рассмеялись.
– Боже мой, – сказала Джин, не в силах подавить смешок. – Вид у них неважный. Они предназначались для особого случая?
– Нет, ничего такого. Я просто купил их сегодня утром в Ковент-Гарден ни с того ни с сего. Придется завтра повторить порыв – у этих уже ни малейшего шанса.
Везет же Гретхен, подумала Джин, ее муж ни с того ни с сего, в четверг, приносит домой цветы. Пассажиры ехали с каменными лицами; кто-то был недоволен, что приходится стоять, кто-то чувствовал вину за то, что сидит, и раздражение оттого, что не может спокойно этим наслаждаться, когда ним нависают.
– Если бы только у меня было место, я бы его вам уступил, – сказал Говард немножко слишком громко, а может, в самый раз, потому что молодой человек, сидевший на среднем месте, с обреченным видом поднялся на ноги и кивнул Джин.
Она бы лучше осталась, где была, рядом с Говардом, но ей не хотелось обижать молодого человека, который и так уже засмущался от своей запоздалой галантности. К тому же, когда он встал, стоять стало негде, и ей ничего не оставалось, кроме как с извинениями протиснуться мимо него, перешагивая через переплетение ног, и занять его место. Окна по обе стороны были мутными от сажи, и ветка была незнакомая, так что Джин понятия не имела, где они. Мимо проносились высокие викторианские дома с узкими огороженными задними дворами, одну улицу не отличить от другой. Она порылась в сумке в поисках какого-нибудь занятия – женщина рядом терпеливо вязала крючком, на коленях подпрыгивал клубок – и заметила конверт для Гретхен. Можно передать его через Говарда и сэкономить на марке. Она достала блокнот и принялась скорописью записывать отчет о встрече с Мартой. В Хизер-Грин стало посвободнее, и Говард переместился на сиденье напротив Джин. Он достал из портфеля номер “Таймс”, сложил его маленьким прямоугольником для экономии места и, казалось, полностью погрузился в кроссворд. Но каждый раз, когда Джин поднимала глаза, он смотрел на нее безо всякого смущения и слегка ей улыбался или поднимал брови, как бы сетуя на длину и неудобство путешествия. Со временем они остались в вагоне одни, и, закончив свои записи, Джин пересела к нему, чтобы посмотреть, как он продвинулся с кроссвордом.
– Вы ничего не отгадали! – возмутилась она. – Все клетки пустые!
– У меня нет ручки, – ответил Говард с достоинством. – Я разгадывал в уме. Когда доберусь до дому, заполню все на раз! – И он щелкнул пальцами.
Джин взглянула на него скептически и протянула ему свою шариковую ручку. Он нахмурился и начал очень быстро писать, прикрывая страницу от ее
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
